Я люблю тебя, алло...

— В туристическую фирму «Альянс».

— А где это?

— На параллельной улице.

— Я вас провожу.

— Спасибо, а ты куда?

— Я не спешу. У нас только послезавтра слет в Новом Свете.

— Слет кого?

— Любителей туристической песни.

— Ух, вы какие молодцы. Кто же это организовывает?

— Никто.

— Такого не бывает.

— Ну, почему же? В прошлом году договорились, а две недели назад созвонились.

— Где же вы там располагаетесь?

— По-разному. Кто на квартирах, кто в палатках.

— Сколько же дней будет такой восторг?

— Не понял?

— Что не понял? Почему восторг? Но ведь, только восторженные люди будут там.

— Какое интересное слово вы нашли.

Наташа с Кириллом медленно вышли с вок-зала и также медленно пошли по улице. Дойдя до нужного ей дома, остановились.

— А где вы останавливаетесь?

— В гостинице «Турист». У меня там постоянный номер.

— Вы часто здесь бываете?

— Часто. Кирилл, большущее тебе спасибо за помощь, передавай привет маме, — и подумав, добавила, — у меня дома есть ваш телефон, я ей обязательно позвоню. Как ты думаешь, она будет рада?

— Да.

5

Директором фирмы «Альянс» была молодая, лет 32, элегантная женщина по имени Надежда. Во всяком случае, несколько лет назад, при первом знакомстве, она отрекомендовалась именно так — без отчества. Может быть, такая небольшая фамильярность была частью ее имиджа. Во всех других вопросах директор была директором.

Наташу уже ждали. И после кофе с бутербродами, который мог считаться завтраком, как-то быстро и непосредственно перешли к делу.

Начало девяностых годов — времени ужасного экономического упадка — постепенно переходили в стадию «конца девяностых». Все понемногу стали привыкать к новым отношениям, к новым писанным и неписаным законам, находить свое место в жизни, и поэтому возвратился вопрос об отдыхе.

С каждым годом турфирмы крепли, расширяли сферы услуг. Появлялись новые. Так что, к началу 21 века вопросы достойного отдыха и путешествий нашли свое место.

Наташа обратила внимание на то, что в офисе во время зимнего перерыва был сделан отличный ремонт, обновлена мебель, появилось еще пару новых компьютеров. Создавалось впечатление, что и сотрудников, вроде бы, побольше. Новый художник, потому что качество проспектов явно, несравненно стало лучше.

Время пролетело ужасно быстро. Деловые разговоры перемежались с воспоминаниями. Рассказывали друг другу о том, что было зимой, когда работа почти «на нуле». Несмотря на разницу в возрасте, рассказывали о домашних делах и проблемах.

В три часа пошли обедать. В ресторане посидели до пяти и разошлись. Наташа, не спеша, дошла до гостиницы, оформила забронированный номер и с удовольствием закрыла за собой дверь.

Надежда пригласила ее в гости, но не настойчиво. Правда, она, вообще, по любому поводу старалась говорить не настойчиво.

После душа дремота сама по себе уложила в постель.

Около семи, воспользовавшись приглашением, Наташа собралась в гости. Каково же было ее удивление, когда в холле, в кресле она увидела Кирилла.

— Чего он ждет? Может, оформляет номер? — подумала она.

— Кирилл, что случилось?

— Ничего. Моих знакомых нет дома, поэтому я решил переночевать в гостинице.

— А почему в этой?

— Во-первых, она близко от вокзала, а во-вторых, я другую не знаю.

Он немного помолчал, а потом то ли смущаясь, то ли уже зная, как надо говорить, спросил:

— Вы куда-то уходите?

— Меня пригласила в гости коллега. В общем-то, вечером здесь делать особенно нечего.

— Можно, я приглашу вас в недорогое кафе на ужин?

— Ну, что ты!

— Вы не хотите?

— Нет, мне неудобно. Как-то неожиданно. Мальчики твоего возраста сидят в кафе со своими ровесницами, а не с мамами.

— Вас смутило слово «недорогое»?

— Нет. Совсем другое.

— Наталья Леонидовна, во-первых, у меня здесь нет знакомых ровесниц. Никаких. Ни красивых, ни некрасивых, ни умных, ни глупых.

— А во-вторых?

— А во-вторых, у меня сегодня есть одна знакомая — красивая, умная, обаятельная, очень интересный собеседник, но старше меня.

— То есть, нет выбора.

— Наталья Леонидовна, вы-то знаете, что выбор есть всегда.

— Какой?

— Смотреть телевизор в гостинице.

— Ну, Кирилл, ты и настойчивый.

— А как же. Мужчина обязан быть настойчивым.

— Но ты же понимаешь, что в моих глазах ты — мальчик.

Взгляд его в одно мгновение изменился: стал твердым. В выражении лица появилась жесткость.

— У любого мужчины по отношению к любой женщине бывает момент, когда он говорит «моя девочка».

Улыбка сошла с Наташиного лица. Она не знала, что говорить и как себя вести.

В разговорах с сыном ей не раз приходилось оказываться в тупике — другое поколение: они свободней, они раскованней. Их не держат надуманные нормы общества, которое само не очень придерживается этих норм. Вроде бы, сама воспитывала, но часто, ох, как часто не знала, как себя вести, как реагировать. Где молчать? Где настаивать на своем? Зачастую, объясняемая неправота оказывалась в аргументах сына глупостью. У него была своя логика. И она была, несомненно была. С ней надо было считаться. Ее нужно было уважать.

И Наташа уважала. Вообще-то, чувство уважения было воспитано еще в молодости. К чужим чувствам, к чужому мнению, к чужому труду, к чужому времени. Вот с этим, как раз, было все в порядке. Так что, особых трений в отношениях с Витей не было. Она его тоже так воспитала: в уважении. Дело, зачастую, было совсем не в том, что сын поступал не так, как она считала нужным. Дело было в другом: — она, просто, часто его не понимала, успокаивая себя тем, что при взаимодействии разных поколений, это нормально. Вот и сейчас — что на это ответить? Может, промолчать?

Пауза затянулась.

— Наталья Леонидовна, подождите меня 15 минут.

— Хорошо.

Забрав документы, Кирилл семимильными шагами, перепрыгивая через 3 ступеньки, вскочил на второй этаж и скрылся в коридоре.

— О чем говорить весь вечер с мальчиком, который на два года моложе сына? Сначала послушаю его, — подумала Наташа, сидя в ожидании на диване, — а потом расскажу-ка я ему про Египет, но не так, как попутчик. О поездках, о впечатлениях. Интересно, его это заинтересует? Или будет для приличия молчать?