Я не прощу 2

Макаров и Прохоров идут к машине. Руки в карманах брюк, лица хмурые.

– Олег, ты не переживай, я утром по базе пробью этих товарищей. Сунутся еще раз – пожалеют, что с нами связались! Заеду к тебе в офис с утра.

– Спасибо, Витя. Что бы я без тебя делал?

– Курить будешь?

– Это вредно. Но буду.

Они усаживаются в машину. Прохоров достает из пачки две сигареты. Медленно прикуривают. Сидят молча, наслаждаясь крепким дымом.

– Кстати, тебя сегодня Светка искала, – будто невзначай, роняет Прохоров.

– Какая еще Светка? – Макаров смотрит на него поверх дыма.

– Не придуривайся, Олег! Громова, какая еще…

Макаров хмурится.

– И что ей нужно, интересно?.. Пять лет не виделись, и еще бы столько же ее не видел.

– Старая любовь не ржавеет.

– Брось, Витя! Я женат. Я Олю люблю.

– Я знаю, что ты любишь Олю, потому и предупреждаю, что Света в городе. Ума не приложу, что ей от тебя понадобилось пять лет спустя, но ты ведь знаешь, какая она зараза!

– К черту Свету! Лучше отвези меня в какой-нибудь цветочный павильон. В нашем городе есть круглосуточные павильоны?

– А мне почем знать? Сейчас в тырнете поищем…

Зажав в зубах дымящуюся сигарету, Прохоров начинает листать ленту в телефоне.

– О, есть! Здесь недалеко, пара кварталов всего. Поехали?

– Поехали.

В павильоне Макаров скупает у продавца все розовые розы, закидывает на заднее сиденье охапку колючих цветов, и садится рядом с Прохоровым.

– Ничего себе букет! Не букет, а букетище! – озадаченно потирает лоб тот. – Стоит, наверное, половину моего жалования?

– А то! – Макаров улыбается. – Всю наличку из бумажника выгреб, чтобы расплатиться.

Машина вливается в поток автомобилей на дороге.

– Годовщину свадьбы как праздновать будете? – неотрывно следя за дорогой, интересуется Прохоров.

– Ресторан снимем, – уверенно отвечает Макаров. – Все же пять лет семейной жизни. Первая серьезная дата.

Виктор согласно кивает.

– Пять лет – это серьезно, да. Тут не поспоришь.

– Как только с рестораном определимся, разошлем приглашения. Завтра разберусь с видеонаблюдением в офисе, и займемся с Олей этим вопросом. Не верю, что дело сегодня закрыли! Наконец можно выдохнуть и пару дней дома провести.

– Мальчишки тебя заждались, наверное, – посмеивается Виктор. – Вот и приехали. Давай, до завтра! Утром встретимся в офисе. Натыкаем жучков еще на всякий случай.

– До завтра, Вить.

Попрощавшись с Виктором, Олег забирает цветы и быстро поднимается наверх. Огромная охапка роз колет пальцы, но он старается не обращать на это внимания. Нащупывает в кармане брюк ключи от квартиры и тихо входит в прихожую.

На лестнице натыкается на Артемку.

Тот, опираясь на костыль, выглядывает из своей комнаты.

– О, дядя Олег! Ты что, цветочный ларек ограбил?

– Ты что, Артем, как можно?! А ты почему не спишь?

– Не спится. Матвей не приехал?

– Завтра утром бабушка его привезет. Мама где?

Артем хмурится.

– Мама в спальне. Плачет…

Олег чувствует неловкость. Как глупо все вышло! Он еще ей сказал, что она его опозорила… знает же, какая она впечатлительная! Да и плевать на этот ужин, на бывших коллег! Надо срочно исправлять ситуацию. Потому что… потому что Олю он действительно любит. Искренне любит, по-настоящему. Ради Оли Олег ушел из следственного комитета, хоть и безумно любил свою работу. Понимал: ей, избалованной деньгами жене Андрея Соколовского, быстро надоест жить со следователем на его зарплату и с его безумным графиком работы. У следователей не бывает доходов, которые имел Андрей Соколовский, и свободного времени на личную жизнь тоже почти не бывает.

Олег хотел, чтобы Оля была с ним счастлива. Воспитывал Артема, как родного сына, баловал ее: дарил подарки, возил в отпуск в самые интересные места. А сейчас он хочет, чтобы у них был общий ребенок. Очень хочет…

– Не переживай за маму. Сейчас все исправим, – ободряюще подмигивает пасынку Олег.

Артем тянет руку к цветам, тут же отдергивает.

– Ай, колючие! Как ты их донес?

Олег улыбается.

– Когда любишь, не больно. А я люблю твою маму.

Мальчик вдруг становится серьезным.

– Дядя Олег, а мой родной папа ее любил?

Улыбка сходит с лица Макарова.

– Я не знаю… – в ступоре пытается подобрать слова он. – Скорее всего, любил. А почему ты спрашиваешь, малыш?

– Любопытно стало. У Матвея ведь есть ты. А у меня…

– У тебя тоже есть я! – подмигивает ему Макаров. – Поверь, малыш, для меня ты значишь ничуть не меньше, чем Матвей.

Мальчик вздыхает.

– Я тоже люблю тебя, дядя Олег. Иди уже к маме, успокой ее. Она очень расстроена. Наверное, в ресторане случилось что-то плохое.

– Не волнуйся, все уже позади. А маму я сейчас успокою.

Мальчик поднимает большой палец вверх и кивает.

Макаров тихо идет к двери спальни.

Оля уже в постели. Лежит, накрывшись пледом почти с головой.

– Оль, ты не спишь? – тихо шепчет Олег.

Она не отвечает. Он бросает всю охапку роз на плед, которым она отгородилась от него. Крупные бутоны на острых ножках рассыпаются по постели.

– Олег! – Она высовывает голову. Смотрит сначала возмущенно, а потом изумленно. – Это что?.. