Я - не монстр, но кусаюсь

Шилов поднялся, сгибаясь, как старый дед, и пошел следом. Стараясь не дышать и не шуметь, чтобы не испугать ее. Босые ноги утопали в траве, живот бурчал, все тело болело от ссадин, но Шилов уперто крался за девушкой.

На пригорке, где небольшая поляна заканчивалась спуском к лесу, возвышался огромный дуб. Камила побежала к нему и приникла к стволу, словно к другу. А затем, как обезьяна, полезла вверх, цепляясь за ветки, перебрасывая ноги выше и выше и подтягиваясь так легко, что Шилов позавидовал ее ловкости. Он по деревьям лазил еще в детстве, когда мама была…

Пока Камила не смотрит, Антон подобрался ближе. Что она собирается делать так высоко? Совсем на верхушку вскарабкалась, глупая. И что ее ловить теперь? Или снимать?

По поляне разносился тихий шепот и плач.

— Ками… — осторожно позвал Антон.

Девушка резко умолкла и долго делала вид, что ее нет среди ветвей. Да только луна гуляла легким сиянием по красному атласу и отбрасывала вниз легкое зарево.

— Я знаю, что ты там. Слезай, — проговорил Антон и обошел дерево, выбирая удобную ветку для прыжка. Как девушка смогла так высоко забраться? Тут он со своим ростом не достанет. Вот же упертая: молчит, как рыба. — Слезай, а не то сам сниму.

Камила прыснула, и на голову просыпались листья и мелкие палочки.

— Мне не страшно. Я все равно уже грязный, как черт, — струсил мусор со слипшихся волос. — Слезай! Это опасно. Еще убьешься. Твоя мамка мне потом шею свернет.

— Боишься мою маму? — тихо спросила она, перебравшись по звуку еще выше.

Антон подпрыгнул к ближайшей ветке и, раскачавшись, забросил ноги. Было больно — спина горела огнем и ладони пекли, но Шилов, стиснув зубы, полез дальше.

— Ты еще здесь? — спросила Камила, когда молчание затянулось, а Антон был занят подъемом.

Переступив вокруг ствола по крепким веткам, Антон перелез еще выше. Расправив мешающие листья и выпутав мелкие кудри из острых веток, глянул вверх. Хорошо, что крепко держался, потому что фигурка Камилы выделялись в мягком свете, будто она ночная фея. Кожа светилась изнутри мягким кремовым оттенком, волосы струились от ветра, как шелк, а глаза золотились, как две маленькие луны. От такого вида можно не просто дар речи потерять, но и сознание.

— Почему не ушел? — тихо спросила девушка и спряталась за широким стволом. Только смуглое плечо выглядывало и волновало Антона все больше. Ладони взмокли, а бедра сжимало приятной болью. Совсем сбрендил, возбуждаться в такой момент!

Присев на ветку потолще, Антон прижался к дубу спиной. Вид здесь был потрясающий: за лесом чернело спокойной водой озеро.

— Выход не нашел, — наконец нашел, как ответить.

Камила захихикала.

— Странно. Он вроде напротив крыльца был, — засмеялась девушка ярче, и голос стал внезапно ближе. Тонкая ножка коротко коснулась плеча. — Не боишься, что сброшу тебя?

— Ну-у-у, — Антон цапнул ее ступню и, не соображая, что делает, поцеловал крошечные пальчики. — Отсюда, если упаду, то лишь раз. Плохо, если позвоночник сломаю, и к постели прикуют, но я надеюсь, что буду падать удачно — головой вниз.

Камила промолчала, забрала осторожно ногу и перебралась на другую сторону. Выглянула, как нашкодивший котенок.

— Жить надоело?

Шилов пожал плечами.

— Почему же? Хочется еще пожить.

— А что еще хочется?

— А сама как думаешь?

Девушка прищурилась и перебросила на плечо густые волосы. Почему она не путается в ветвях? Дерево будто слушается ее.

— Как ты это делаешь? — Антон потянулся, чтобы коснуться румяной щеки, но Камила, словно Маугли, перелезла в миг на ветви выше.

— Лажу по дереву? — хихикнула над головой.

— Нет. Управляешь шкафами. Как швырнуть графин в ярости, я понимаю, но вот разгромить комнату одним взглядом — это…

— Жутко? — Камила неожиданно свесилась верх тормашками перед ним, зацепившись коленями за ветку. Длинные волосы, как водопад, пролились перед лицом, халат распахнулся и приоткрыл крепкие ноги. Вот же соблазнительница!

Антон изумился ее прыткости и юркости. Теперь ему было страшно за себя, потому что, как будет спускаться — не представлял.

— Удивительно, — выдохнул он, отвечая и на мысли и на ее вопрос.

* * *

— Ты… — Камила помялась от его странного взгляда и качнула волосами. Жар приливал к лицу и оседал на щеках приятными колючками. Висеть вниз головой было любимым занятием, тогда давление с рук и сердца уходило в темечко, позволяя ей снять напряжение, но сегодня все шло не так, и этот выпад только сильнее растревожил эмоции. Дэй почти задыхалась от их переизбытка.

Антон потянулся и легко коснулся щепотью ее подбородка. Провел кончиками пальцев по скуле и остановился возле губ. По телу помчала невыносимая и необъяснимая дрожь. Тетки что-то подмешали в зов, однозначно. Они сильнее по степени, значит, на Камилу тоже влияние бросили. Хотя договаривались же, что позволят ей самой решать. Обманщицы! И мама туда же.

Теплое прикосновение языка скользнуло по губам, и Камила от неожиданности оттолкнулась. Антон, как птица, взмахнул руками и с коротким криком спрыснул с ветки. Дэй успела словить его в воздухе, но содрала кожу на ноге, когда поворачивалась. Ей нужен был зрительный контакт с предметом или материей, иначе она не чувствует его форму и не может влиять. Сердце бухнуло в груди, выбив воздух, а Антон повис над землей, как одна из ее фарфоровых кукол.

Мужчина молчал и не шевелился. И это пугало.

Расслабив пальцы, Камила опустила его на землю. Светлые волосы прикрыли лицо, голова безвольно повернулась набок. Кажется, он сильно стукнулся о ветку, когда падал.

Спускалась стремительно. Перепрыгивала ветки, будто кошка, а с последней — самой высокой — просто ступила в пустоту и приземлилась мягко на траву. Подбежала к Антону и стала прислушиваться. Он не двигался и, казалось, не дышал. Было достаточно темно, потому Ками прижалась к его груди, чтобы услышать стук сердца. Кольцо крепких рук сомкнулось за спиной.

— Попалась, — прошептал негодник.

— Совсем сдурел?

— Кажется, — прошептал Антон и поймал ее губы. Вкус поцелуя был немного соленым. Ками пыталась брыкаться, даже стукнула мужчину по плечу кулаком, но оторваться от сладких пыток не смогла. Чересчур хотелось пойти дальше.

Когда жаркие прикосновения губ переросли в тесные объятия, Камила не сдержала стон. Антон немного приподнял ее над собой и перевернул, но не позволил даже шевельнуться — кусал губы, терзал волосы и вжимал ее сильнее в землю, почти не позволяя дышать. Камила могла легко его скинуть, но не делала этого. Новые ощущения были слишком вкусными, и она не находила сил отказаться от них.