Я не давала подписки о неразглашении

«Так, попробуем, понажимаем» – я прикоснулась к пульту на подлокотнике.

Вау! Прям как в самолетах Эмирейтс, когда я летала с родаками на море. Гигантский белый трон превратился в широкую кровать. Другой режим – кресло подвинулось поближе к перламутровому столику. Звук колонок звучал приглушенно, и ушам было так приятно. Я забыла про лесную прогулку и кровожадных насекомых…

Глава 2. Суд

Два года назад

Этот день я запомнила на всю жизнь. Тогда я закончила началку, и мы всем классом праздновали выпускной, за городом.

Я сказала маме – с тобой там будет скучно, поэтому я поеду с папой. А мама почему – то не рассердилась, не отругала, а внезапно улыбнулась. Её огромные синие глаза засветились:

– Стешка! Это же твой выпускной и я поеду. А играть в квесты или танцевать я ешё не разучилась.

Аниматоры, ведущие, фотографы, любимая классная Светлана Юрьевна и родители очень старались.

Мне понравилась «торжественная часть» – как говорит мама. А папа добавмл – «девочки, официоз – это скучно», вовсе не скучно.

Светлана Юрьевна вызывала каждого из учеников на сцену и рассказывала смешные истории. Улыбалась, обнимала, дарила подарки и дипломы, мы фотографировались.

К нам в третьем классе пришел Димка. Говорили, что его не брали ни в одну школу – из – за поведения.

Во время урока математики Димка вдруг встал и начал ходить по классу. Светлана Юрьевна тогда улыбнулась и произнесла – Дима, выйди, пожалуйста, из класса. Ты хочешь погулять – иди гуляй! А здесь все пришли учиться.

Я не знаю, что делал Дима в школьном коридоре во время математики, но на перемене он вдруг подошёл к классной, обнял ее и они о чем-то шептались.

– Дима у нас талантище. Он прекрасно учится и у него хорошие актерские способности… – говорила Светлана Юрьевна и вручила ему диплом на выпускном. Да уж, не поспоришь.

В тот день родители позвали меня в гостиную и посадили на диван.

– Стеша! У нас с папой было много приятного и хорошего, но теперь мы будем жить по отдельности. Так надо, Стеша… Мы твои папа и мама навсегда, и это никогда не изменится, слышишь?

Мама вздохнула и посмотрела на папу.

– Так надо, Стешка… – добавил папа и обнял меня.

В тот вечер я ничего не поняла. Родители при мне никогда не скандалили, даже громко не разговаривали. Вскоре я забыла про этот разговор. Вспомнила только тогда, когда папа разбудил однажды рано утром и сказал – Стешка, собирайся. Нужно заскочить в суд.

– Пап! Ну, у меня каникулы вообще – то и я сегодня …

– Одевайся, это не обсуждается – впервые в жизни папа прервал меня. Значит что-то серьезное.

Мы поехали в суд. Перед металлической рамкой стоял высоченный мужчина в берцах. Он прогрохотал – Запрещенное есть? – и улыбнулся.

Тогда я подумала, что «запрещенное» – это чипсы и газировка. У меня сразу вспотели ладошки. Фаст – фуд у нас и дома был под запретом.

Я вытащила из черного рюкзачка темную бутылочку колы – скорее выпить! Иначе заставят выбросить, жалко.

Папа рассмеялся и прошептал – Стешка, не боись…Это же не аэропорт. Забрал бутылочку и положил обратно.

Мама молчала, выложила из сумки Луи Виттон – красный кошелек, бутылочку воды, мобильник и связку ключей.

В длинном коридоре сидели разные мужчины и женщины, детей среди них не было. Я потащилась за родителями, они нашли нужный кабинет.

– Рановато, может пойдем подышим, – папа внимательно посмотрел на меня.

– Неа. Пап, не хочу.

Мне было страшно проходить через пищащую рамку на входе, как в аэропорту. Я осмотрелась. Слева – двери до потолка, на стенах – блестящие таблички. Черные стулья ждали посетителей.

…Однажды, еще в садике, я была с папой в суде. Он – адвокат, сказал, что нужно заскочить по делам, на пять минуточек.

Я запомнила, что там было шумно и все громко разговаривали. Так, что мне хотелось зажмуриться, закрыть уши руками и убежать.

– Почему все так кричат, папа?

– Так если шептать, то и слышно не будет! – папа был не рад, что взял меня с собой.

Я так и не поняла, кто в суде плохо слышит. Но решила, что адвокатом не буду…

– Стеша! Ты где ходишь? – папа нашел меня в коридоре суда. – Нас уже пригласили, пошли!

Судья – строгая женщина в мантии, с золотым шитьем. Она сидела в центре зала, как на троне, за длиннющим столом. Сбоку примостилась красивая девушка, с длинными волосами и не поднимала головы, замерла в ноуте.

Зал был заставлен высокими креслами, которые оказались привинченными к полу. Больше никого там не было – только родители и я.

– Стефания, а с кем ты хочешь проживать? Тебе ведь 11 лет и суд учитывает твое мнение – на меня уставилась судья.

«Странный вопрос. С мамой и папой хочу».

Я молчала и смотрела на родителей. Мама хмурилась, поджимала красивые губы и сверлила взглядом судью. Папа улыбался мне.

Ну…Не могу я бросить маму. И папу жалко.

– Будет проводить с отцом каникулы и выходные – вдруг встала и отчеканила мама.

– С мамой… – прошептала я тогда судье.

– Громче, пожалуйста, Стефания. Слушание идёт под запись. Так, с кем? Повторить вопрос? – улыбнулась судья.

– Не надо повторять, я хорошо слышу, – я пробубнила под нос.

Тут я посмотрела на родителей и закричала на весь зал – Жить я буду и с папой, и с мамой! И маму, и папу я люблю!

Ничегошеньки эта женщина – судья не знает! Как папа научил меня плавать и нырять с мантами, в Индийском океане. Кататься на сноуборде в Альпах.

Как мы с мамой придумали мой образ Луны на выступление в хореографическом спектакле. Вместе выбирали диадему, шили костюм, подбирали кристаллы Сваровски, нашли чокеры.

Как родители хлопали громче всех после моего выступления и кричали – Браво, браво, умница! Папа подарил тогда мохнатые пионы, а мама смеялась и говорила – За такими пионами Стешки – то и не видно.

***

– Два клубничных лимонада, с двумя кубиками льда, – папа улыбнулся официанту и откинулся на спинку кресла.