Я-муары. Откровенные истории блогера

Узнав любимого по ботинкам, я, распихав родственников, в наивной надежде расколдовать чудовище бросилась ему на шею и поцеловала. Увы, сказки врут и в этом. По-прежнему передо мной стояли те же яйца, только в профиль, поскольку он отвернул свое лицо от моих слюнявых поцелуев.

Теперь уже сам жених, поняв по нашим лицам, что он оказался в ситуации Мумми-троля, когда тот надел шляпу Волшебника и превратился в чудище, в котором никто не хотел признавать милого Муммика, начал скороговоркой объяснять:

«Э-э, вот постригся… Э-э, вот костюмчик школьный выпускной отыскал…»

В очередной раз его природное красноречие выручило его, все с облегчением перевели дух. И только у меня впервые мелькнула, чтобы потом прочно поселиться в голове, мысль: «Кажется, я поторопилась…»

От грустных пророческих размышлений отвлекли гости, которые не замедлили ввалиться за женихом. Первыми были, конечно, свидетели. Моя подруга Катька. Особа крайне рассудительная для своего возраста. Я ее любила нежно за то, что она никогда не считала непозволительной роскошью озвучивать все, что в данный момент она чувствует. Так, студенты в университетском буфете не раз слышали ее полнозвучное: «О-о, меня распучило!» Жаль, на бумаге не передать интонацию в полной мере.

Но представьте себе Катьку тех далеких дней. Красивая фигуристая брюнетка, разодетая родителями-дипломатами во все мыслимые и немыслимые шелка и меха, она вообще очень серьезно относилась к приему пищи и не допускала никаких вольностей в столь важном деле. Однажды в том же студенческом буфете мы девичьей стайкой клевали что-то, как вдруг к нам подошла еще одна знакомая и начала речь о чем-то занудном и не совместимом с приятным приемом пищи, по Катькиному мнению. Грозно стукнув кулаком по столу, моя подруга изрекла: «Сгинь! У меня из-за тебя желудочный сок перестал выделяться!»

Можете себе представить, как я уважала такого человека. Кстати, именно она во многом виновата, что я стала женой Амазона в оранжевых ботинках. Первый раз я привела к ней домой Сашку, чтобы вместе с ней похихикать над этим забавным волосатым худышкой. Однако, к моему вящему изумлению, Катька сразу приняла в свою душу этого экзота вместе с ботинками и авто. Тут уж и я стала присматриваться к нему серьезнее, понимая, что человек, столько знающий о пищеварении, не может ошибаться.

Сашкиным свидетелем был бородатый Иваныч. Человек, который все сердце потратил на любовь к женам своих друзей. Сам, робкий и мнительный, он абсолютно не доверял своему выбору. Другое дело – выбор друзей. Они не могут обмануться. И жена его друга тут же становилась его Дульсинеей. То, что эта любовь была платонической и беззаветно-безответной, еще больше радовало Иваныча. Ввалившись в дом, он сразу охватил своим взором меня, зеленую и прекрасную, и далее уже не отходил. В ЗАГСе даже пришлось Сашке его немного потеснить, так как Иваныч все время пытался встать на место жениха. Но о росписи чуть позже.

Сейчас же мы толпимся у двери, собираясь ехать в ЗАГС, а моя мама, пытаясь перекричать нас всех, встревоженным голосом спрашивает у каждого, не знает ли он случайно, сколько этажей в загсе?

Архиважные уточнения к вышесказанному

Только что прочитала свадебную прелюдию маме. Она тут же внесла архиважные, с ее точки зрения, уточнения.

Во-первых, фееричная трапеза с какашками произошла и вовсе в ее отсутствие.

Она к зубному уехала и оставила меня на подругу. Которая собиралась стать оперной певицей!

Последнее мама с нажимом повторила несколько раз, но суть данного смыслового акцентирования так и осталась мной не постигнута. То ли таким образом мамуля дала мне понять, что не на абы кого оставила малютку, а на целую оперную диву. То ли, наоборот, интонационным выделением мама пыталась подвести меня к мысли, что все эти театральные гении – люди ненадежные и младенцев на них оставлять нельзя.

