Я не могу без тебя

– Со временем он может стать опасным.

– Чтобы стать опасным, ему надо многому научиться, а он, видимо, считает это ниже своего достоинства.

Маклейн присел к столику со стеклянной столешницей и приготовился вкусить свои любимые блюда, которые повар только что приготовил: говяжье филе Россини, нарезанное тонкими кусочками, с молодым картофелем, пассированным с тмином.

Эффи решила, что разговор окончен, и встала, чтобы покинуть салон. У нее испортилось настроение, но Арчибальд окликнул ее:

– Слушай, этот тип, Мартен Бомон…

– Что?

– Я бы хотел еще раз посмотреть его досье.

– Хорошо, я принесу.

Мартен дошел до сквера Монсури, потом свернул на мощенную булыжником улочку, тянувшуюся под уклон, напоминающую очаровательные закоулки старого района Бикон-Хилл в Бостоне. Вдоль дороги на тротуаре росли редкие невысокие деревца, с другой стороны на первых этажах частных домов, построенных в эпоху сумасшедшего расцвета арт-нуво, теснились лавочки художников. Затем свернул на улицу, где растительность была более разнообразна и богата. Плющ карабкался по стенам, почти полностью покрывая фасады, аромат цветущих глициний распространялся везде, в то время как архитектура домов становилась все более причудливой, разнообразной, стены с деревянными перегородками, как у фахверковых деревенских домов, резные балконы, слуховые оконца под крышей, закрытые витражами, стены с вставками из разноцветной мозаики. Райский уголок в окружении зелени дышал покоем и умиротворенностью, эта улица в столице считалась одной из самых красивых. Обычный полицейский, зарабатывающий в месяц две тысячи евро, не мог жить в таком замечательном районе…

Мартен толкнул калитку в небольшой уютный садик, располагавшийся перед студией художника, над входом в которую находился дивный витраж.

Дом со студией принадлежал пожилой англичанке Вайолет Хадсон, последней супруге и музе американского художника Генри Хадсона, одного из набистов, которые в начале прошлого века, провозгласив эзотеризм и высокую духовность основой своего направления, вели неустанную борьбу за идеи авангарда. Хадсон умер в 1955 году, оставив значительную часть своих картин в наследство жене. Со временем произведения художника сильно поднялись в цене, но вдова отказывалась расставаться с ними. На них она была изображена в полном расцвете своей красоты, с развевающимися на ветру волосами, в облачении воздушной ткани, обнаженная, соблазнительная, чувственная. По стилю манеру художника можно было бы сравнить с Климтом или с Мьюшем.

Года два назад глубокой ночью в дом пробрались грабители, напали на пожилую даму, связали ее, украли почти половину картин. Полиция занялась расследованием, и Мартен, обожавший творчество художника, мечтал раскрыть злодейское похищение, совершенное с применением насилия. Судя по почерку преступников, они не являлись профессионалами, версия похищения по заказу сумасшедшего коллекционера тоже отпадала. Он предположил, что грабители действовали с поспешностью, выдававшей их неподготовленность и спонтанность действий. Настаивал, что, скорее всего, так могли бы поступить токсикоманы, решив ограбить старушку, чтобы быстро продать награбленное и выручить деньги на новую дозу. Мартен оказался прав. Опыт работы в отделе по борьбе с наркотиками помог ему. Он вычислил грабителей, пошел по их следу и обнаружил часть похищенных картин в ячейках камеры хранения Северного вокзала.

После раскрытия этого дела Мартен подружился с Вайолет, сумев оценить ее необычный склад ума и высокую культуру. Пожилая дама попросила его проконтролировать установку в доме системы охраны против взлома, чтобы больше не волноваться за свое наследство. Она также подыскивала какого-нибудь жильца, чтобы сводить концы с концами, и Мартену удалось завоевать ее доверие.

Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить хозяйку, он поднялся по винтовой лестнице к себе на второй этаж. Там, в бывшей мастерской художника, Мартен с тех пор и жил. Он принял душ, потом рухнул на постель и забылся тяжелым сном без сновидений.

7– Дуэлянты

Теперь я точно знаю, что нежелание человека следовать хорошим советам, даже тем, что он сам себе дает, делает из него идиота.

Уильям Фолкнер

– Привет, мистер Шалунишка!

