Я не боюсь говорить о сексуальном насилии

9. «Какое же это изнасилование, если она дважды побывала замужем/не девственница /„представительница древнейшей профессии"/ моя жена?» Закон не дает насильнику скидку в зависимости от образа жизни потерпевшей, рода ее занятий, морального облика, числа предшествовавших сексуальных контактов, близости отношений с ним и любых других обстоятельств. Насиловать нельзя никого; тот, кто сделал это, – преступник.

10. Женщины подают заявления об изнасиловании, когда недовольны сексом / обиделись на своего мужчину/ хотят получить какие-то материальные блага, то есть из корысти. На самом деле женщине, которая заявила об изнасиловании, придется иметь дело с полицией, то есть она будет вынуждена обнародовать свою историю; на очной ставке и на суде ей придется встречаться с человеком, один вид которого может ее снова травмировать; ей придется, возможно, выдержать прессинг ближайшего окружения, которое ее осудит… В результате средств, которые она получит по суду, может только-только хватить на компенсацию психологических последствий изнасилования. Какая уж тут корысть?

Насилие на свидании

Вечеринка была в самом разгаре. Алина не хотела пить, потому что не привыкла к действию алкоголя, но друзья ее все же уговорили, и окружающая реальность изменилась, замедлилась, приобрела радужный оттенок. Захотелось смеяться вместе со всеми над историями из студенческой жизни, над анекдотами, которые наперебой рассказывали Лева и Таня… Максим не рассказывал анекдотов, и Алине это было приятно: ему не к лицу был бы заемный юмор, хватало собственного. Он подсел и вскоре разговаривал уже только с ней; она смущалась и отвечала что-то малозначительное, за что мысленно себя ругала. Но, видимо, это «что-то» было Максиму интересно, потому что он пододвигался все ближе. Вот он взял Алину за руку… Это было не то чтобы неприятно, но слишком неожиданно и настойчиво. Ей захотелось забрать у него руку, но она сдержалась: вдруг он обидится? Но он уже сам отнял свою руку. Что-то почувствовал? Как неловко! Что же ей делать?

Кто-то из студентов достал настольную игру – колоду карт с необычными изображениями; все, кроме них двоих, принялись разбираться с правилами. Внезапно Максим предложил:

– Ты ведь любишь старые книги? Пойдем посмотрим, у меня есть издания XIX века.

Алина посмотрела на остальных празднующих: никто не обращал на них внимания, все были заняты настольной игрой. А ей вдруг захотелось, чтобы обратили! Происходило что-то странное и непонятное, Алина не знала, как себя вести, и была бы благодарна, если бы ей подсказали. Или хотя бы обратили внимание на то, что Максим указывает ей путь очень настойчиво… почти тащит…

– Таня!

Таня обернулась к подруге – в одной руке карта, в другой кусок пиццы.

– Что?

Максим продолжал крепко держать Алину. А вдруг все в порядке, вдруг так и надо, а она ни с того ни с сего примется скандалить, как истеричка? Вот стыд! Потом до защиты диплома все будут ей это припоминать…

– Н-ничего. Мне уже домой пора, ты меня проводишь?

– Не придумывай! – махнула рукой Таня. – Время еще детское, самое интересное только начинается. Для тебя особенно, – она подмигнула и обернулась к другим участникам вечеринки.

– Какое «домой»? – подхватил Максим. – А как же ценные издания?

«Он всего лишь хочет показать мне книги, – уговаривала себя Алина, – а я чересчур пугливая».

В высокой и узкой комнате книги действительно были: полки поднимались до потолка. Но еще там находилась застеленная пледом кровать, к которой Максим подвел Алину, что ее насторожило. Тревога ее стала сильнее, когда он закрыл дверь изнутри на защелку.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Ничего, ничего. Я только хочу, чтобы ты отдохнула, расслабилась. Книги хочешь? Вот тебе книги.

Он в самом деле достал с полки толстую книгу в кожаном переплете. Алина раскрыла ее, но, глядя на страницу с «ятями», не понимала ни слова. Максим оказался рядом, его прикосновения становились все настойчивее.

– Не надо!

– Да ладно, не притворяйся. Я же вижу, как тебе этого хочется!

