Я нарисую для тебя любовь

– Я не сказала да, милорд! – наигранно хмыкнула она, взгляд не предвещал для Макса ничего хорошего, но это будет потом. А пока…заключительная речь.

***

– Макс, я тебя убью! Какое женюсь? – она раздраженно сбросила с талии совершенно обнаглевшие руки парня. В кабинете никого не было, но он мешал ей злиться.

– Обычное. Идешь в ЗАГС, слушаешь пять минут занудную тетку с воланами на голове, ставишь подпись, переезжаешь ко мне и всё. Никаких больше «я подумаю». Надумалась уже, - её бесцеремонно подхватили на руки. – Отказ тоже не принимается. Я все равно женюсь на тебе, свяжу и спрячу в подвале, чтобы никто не смог до тебя добраться.

– Маньяк, - рассмеялась Марина. Злиться на него было невозможно. – А где мое кольцо? Предложение руки и сердца, а? Вот вечно ты, Макс, - она показала ему язык, совсем по-детски, возвращаясь в свои далекие восемнадцать, за что тут же получилась сносящий крышу поцелуй.

Он осторожно опустил её на кожаный диван, сунул руку в карман пиджака и…достал оттуда свернутый, слегка помятый листок бумаги. Протянул Марине.

– Что это? – не поняла та.

– Кольцо. Только эскиз, оно застряло на таможне. Увы, пока придется довольствоваться этим. – ответил и вложил ей в руку листок. Марина аккуратно его развернула и чуть не рухнула с дивана от смеха.

– Макс, ты опять?

– Нет, ну чем тебе ананасы не нравятся? – смеялся художник, уворачиваясь от летящего в него листа бумаги. Она была согласна, это главное. Счастье заполнило этот кабинет до краев, хотелось замереть в нем, будто в янтаре, и никогда не выходить на свет. Но, увы, праздник был в разгаре, а они теперь стали самой главной его достопримечательностью.

***

– Та-дам, шампанское!

Вечер был в разгаре, точнее на стадии, когда все большие боссы, кроме Марины и еще пары человек разъехались, и все только начиналось. Чуть пьяненький Макс перегнулся через диванчик, на котором сидела Марина, и поставил на стол открытую бутылку. Между делом успел поцеловать женщину в щеку и вызвать смешок её подруги. Подмигнул сидящему рядом с ней Виктору. Без него тему с картиной протащить бы не удалось, но пара разговоров вечером и все готово.

– Макс, по-моему, ты надрался, - смеялась Марина, не давая утащить себя на танцпол.

– Да, я сейчас смешной, небритый и пьяный, - напел он известную песню.

– Ты сумасшедший и трезвый, и пьяный, - перефразировала женщина и, наконец, сдалась. У Марины Селезневой выдался настоящий вечер капитуляций, Максим осадил по всем фронтам. Теперь она официально его невеста, и завтра об этом будет знать весь город. Журналисты на открытие были приглашены в достаточном количестве. Теперь он ей и крутит, как попало. Желания брать себя в руки, а ситуацию под контроль, не было никакого. Зачем, если итак все прекрасно?

Они медленно кружились в танце, когда парень на мгновение замер и отпустил её.

– Макс, что случилось? – Марина удивленно смотрела на него. Взгляд голубых глаз был устремлен куда-то ей за спину. Она оглянулась, но ничего подозрительного не было.

– Извини, я сейчас вернусь. Посиди пока со Светой.

Он сорвался с места, как охотничий пес, который увидел добычу. Разумеется, Марине и в голову не пришло его послушать. Женщина сорвалась следом, лавируя между столиками и приветливо улыбаясь гостям.

***

Максим, действительно, увидел добычу. Точнее спину, которую без труда узнал. Походку, которая наложилась на то, что он видел тогда в своем подъезде. Образы наложились один на другой. Он не мог ошибиться ни в пропорциях, ни в позе. Идентичны.

Здесь тот, кто присылал письма и угрожал ему пистолетом. Теперь Максим точно знал его имя. Марине это не понравится…

Глава 17. Я буду с тобой до конца

Макс, как привязанный, следовал за ним. Медленно тот вышел из ресторана, улыбнулся девушке-администратору и прошел вдоль здания по улице до самого конца. Он точно знал, что за ним хвост, но не боялся. Двигался спокойно, уверенно. Макс же бежал, как безумный, прекрасно понимая, что идет в ловушку. Пусть он, лишь бы Марине ничего не угрожало.

Мужчина свернул в узкий проулок между рестораном и соседним домом. Он был такой тесный и невзрачный, что туда вынесли мусорные баки. Макс вошел в узкое пространство двух стен следом за ним. Никого. Пусто. Художник пробежал вперед несколько метров. Из-за одного из баков показалась темная тень. Удар был такой силы, что парень врезался в стену, больно ударился затылком и на секунду потерял реальность. Свет погас. Включился снова через мгновение, когда он уже сидел на грязном асфальте, глядя на дуло пистолета.

– Привет еще раз, Максим Кравцов, - стоящий перед ним мужчина больше не скрывал лицо.

– Ну привет, - он попытался подняться, но голова отчаянно кружилась от удара и алкоголя. – Вижу, ты опять пришел поговорить, - бросил нелепые попытки встать, зато выразительно кивнул в сторону пистолета.

– На этот раз, обойдусь без лишних слов. Мои предупреждения, как вижу, тебя не трогают, - хмыкнул мужчина с пистолетом. – Знаешь в чем твоя проблема, Максим? Ты – самое ценное, что есть у Марины Селезневой. А я живу ради того, чтобы отнять у неё все, вырвать сердце, отобрать то, что ей дорого. Повторить то, что она сделала с моей семьей, моим отцом.

– Дима?! – крик Марины отразился от стен переулка. – Что ты делаешь?

Она с ужасом смотрела на бывшего любовника, на человека, что столько раз предлагал ей руку и сердце. Сейчас он собирался выпустить пулю в Макса. Холодный, чужой, ужасный в своем хладнокровии, зато настоящий Дмитрий Барков. Впервые этот человек казался ей не нарисованной кем-то картиной, не актером, прекрасно играющим роль, а настоящей личностью. Ужас холодными лапками пробежал вдоль позвоночника, опоясал и болезненно сжал живот, горло, грудь. Словно паук обнял её огромными лапами.

– О, а вот и зрители пожаловали! – холодная усмешка. – Привет, стерва! Насладись видом. Эй, ребята!

Кто-то схватил Марину и заломил руки за спину. Она пыталась вырваться, но сильный мужчина сзади держал крепко, еще кто-то шлепнул ее для верности по пятой точке. «Отлично, их как минимум, двое», - пронеслось в голове.

– Привет, детка, скучала? – голос, прозвучавший над ухом был ей знаком. Да, один из тех, кто был тем вечером у Рогова. Любитель поговорить в процессе. Она в тот день слушала его долго, он не спешил давать ей свободу, наслаждаясь стонами. Этот шепот перенес её в тот день. Нечеловеческий крик сорвался с губ женщины. Еще одна попытка вырваться. Снова. – О, меня узнала. Даже приятно, - хмыкнули на ухо, короткий поцелуй обжег шею.