Я нарисую для тебя любовь
Шрифт:
– А, Кадзе, ты очнулся… – протирая глаза, пробормотала Мичико.
– Ну вот! Ты всё испортила! – возмутился Ассура.
– Что испортила? – недоумевала девушка.
– Смотрел, как ты спишь. Это прекрасно! – восхитился парень.
– Не смей! Я тебе скульптура, что ли?
– Ты лучше! – Девушка покраснела, хотя уже давно могла бы привыкнуть к такому отношению.
– Как ты? – перевела она тему.
– Нормально, бывало и хуже.
– Ну что ты как ребёнок? Будь серьёзнее.
– Девушка меня ещё ни разу не била, не считая тебя, – посмеиваясь, сказал Ассура.
– Что это
– Не могу сказать точно, но я думаю, что сам виноват. Не надо было злить её, – ответил Куро, пожимая плечами.
– Элиз отстранили на неделю от занятий, – вдруг произнесла президент.
– Правда? Это перебор. Не надо было так жестоко.
– Она сама виновата, могла тебя покалечить, – Мичико хмыкнула и сложила руки на груди.
– Хотя, может это и пойдёт ей на пользу. Пойдём? – Ассура стал бодро подниматься.
– Эй, ты куда?! – девушка подскочила с кресла.
– Как куда? Домой! Не выношу запах больниц. Я ухожу, – ответил парень, морщась.
– Постой! Не лучше ли остаться здесь? Я могу позвонить твоим родителям.
– Не думаю, что это необходимо. А давай, я тебя провожу! – неожиданно предложил Ассура.
– Меня? – удивилась девушка.
– Ну, а кого же ещё?!
– Ну, проводи, – робко согласилась Сато.
Парень оделся, пока девушка ждала его за дверью. Вскоре они выходили из больницы.
– А ты далеко живёшь? – поинтересовался Кадзе.
– Нет, я как раз в этом районе живу.
Парочка шла по пустынной улице. Редко проезжали машины, а людей было и того меньше.
– Ты видел новую картину “призрака”? – решила нарушить молчание Сато.
– Да, неплохо прорисовано. Особенно, девушка, – улыбаясь, сказал Ассура.
– Тебе не кажется, что она похожа на меня?
– Разве что только носик – улыбался парень.
– А? Мой нос? – если бы Кадзе видел лицо девушки, то рассмеялся бы: у Мичико забегали глаза, и краска залила всё лицо.
– Что, я не прав?
– Да-а, д-думаю пох-хожа, – заикаясь от смущения, бормотала Сато, внушая себе: “Держи себя в руках, дура!”
Так они дошли до дома девушки.
– Ну вот, мы и пришли! Спасибо, что проводил, – поблагодарила Мичико.
– Так мы с тобой соседи. Я живу через три дома. Там! – и указал на дом из серого камня с чёрной крышей, хотя в темноте это было трудно разглядеть.
– Правда? А почему мы с тобой не встречались раньше?
– Потому что я прихожу к третьему уроку, а ты – к первому, – улыбнулся юноша.
– Теперь будешь и ты к первому уроку приходить. Я буду тебя будить, – строго сказала Сато.
– Ну блин! – поняв, что натворил, взвыл Ассура.
– Сам виноват. Жди меня завтра утром, – довольно улыбнулась девушка.
– Эх, до завтра. Спокойной ночи, Мичико.
– Да, приятных снов. Я приду к тебе утром, жди.
– Это неизбежно, – буркнул Ассура и побрёл домой.
Девушка так и не спросила у него, что и почему так взбесило Накамуру. Да и Ассура не очень-то хотел говорить об этом.
На следующее утро девушка уже стояла у двери Кадзе. Рука президента потянулась к звонку и остановилась, так как Мичико заметила конверт в двери.
– Интересно, что это? – взяв бумагу, спросила сама
себя Сато.Достав письмо, она не удержалась и прочитала:
“Дорогая Мичико, Звонить и стучать бесполезно, только соседей разбудишь. В конверте ключ. Милости прошу в мою обитель”.
– Вот чудак, – улыбнулась Сато, доставая ключ и открывая дверь.
Зайдя в дом, девушка огляделась. Гостиная была оформлена в европейском стиле: два больших белых дивана на чёрном ковре, посередине стоял стеклянный стол, на нём ваза с яблоками, на стенах висели картины разных размеров и стилей, занавески на окнах темно-серого цвета не были задернуты, и утренние лучи проникали в комнату, разбавляя полумрак.
Пройдя дальше, девушка решила походить по дому и осмотреться. Слева от гостиной была большая кухня в белых и синих тонах, так же украшенная картинами, в центре потолка весела огромная люстра, переливаясь всеми цветами радуги в лучах солнца. Выйдя из кухни, Сато направилась дальше, где ее ожидала огромная ванная. Справа шла лестница наверх. Поднявшись, Мичико увидела, что второй этаж выполнен уже в традиционном японском стиле. Вот только там царил кромешный мрак. Сато на ощупь пробиралась по коридору, ища дверь.
– Кадзе, ты где?! – начала звать его Мичико. Нащупав дверь и распахнув её, она вошла во вторую ванну.
– Ксо! – выругалась девушка. – Где ты?! Отзовись!
Обшарив ещё пару комнат, она, наконец, нашла спальню Ассуры.
– Вот ты где! Вставай! – подойдя к парню, начала она тормошить его. – Поднимайся!
Подойдя к окну, она отдернула занавески, и в комнату ворвался свет.
– А-а-а-а! Помогите, убивают! – прокричал Кадзе и завернулся в одеяло с головой.
– Не дурачься! – начала стаскивать одеяло, – Я и так потеряла время, пока нашла тебя. Вставай!
– Ну, ещё минутку, Мичико. – взмолился Ассура.
– Нет у нас минутки. – девушке всё же удалось сорвать одеяло с парня.
– Ты – злюка! – протирая глаза, заныл Кадзе.
– Не ной! Ты же парень! – прикрикнула Мичико. – Кадзе, почему ты раздет?! – девушка покраснела и тут же отвернулась, увидев полуголого парня.
– Ничего подобного. На мне штаны. – Ассура взял часы с полки над кроватью, посмотрел. – Эй, до школы ещё как минимум час! Что за цирк, Мичико?!
– Нечего жаловаться! Тебя ведь не добудишься! Хорошо, что ты додумался ключ оставить, – строго сказала Сато.
– Это была плохая идея, – горько заметил Кадзе.
– Вставай давай!
– Хорошо-хорошо, встаю, – он лениво поднялся и пошёл в ванную, оставив девушку одну в своей комнате.
Комната парня – средняя по размерам в отличие от других комнат дома. В углу стояла кровать из чёрного дерева, полки с книгами и компьютерный стол, на котором находилось все необходимое для учебы и развлечения. Стены же были чистыми, не единого постера, ни с девушками, ни с героям фильмов и игр. “Необычно для парня его лет. Обычно они полные извращенцы, – заметила Мичико. – А у него чисто, для такого лентяя, как он. – размышляла Сато. – И кровать большая, – сев и попрыгав на постели. – Какая мягкая!” Мичико развалилась на кровати и закрыла глаза. Постель была ещё тёплой и приятно пахла. Сато вздрогнула и, подумав: “Что делаю?!”, быстро вскочила, но Кадзе всё равно заметил.