Я надену чёрное

— Удивительно, что можно найти в карманах, особенно, когда живешь на волшебной свалке. — Спокойно пояснила мисс Смит.

Тиффани снова посмотрела на гигантскую запутку.

— Разве там не конский череп? [32] А это — ведро с головастиками?

— Ага. Не находишь, что что-нибудь живое очень помогает?

Тиффани прищурила глаза.

— Но разве это там не посох волшебника? Мне казалось, они перестают работать, если до них дотронется женщина!

Мисс Смит улыбнулась.

32

Лошадиный череп всегда выглядит немного пугающе, особенно если кто-то украсил его помадой.

— Что ж, мне мой достался еще в колыбели. Если знаешь, где именно смотреть, то сможешь заметить следы моих зубов. Это мой посох и он работает, хотя, должна сказать он начал работать лучше, когда я сняла набалдашник с конца. Никакой практической пользы от него нет, и вдобавок нарушает баланс. А сейчас, может перестанешь стоять с открытым ртом.

Тиффани со щелчком закрыла рот, и снова открыла. До нее дошло, и ей показалось, что доходило как до верблюда.

— Значит ты, это она? Нет, ты должна быть ты! Эскарина Смит, верно? Единственная женщина ставшая волшебником?

— Где-то глубоко внутри, полагаю, да, но с тех пор много воды утекло знаешь ли, и я никогда не чувствовала себя волшебником, поэтому никогда и не волновалась о том, что кто скажет. И в любом случае, у меня и так был посох, и никто не смог бы его у меня отнять. — Эскарина мгновение помолчала и добавила: — Вот, что я поняла в Университете: будь собой, той, кто ты есть, и ни о чем не беспокойся. Это и есть мой невидимый волшебный посох. Вообще-то мне не хочется обсуждать эту тему. Она наводит на дурные воспоминания.

— Прошу, простите меня, — сказала Тиффани. — Я просто не могу остановиться. Мне очень жаль, если я вызвала плохие воспоминания.

Эскарина улыбнулась:

— О, плохие-то совсем не проблема. Хуже справляться с добрыми. — Раздался щелчок запутки.

Эскарина поднялась и подошла к ней.

— О, боже, конечно, только ведьма может прочесть созданную ею запутку, но поверь, то, как повернулся череп и расположение головастиков вдоль оси вращающегося колеса значит, что он очень близко. На самом деле прямо над нами. Либо поблизости есть какая-то другая магия, в этом случае она может его сбить с толку, и ты оказываешься сразу всюду и нигде одновременно. Так что скоро он уйдет и попробует взять след где-то еще. И как я упоминала, где-то по дороге он поест. Он заберется в чью-нибудь глупую голову, и какую-нибудь старушку или девочку, надевшую, не подумав, символы какого-то культа, начнут преследовать. Будем надеяться, они умеют бегать.

Тиффани огляделась в отчаянии:

— То, что случится — будет по моей вине?

— Это саркастическое нытье маленькой девочки или риторический вопрос ведьмы у которой есть собственное владение?

Тиффани начала было отвечать, но остановилась:

— Вы можете путешествовать во времени, не так ли?

— Да.

— Значит, вы знаете, что именно я отвечу?

— Что ж, все не так просто, — ответила Эскарина, и на мгновение неловко замялась, и, к удивлению Тиффани, она с удовольствием ответила: — Видишь ли, я могла бы назвать пятнадцать вариантов твоего ответа, но из-за теории эластичных струн я не знаю, как именно ты ответишь, пока это не случится.

— Значит все, что я вам скажу — это большое спасибо. Простите, что отняла у вас время. Мне нужно заняться делом — столько всего нужно сделать. Вы не знаете — сколько времени?

— Знаю, — ответила Эскарина. — В современной философии существует два течения — одно утверждает, что время бесконечно, другое — что циклично, и значит конечно. В количественном смысле понятие время имеет два аспекта: координаты события на временной оси и относительное время, временной интервал между двумя событиями. А вообще время — это способ описания одной из величин четырехмерной системы пространства. Однако, в нашем случае ответ — примерно десять сорок пять.

С точки зрения Тиффани это был несколько сложный и озадачивающий способ отвечать на простой вопрос, но едва она открыла рот, чтобы об этом сообщить, как запутка развалилась, и в распахнувшуюся дверь влетела стая цыплят… которые почему-то не взорвались.

Эскарина схватила руку Тиффани и закричала:

— Он тебя нашел! Не знаю, как это случилось!

Один из цыплят подпрыгнул, вспорхнул и упал на остатки запутки и прокричал:

— Ку-ка-ре-кривенс!

Вдруг цыплята начали взрываться, превращаясь в Фиглов.

По большому счету между Фиглами и цыплятами разница не велика, поскольку те и другие бегают кругами и шумят. Хотя есть важное различие — цыплята редко бывают вооружены мечами. А Фиглы с другой стороны — вооружены всегда, и едва они отряхнулись от остатков перьев, они тут же начали сражаться друг с другом, захваченные порывом, и чтобы хоть чем-то себя занять.

Эскарина посмотрела на них и толкнула стенку позади себя, в которой обнаружился лаз, и рявкнула Тиффани:

— Ступай! Уводи его отсюда! Залезай на помело как только сможешь и лети! Обо мне не беспокойся! И не бойся, с тобой все будет в порядке! Просто помоги себе.

Комнату начал наполнять тяжелый, жуткий дым.

— Что ты имеешь в виду? — Вцепившись в помело спросила Тиффани.

— Уходи!

Даже Матушка Ветровоск не сумела бы отдать ногам Тиффани более решительный приказ.

Она ушла.

Глава 9 Герцогиня и повариха

Тиффани нравилось летать. Что ей не нравилось, так это быть в воздухе на высоте больше ее роста. Ей все равно приходилось летать повыше, потому что с точки зрения ведовства это было бы глупо — лететь, задевая мысами ботинок верхушки холмов. Люди смеялись и порой тыкали пальцем.

Но сегодня, вырвавшись из квартала разрушенных домов и булькающих луж, она направила помело прямо в небо. Какое облегчение было вырваться из мира битых зеркал на ясный божий свет, несмотря на то, что она едва сумела увернуться от надписи, гласящей: «Если вы читаете эту надпись, значит что-то явно пошло не так».

Это была последняя капля. Отчаянно вцепившись ремешок, боясь свалиться, она развернула помело так резко, что за ним остался след в грязи, которая взметнулась как хвост ракеты. За спиной она услышала голос:

— Граждане пассажиры, ведайте, что мы пытаем турбулентность. Ежели вы позырите вправо и влево, то увидите запасённый ход…

Говорившего перебил другой голос:

— Ваще-то, ведаешь ли, Роб, у метлы тут повсюду запасённые ходы.

— О, айе, — ответил Роб Всякограб, — тока так принято трындеть, разумеешь? Потому как просто ждать, покеда мы вдаримся об землю, чтобы сойти, могёт кажный дурень.

Тиффани держалась, стараясь не вслушиваться и не сбить при этом Фиглов, у которых отсутствовало чувство опасности, так как они считали себя опаснее всех на свете.