Арчибальд почесал за ухом кота, который терся у его ног. Тот замурлыкал от удовольствия и распушил свою шерстку с черными и рыжими пятнами, блестевшую на солнце, как панцирь черепахи. Маклейн встал из-за стола и взял котика на руки, чтобы устроиться с ним в глубоком уютном кресле. Перед ним стояла открытая коробка для сигар, он нашел длинную и тонкую «Коибу», взял со стола досье на Мартена Бомона и погрузился в чтение.

Подробное досье, составленное частным сыскным агентством, включало множество разнообразных материалов: выкраденные фотографии, отчеты по итогам наружного наблюдения, телефонные счета, банковские операции. Среди прочего можно было отыскать даже ксерокопии профессионального досье на бланках префектуры полиции. Большинство документов добывалось, разумеется, противозаконно. Но на фоне экономических войн и с учетом размаха сбора информации о частной жизни продажные полицейские научились извлекать материальную выгоду из возможности доступа к якобы засекреченным картотекам для служебного пользования.

«У каждого человека своя цена, скажите мне вашу и считайте, что мы договорились», – подумал Арчибальд и поправил на носу очки для чтения.

Мартен Бомон, родился 5 июня 1974 года в Антибе, на юге Франции, отец – не известен, мать – Милена, работала в фирме по техническому обслуживанию. Несколько лет по вечерам она мыла пол в муниципальной библиотеке, куда часто приводила сына. Мальчик делал там уроки и пользовался возможностью читать книги.

Май 1988 г.Милена погибла в автомобильной аварии в Ницце, недалеко от Английской набережной. Ее сыну тогда было четырнадцать лет. Он тоже пострадал в аварии, два дня провел в коме, но через три месяца вышел из больницы, отделавшись только парой шрамов на пояснице. До экзаменов в бакалавриате жил с родителями матери, скромными служащими, проживавшими в городишке Пирамиды в Эври. Ксерокопии его школьных дневников свидетельствовали, что он был старательным учеником, прилежным и спокойным, особенных успехов добивался в гуманитарных предметах.

1992 г.Он, тем не менее, решил сдавать экзамены по естественно-научным дисциплинам, что ему с успехом удалось, в частности благодаря хорошим оценкам по истории, философии, французскому. Мартен также хорошо играл на скрипке и занял второе место на консерваторском конкурсе. В этом же году он уезжает от бабушки с дедушкой, получив право на стипендию и бесплатную комнату в общежитии.

1995 г. Диплом по праву в Сорбонне, затем почти два месяца в Сан-Франциско ради совершенствования английского языка, там же, в университетском городке в Беркли, подрабатывает в кафетерии.

1996 г. Получает двойной диплом: право и история искусств. Его оценка за диплом, посвященный исследованию сотрудничества Альфреда Хичкока и художника-оформителя Сауля Баса, – «очень хорошо».

1997–1999 гг. Спервого раза проходит конкурс на звание офицера полиции и продолжает обучение в Высшей школе полиции в Канн-Эклюз, заканчивает обучение третьим в списке лучших.

2000 г. Вкачестве места службы отдает предпочтение отделу по борьбе с наркотиками, объясняя свой выбор тем, что его друг детства умер от передозировки накануне своего восемнадцатилетия. Очень быстро таланты Мартена заметили, и он принимает участие в многочисленных рейдах по парижским трущобам. Внешне походит на студента, что облегчает внедрение в университетскую среду и выявление, затем и ликвидацию путей распространения наркотиков в учебных заведениях. В прессе широко освещалось одно из удачных дел Бомона, связанное с перехватом нескольких тысяч таблеток экстази, четырехсот граммов кокаина и первых образцов GHB (жидкий экстази).

2002 г. Вслед за начальником Мартен покидает отдел по борьбе с наркотиками, и ему начинают поручать более сложные операции. За три года до того, как согласно принятому закону Пербана штатный состав полиции стал публичным достоянием, Мартен Бомон и дюжина других лучших полицейских были специально отобраны для внедрения в сеть торговцев наркотиками. Эта группа выполняла секретную работу, кроме них, об этом никто не знал. Они действовали вне правового поля и без соблюдения иерархических условностей. Они сами называли себя «зомби», отчасти и потому, что их внешний вид и соответствующие манеры должны были сделать возможным внедрение в среду наркоманов. В данном случае, чтобы внедриться по-настоящему и ввести в заблуждение тех, кого они выслеживали, им предписывалось иметь при себе оружие, личную машину, носить с собой фальшивые документы, покупать и перевозить наркотики и даже в случае чего принимать дозу кокаина или колоть себе героин. Разумеется, в их профессиональное досье такая информация не попадала.