Ну, как бы там ни было, будущая оперная певица ушла кататься на лодочке с кавалерами, чьи имена утеряны для истории. Вот тут, в блаженном одиночестве, в собственной кроватке, я и повеселилась. Мне даже не понадобился Карлсон, который, как известно, разносит брошенным младенцам вареную колбасу.

Я была сама себе цех по производству колбасок. Мне кажется, это, конечно, очень важное дополнение, однако никакого решающего значения для общей выводной части не имеет. Потому что я в детстве слышала эту историю без добавления всяких оперных певиц, катающихся на лодочке.

Второе уточнение от мамули: мама сказала, что больше всего она боялась, что сбежит жених моей младшей сестренки Дашки, а за Сашку как-то не так сильно. Представляете, какого высокого мнения была мамуля о своих девочках? Какие-то прям монстры. Тут же на ум приходит картинка из моей любимой книжки сказок. Привязанная к дереву царевна, к которой приближается дышащее огнем и смрадом чудище. Роль чудища мама великодушно отдала нам с Дашкой, а сама осталась переживать, что нет подходящего дерева для привязывания бедных крошек-женихов.

Да, насчет жертв. Так оно и есть на самом деле, жертва, иначе и не скажешь. Я сейчас долго вглядывалась в фото Александра.

Бедное тщедушное существо, очки просто тянут его голову к земле (а может, он в то время вообще еще плохо держал головку), и если бы не сапоги по подбородок, которые придают ему хоть какой-то вид существа, наделенного плотью, скорее всего, он вообще не был бы виден за своей винтовкой. Боже мой, как же я не боялась его обнимать, это же могло плохо кончиться для него!

Но, к чести своей, должна сказать, что никогда я не просила его, как, например, увиденная мной как-то осенью 100-килограммовая невеста у Вечного огня, взять меня на ручки.

А вот та невеста не знала жалости. Голосом иерихонской трубы она взывала к щупленькому и заметно пьяненькому жениху, канюча, как дебильный младенец-гигант: «На ручки! На ручки!»

Стоявшие рядом родственники и гости, оторвавшись от горлышек бутылок, загудели следом: «На руки, бери ее на руки. Сфоткаем на память!» Моментально протрезвевший жених-замухрышка, встав на цыпочки, пытался шелестеть что-то увещевательное в мясистое ухо своей красотки. Тщетно. Сзади ему отрезала пути к отступлению такая же надутая гренадерша, только постарше и заметно усатая, видимо, мать невесты. Я сама, нечаянно проходившая в эти минуты Александровским садиком, металась между желанием убежать и избегнуть финала этой, как вы понимаете, совсем не смешной истории и естественным желанием каждого нормального человека полюбоваться тем, как ближний его подвергается мучениям и пыткам.

Я была моложе и беспощаднее, чем теперь, и в итоге осталась наблюдать. Суетливой мелкой рысью жених обежал свою невесту сначала справа, а потом слева. Увиденное настолько повергло его в шок, что, уже не выбирая пути и дороги, он как-то резко кинулся к заднему фасаду этой огромной кружевной туши, как-то неуловимо быстро сделал ей что-то вроде подсечки, надеясь, наверное, что, когда она будет падать, ему удастся подхватить ее.

Но то ли он не успел, то ли в последний момент вспомнил, сколько у него еще дел на этой земле, и отдернул руки. Короче, весь этот огроменный тюк тюля и искусственных кружавчиков рухнул прямо на мокрый осенний асфальт. В то же самое мгновение мы с женихом как-то очень слаженно отвернулись от этой душераздирающей картины и бросились прочь в одном направлении. Жених бежал быстрее, я скоро потеряла его из виду. Лично я убежала, потому что было очень страшно. А жених, наверное, неожиданно вспомнил, что забыл выключить дома утюг.

Так вот, эта сцена навсегда осталась в моем сознании, и я дала себе клятву никогда так не мучить своего будущего жениха. Есть ведь много других чудесных и менее травматичных способов издеваться над родным человеком. Так что, дорогой читатель, вытри слезы и перестань рассматривать Сашкино фото. Ему ничего не грозит.

Если вы помните, остановились мы прошлый раз на том, как вся честная компания выдвинулась в ЗАГС. Убранство жениха я вам уже описала. Но, поверьте, невеста тоже не была голой.