Я не оставлю вас в беде

До сих пор любые попытки затащить принцессу Юпитера под венец с треском проваливались — она все еще не верила, что семья любимого ее примет, хотя, все указывало именно на это.

Тревожные мысли посетили миссис Мизуно еще у лифта: по лестничной площадке разносился приторно-сладкий запах дыма и реактивов, после каждого вдоха оставляя во рту мерзкое послевкусие. Источником этого безобразия несомненно была именно их квартира. Снова придется объясняться с арендодателем. Женщина тяжело вздохнула.

Шебурша ключами в замочной скважине, она уже примерно представляла, с чем ей предстоит столкнуться.

Когда три года назад ее умница и красавица дочь представила своего нового друга, сердце матери посетили резонные тревоги. Юноша был улыбчив, обходителен, не лез за словом в карман, а легкостью в общении и интонациями до скрежета в зубах напоминал бывшего супруга, вызывая не самые лучшие воспоминания. Миссис Мизуно искренне надеялась, что дочке хватит ума противостоять его обаянию и не наделать дел.

Как оказалась позже, бояться стоило совсем другого. Несмотря на напускную легкость, парень привлек ее Ами вовсе не складными речами. Молодой человек являлся одним из лучших студентом медицинского института, того самого, куда надеялась поступить девушка и был настолько увлечен своей будущей профессией, что долгими рассказами о всевозможных генетических исследований мог свести с ума любого, даже подготовленного слушателя.

Большую часть свободного времени молодые люди проводили в лаборатории мединститута, где юноша, подрабатывал лаборантом. К сожалению, в выходные и праздничные дни лаборатория была закрыта и юные исследователи не придумали ничего лучшего, как оккупировать кухню Мизуно.

Каждый раз возвращаясь домой с дежурства миссис Мизуно надеялась застать сладкую парочку за поцелуями или чем-то более крамольным, а не за планомерным разносом их квартиры. Но пока надеждам не суждено было сбыться.

— Доброе утро, мама, — рассеянно поприветствовала мать Ами, собирая в совок разбитое стекло, которое в прошлой жизни было пробиркой или колбой.

— Здравствуйте, миссис Мизуно, — Зойсайт вдохновенно оттирал обеденный стол от гари. — мы тут немножко перестарались с катализатором…

Скользя взглядом по обгоревшим занавескам и прожжённой скатерти, женщина вздохнула. Перспектива рано стать бабушкой в такие минуты казалась ей более привлекательной, чем оказаться матерью лауреата Нобелевской премии. По крайней мере, это стоило бы их квартире меньших разрушений.

— Мы все-все уберем! — поспешила вставить Ами, наблюдая, как мрачнеет лицо матери.

— Я заштопаю занавески, — подхватил Зой, — даже видно не будет!

— Я — отсыпаться после дежурства, — хмуро проговорила миссис Мизуно. — А вы, чем бы тут не занимались, делайте это тихо, без взрывов, пожаров и ядовитых испарений!

Парочка с готовностью и в унисон закивала, настораживая подобной сговорчивостью.

— Кажется, она расстроилась, — заметил Зой. — Надо нам поаккуратнее с экспериментами.

— А я говорила, что реакция не пойдет! — авторитетно заявила Ами.

— Но она — пошла! — насупился бывший лорд Огня.

— Но не так, как надо! — резонно заметила сейлорвоительница.

— Неудачный результат — тоже результат, — отмахнулся рыжий, посмотрев на девушку как-то по особенному. — Давай поскорее все уберем и займемся чем-нибудь тихим и не взрывоопасным? У нас есть еще немного времени до посиделок у Нефрита…

Ами покраснела. То, что они оба были самозабвенно увлечены наукой вовсе не отменяло других интересов, свойственных всем влюбленным. Если бы миссис Мизуно заглянула в комнату дочери, то характерный беспорядок в вещах и постели напрочь лишил бы ее страхов относительно отношений молодых людей.

— Ложечку за маму… — Рей без особой надежды поднесла ложку ко рту сына.

Мальчуган с яркими, как у отца голубыми глазами и черными, словно смоль, волосами матери беззубо улыбнулся и, ловко выхватив из рук Рей ложку с кашей, запустил ей в зазевавшуюся мать.

— Джед! — крикнула мико с усталостью и обреченностью.

— Да, милая…

В дверной проем просунулась кудрявая голова некогда лорда Иллюзий. Впрочем, последние три года молодой человек, как и его друзья, практически не пользовался своими способностями, предпочитая уделять все свое время семье, учебе и работе.

Поначалу друзья удивлялись тому, что демоны стали редкими гостями в городе, да и в стране в целом. Но после сошлись на мысли, что все враги побеждены, а они вполне заслужили тихую спокойную жизнь.

О договоре между принцем и внешними стражами ни хранители, ни сенши не знали. А между тем, Харука, Мичиру, и Сецуна с ног сбились, давая младшим воительницам и их лордам немного пожить в свое удовольствие.

Кинув на супругу сочувствующий взгляд, Джедайт подошел к сыну и опустился на колени. Он улыбнулся мальчугану и тот засмеялся в ответ. Пауза затянулась, Рей переводила нетерпеливый взгляд с сына на мужа, и кровь в ее жилах медленно начинала вскипать.

— Вы опять?! Джед, ты же мне обещал! — взорвалась Рей.

Еще во время беременности ее дико бесило, что, собираясь все вместе, друзья запросто могли беседовать с ее животом, а она абсолютно не понимала желания и потребности сына. Дошло до того, что заботливая Макото на все вечеринки начала приносить пластиковые ножи и посуду, так как доведенная до точки Рей начинала метать приборы в каждого, кто подозрительно долго отмалчивался.

— Маркус, — наконец более-менее строго произнес Джедайт (говорить с сыном совсем строго ему не удавалось, он души не чаял в сорванце, чем тот беспардонно пользовался). — Давай не будем огорчать маму. Она у нас самая замечательная и будет плакать, если ты ее расстроишь.

Мальчуган задумался, как плачет мама он ни разу не видел, а вот как Джед, задержавшийся на работе и не предупредивший жену, убегал от рассерженной Рей, точнее от ее огненных атак, несколько раз наблюдал. Зрелище было запоминающееся. Конечно он понимал, что мама его не обидит, да и отцу есть чем ответить на такое проявление чувств. Однако, вместо ответной атаки Джедайт всегда предпочитал подождать, когда жена остынет, а уже потом бежать за цветами и вымаливать прощение.

Конечно, все это была лишь игра. Страх потерять друг друга был слишком силен, чтобы ссорится по мелочам.