Я не отступлю…

В чем дело? — недоумевал Роналд. Вопрос был чисто риторический, потому что он отлично знал, что происходит. Достаточно ему было представить Элизабет обнаженной или завернутой в полотенце, с кудряшками мокрых волос на лбу, и он, словно зеленый молокосос, забывал обо всем на свете. Нет, так не должно быть. Он взрослый, разумный, волевой мужчина, способный контролировать инстинкты…

Роналд задумчиво потер лоб. Если бы он действительно был умным, то не вляпался бы в подобную историю. Надо было выполнить просьбу Элиота — съездить в Гринвилл и прямо оттуда лететь в Монтану, на свое ранчо. В лучшем случае он мог пообещать Элизабет разобраться в тонкостях наследственного права или предложить ей другого адвоката…

— Роналд!

Очнувшись от раздумий, он повернулся и увидел Денвера, стоявшего в дверях с выражением удивления на лице.

— Я трижды стучал, но не получил никакого ответа. Что-нибудь случилось?

— Нет-нет, все в порядке, — заверил его Роналд.

— Если я не вовремя, то могу зайти попозже.

— Перестань! Что за церемонии, — попытался изобразить улыбку Роналд.

— Мне понадобились документы по одному делу, и я с изумлением обнаружил, что теперь все наши бумаги в полном порядке, — сказал Элиот, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. — Твоя миссис Пауртон просто молодец.

— Согласен, но с одной поправкой — она вовсе не «моя».

— Ну, я не имел в виду «твоя» в буквальном смысле слова. Просто меня действительно поразило, как много она успела сделать за каких-нибудь пять дней.

— Ты уже это говорил, — напомнил приятелю Роналд.

— По словам моего дедушки, дельную мысль не грех и повторить.

— Полностью солидарен с твоим дедушкой, — рассмеялся Роналд. — Но ты так много говоришь о талантах Элизабет, словно хочешь создать клуб фанатов миссис Пауртон.

— Не знаю, как насчет клуба, но все в фирме только о ней и говорят… и обсуждают при этом не только ее профессиональные достоинства.

— Элиот, неужели ты слушаешь сплетни? — насторожился Роналд.

— Ты все-таки скажи мне, это правда или нет, что она якобы живет в твоем доме? — настаивал Денвер.

— Да, правда, — нехотя признался Роналд.

— О Боже!

— А то, что она живет в отдельных апартаментах со своим собственным входом, об этом говорят в фирме?

— И как только ты мог поставить себя в столь двусмысленное положение, — огорченно покачал головой Элиот. — Когда ты привел ее в наш офис, я промолчал, но теперь…

— Я нанял ее на работу, и это все.

— Ты живешь с ней…

— Я с ней не живу! Элизабет — вдова, потерявшая и мужа, и крышу над головой. Неужели грех — помочь человеку, оказавшемуся в тяжелом положении?

— Ты хоть понимаешь, как все это выглядит со стороны?

— Даже если бы я действительно, как ты говоришь, жил с ней, это моя личная жизнь и никому нет до этого никакого дела.

— Тише, тише! Успокойся! Я не ставлю под сомнение твое право на личную жизнь и не собираюсь в нее вторгаться. Хочу только выяснить, ты сам-то представляешь, какие у тебя могут возникнуть проблемы, если люди будут считать, что ты спишь со своей секретаршей. Учти, что репутация этой особы…

— Не хочу ничего слышать! Если честно, то я совершенно запутался во всей этой истории, — схватившись руками за голову, со стоном признался Роналд.

— Наконец-то ты начинаешь прозревать, приятель, — с сочувствием произнес Денвер.

— Но я действительно не сплю с этой женщиной, — настаивал Роналд. — Хоть ты-то мне веришь?

— Лично я тебе верю, но далеко не все сотрудники склонны думать, что ваши отношения носят платонический характер. Видимо, кто-то обратил внимание на адрес, который миссис Пауртон указала в анкете, заполняемой при оформлении на работу. Пошли разговоры…

— Элизабет предвидела это, — удрученно кивнул Роналд.

— Она была права. А теперь взгляни на это.

Элиот положил на стол папку с надписью «Элизабет Пауртон».

— Оказывается, она к тому же еще и твоя клиентка. Ведь мы же договорились…

— Мы ни о чем не договаривались. Ты сказал, что считаешь дело проигранным, а я решил убедиться, так ли это.

— Ну и?

— Мистер Пуартон и его сестрица так все обстряпали, что у вдовы практически нет ни малейших шансов получить хоть что-то из оставшегося наследства. Она полностью разорена. Нельзя оставлять человека без поддержки, когда он в таком состоянии.

— Понимаю тебя, — вздохнул Элиот. — Если помнишь, я тоже говорил, что эта женщина вызывает сочувствие, но ты не можешь взять ее на содержание.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я не вправе сам выбрать себе секретаршу, — холодно возразил Роналд.

— Боже упаси! Я только хотел указать тебе на ошибку, которую ты совершил, поселив ее в своем доме.

— В данный момент ей просто нечем платить за квартиру!

— И все равно ты не прав.

— Ладно, в любом случае это моя ошибка и никому до этого нет дела.

— Опять ты кипятишься, Роналд. Никто не собирается учить тебя жить.

— Спасибо и на этом.

— Роналд! Процветание фирмы во многом достигнуто благодаря твоему высочайшему профессионализму, поэтому нам всем не безразлична твоя репутации. К тому же я оказался невольно причастным ко всей этой истории, втравив тебя в это дело…

— Ты удивишься, Элиот, но я, как теперь говорят, запал на эту женщину еще до того, как ты попросил меня съездить к ней… Однако мне не хотелось бы вдаваться в подробности.

Они долго молча смотрели друг на друга.

— Ладно, старина, — похлопал Денвер Роналда по плечу. — В таких делах главное, как утверждали в старые добрые времена, вовремя спрыгнуть с поезда, иначе он тебя завезет черт знает куда. Хочешь последний совет?

— Не хочу, — засмеялся Роналд. — Но ты все равно мне его дашь.

— Элизабет, безусловно, красива и умна, но я бы на твоем месте немедленно направил бы ее с рекомендательным письмом в агентство по найму, чтобы там подобрали ей другую работу.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Ладно. Не забудь про прием в субботу у Мариотти.

— В субботу у Мариотти? — Роналд с досадой хлопнул себя по лбу. — Совсем вылетело из головы!

— Загляни в свой ежедневник. Уверен, что аккуратная миссис Пауртон сделала соответствующую запись.

— Меньше всего на свете мне хочется ехать к этой Несси Мариотти. Это же барракуда, а не женщина.

— Да, но ты не можешь отклонить приглашение, если только не найдешь настолько уважительную причину, что даже Несси придется с ней считаться, — посоветовал Элиот.