– Выпусти меня! – вскрикнула Алина, но Максим закрыл ей рот ладонью. Она начала вырываться, царапаться, но он сжал ее, и она почувствовала, какой он сильный. Ее будто сковали железным обручем, и вырваться стало невозможно. Его рука больше не закрывала ей рот, но она не могла ни кричать, ни сопротивляться: ее как будто парализовало…

Как мы уже выяснили, вопреки представлению, согласно которому насильник – незнакомец, чаще всего он бывает знаком с потерпевшей. И даже мог быть мужчиной, который нравился ей настолько, что она пришла на свидание…

Насилие, при совершении которого женщина не кричит и не сопротивляется, – это тоже насилие.

Принято считать, что девушка на свидании должна вести себя особенным образом. Речь идет о тактике, которой учат девочек заботливые старшие родственницы, ее также преподают на всевозможных курсах женственности; о том поведении, за отсутствие которого положено упрекать: «Ты совершенно не умеешь вести себя с мужчинами!» Согласно этим наставлениям, «правильная девушка» должна действовать так:

• всегда игнорируй собственные чувства, старайся не отдавать себе отчет в том, что тебе в данный момент нравится, а что не нравится; все «нравится – не нравится» принадлежат мужчине, ты обязана подстраиваться под его желания;

• никогда не говори откровенно о том, чего тебе хочется или не хочется; излишняя откровенность – вред: изъясняйся обиняками;

• если намерения мужчины кажутся тебе неясными и тревожащими, никогда не спрашивай его о них;

• никогда не говори прямо, до каких пределов ты готова дойти в развитии ваших отношений;

• всегда соглашайся с ним;

• если обстоятельства все же складываются так, что тебе придется ему в чем-то отказать, сделай это как можно уклончивее: смягчи голос, опусти глаза, улыбайся и т. п.;

• если ты не будешь следовать этим правилам, тебя назовут грубой и неженственной; если ты последуешь им и это приведет к беде, тебя назовут развратной.

На самом деле – нет! Вы имеете полное право прислушиваться к собственным чувствам и ощущениям, на основании чего как можно более прямо и откровенно сообщать, что вы сейчас чувствуете, чего хотите, а чего не хотите. Если что-то в словах и действиях мужчины вам неясно, вы можете прямо об этом спросить. Если вам что-то предлагают, вы имеете право отказаться. Помните: нет ничего важнее ваших чувств и желаний. Вы не обязаны казаться кем-то другим, не обязаны подстраиваться под других, чтобы быть принятой, – ваше право «быть самой собой, такой, какая есть» всегда при вас.

Однако сексуальное насилие – это спланированное во всех деталях преступление, и планирует его преступник, который вовсе не намерен прислушиваться к чувствам и желаниям другой стороны. Так что не упрекайте себя или других за «неправильное поведение»: правильного поведения в таком случае нет, потому что насильник действует вопреки всем правилам.

Позаботьтесь о своем здоровье

Путь домой оказался мучительно долгим. Глядя на лица пассажиров, оказавшихся рядом с ней в метро и в маршрутке, Алина чувствовала, что отделена от них прозрачной, но непроницаемой стеной. По сравнению с ними она ощущала себя грязной и непроизвольно старалась не соприкасаться ни с кем даже краем одежды, словно могла запачкать людей. Ей казалось, что от нее пахнет кровью, хотя на самом деле при помощи Максима ей удалось добраться до ванной и привести себя в порядок. Временами с головой накрывал прилив отвращения – и к Максиму, и ко всей компании, но особенно к себе самой. Внутри кипело что-то обжигающее и мучительное – чувства, в которых было трудно разобраться…

Если вы только что пережили сексуальное насилие, вами владеют сильные чувства, среди которых, вероятнее всего, выделяются такие:

• Чувство вины: «Зачем я с ним пошла», «Почему я не сопротивлялась», «Я сделала что-то очень плохое и за это наказана».

• Чувство стыда: «Я теперь грязная».

• Чувство ненависти: «Негодяй, как он посмел так поступить со мной?»

• Чувство беспомощности: «Я не могу повлиять на происходящее».

• Чувство страха: «Все люди / все мужчины опасны».