Я (не) продаюсь

Тут же всплывает перед глазами, как Тигран меня потом слабую, переставшую что-то понимать, грубо трахал, скрестив мои ноги и закинув себе на плечо. Так глубоко. Казалось, что все внутренности сжимались, теснясь. И не вздохнуть. Хватала воздух ртом как рыба, выброшенная на берег. Даже заорать не могла. Хотя хотелось…

Трясу головой, усилием воли отрываю взгляд от его шикарной задницы и бесшумно прикрываю за собой дверь. Пытаюсь не думать о ночи, но в голове всё равно всплывает самое интимное для меня воспоминание. Как он под утро уже разбудил, когда лёг сверху и сразу мягко вошел в меня, ещё мокрую и горячую после прошлого раза. Так медленно, так…Низ живота свело сладкой судорогой от одной только мысли. Это было… Щеки заалелись, и я нахмурилась. Ну не хватало еще от восторга начать пищать. Не забывай, кто ты и что ты здесь, Нюша.

Не. Смей. Забывать.

Это просто сделка. Просто секс. И тебе повезло, что хороший. Будешь теперь знать, как оно бывает. И разводиться опять же легче. Мысль об интимной жизни с Виталиком сейчас ничего, кроме желания себя пожалеть не вызывала. Разберись с долгами, подай на развод, продай и подели квартиру, и придет, Нюш, и на твою улицу какой-нибудь "тигран", только с нормальными намерениями и не на две недели.

Прохожу в общую ванную и чищу зубы одноразовой гостиничной щёткой. Моя в ванной, прилегающей к моей комнате, а там Тигран спит. Встаю под душ и энергично смываю с себя остатки ночи. Настроение искрит легкостью и какой-то непонятной эйфорией. Хочется петь. И я и правда начинаю тихо напевать себе под нос, потом всё громче. Сама себе дивлюсь, не помню, когда в последний раз была такой беззаботно счастливой. Но думать и анализировать не хочется. Пусть как есть. Ещё бы кофе…

Не успеваю положить трубку после разговора с девушкой на ресепшн, как в номер уже вкатывают столик с завтраком.

– На террасу, пожалуйста, – говорю бою на ломаном английском, с жадностью вдыхая запах свежезаваренной арабики и кутаясь в белоснежный гостиничный халат.

Усаживаюсь в плетеное кресло так, чтобы видеть океан. Прохладный бриз щекочет кожу, трогает волосы. Солнце ещё такое мягкое. Раннее утро. Шум волн едва слышен, что-то на уровне подсознания почти. Мажу чесночное масло на горячую булочку и вижу, как оно подтаивает. Даже жмурюсь от удовольствия. Глоток обжигающего эспрессо, и я точно окажусь в раю.

Мелодия моего телефона из гостиной как гром среди ясного неба. Даже лазурная синева океана неприятно тускнеет. Настроение стремительно несётся вниз в такт Имперскому маршу. С тоской, не моргая, смотрю на нетронутую чашку ароматного эспрессо. Ну вот почему именно сейчас? Может перестанет…Нет, второй раз звонит…Хорошо хоть в гостиной телефон оставила, а не в спальне. Тиграна бы поднял сейчас… После третьего звонка, тяжко вздохнув, всё-таки плетусь к надрывающемуся гаджету. Тема Дарта Вейдера стоит у меня на Виталика.

***

– Алло,– даже не пытаюсь скрыть своё раздражение. Такое утро испортил. Но раз так настойчиво названивает, то может быть случилось что…

– Ну привет, жена…– Виталик так давит на слово "жена", словно это попавшийся на глаза клоп.

– Здравствуй, Виталь, что-то срочное? – я устало тру переносицу, шлепая босыми пятками обратно на террасу. Напоминать про развод не хочется. Закрадываются сомнения, что муж мой нетрезв. Хотя сколько сейчас в Питере? Девять утра? Рано он…Ну так ему ж не на работу…

– Да так,– тянет Виталик то ли ехидно, то ли просто зло. Точно пьян, – Поделиться хотел радостной новостью. Да узнать как нынче бл..дям отдыхается? Куда повез-то папик, расскажи хоть? На наше чёрное или подальше?

Я замираю, уставившись на чашку остывающего эспрессо. Желание сбросить вызов становится непереносимым. И почему до сих просто молча слушаю? Наверно, убедиться хочу, что всё делаю правильно… Тянусь к кофе и делаю первый глоток. Горький какой, а вот и сахар…

– Але! – дребезжит подвыпивший голос в ухе,– Что молчишь-то, стыдно? Докатилась… Вот мне тоже стыдно, Ань. Стыдно! Шлюха ты, а стыдно мне. Представляешь?

– Какая радость? – перебиваю разошедшегося мужа.

– Что? – я прямо слышу, как он непонимающе хлопает глазами.

– Радость какая, Виталь? Ты хотел поделиться.

– Ааа, так всё. Пришло уведомление, что погашен долг наш. Не зря стираешь п..зду- кормилицу. Молодец. Одного понять не могу, что он нашел в тебе, чтоб такие деньги отваливать? В сексе то ты, мать, совсем…

– Скорее ты совсем,– и наконец вырубаю этот чёртов телефон. Виталик тут же перезванивает, но я сбрасываю и заношу его в чёрный список.

Тигран уже заплатил? Смотрю отрешенным взглядом на океан. Внутри шевелится неприятное что-то. Мерзкое. Мысль ещё не оформилась, а во рту уже собирается горечь. Чтобы заплатить, это ведь знать надо кому, сколько и куда платить. Я не говорила. И не просила…

Ловлю боковым зрением фигуру у дверей террасы, поворачиваюсь и встречаюсь глазами с Керефовым. Он стоит в одних белых боксерах, вальяжно облокотившись о дверной косяк и скрестив руки на широкой волосатой груди. Щурится от всё ярче светящего солнца, внимательно разглядывая меня. Тёмный взгляд перетекает на телефон в моей руке.

– Муж? – с ироничной усмешкой.

– Давно здесь? – холодно интересуюсь в ответ, думая о том, что Виталик так орал в трубку, что и услышать можно было.

– Достаточно,– вкрадчиво отвечает Тигран.

"Достаточно для чего?" – проносится в голове, но я прикусываю щёку, не спрашивая. Сейчас меня больше волнует другое.

– Он, сказал, что все долги погашены,– почему-то выдавить " муж" или произнести его имя язык не поворачивается. Я не питаю иллюзий, что Тиграна это может как-то покоробить. Скорее, мне самой никак до конца не принять.

– Не надо было? – Керефов иронично изгибает тёмную бровь и проходит на террасу. Тянется к турке на столике, наливает себе кофе.

– Не надо,– я поджимаю губы,– Это моё личное…

– Если ты планировала как-то по-другому потратить,– перебивает Тигран и усаживается в кресло напротив, прожигая меня чёрными глазами поверх чашки, – То не переживай. Свои двадцать окладов ты на руки получишь.

Я сглатываю подступающее раздражение. Смотрите, какие мы щедрые…

– Спасибо, конечно, но мы так не договаривались. Так что вычти, будь добр. И больше прошу не общаться за меня с банками, кредиторами, родственниками, соседями, пробивать мои документы, или что ты там ещё успел сделать. Это моё дело, моя жизнь, и не надо в неё лезть! Я…

Тяжелый взгляд из-под сведенных бровей заставляет осечься и подавиться следующим предложением. Тигран медленно ставит чашку на стол, сцепляет руки в замок и подаётся ко мне.

– Значит так, Анна,– голос глухой, хриплый, будто он заставляет себя говорить тише, сдерживается. По спине невольно ползёт холодок. Зря я резко так…

– Чтобы больше я этого тона не слышал, – совсем тихо, почти шепотом. Но аж до костей продирает. Я киваю.

– Я не твой алкаш диванный, чтобы со мной переругиваться,– Тигран щурится, сканируя моё застывшее лицо,– Ещё раз позволишь себе что-то подобное и следующим же рейсом обратно отправишься в свою вшивую реальность. Без денег и рекомендаций от работы. Ясно?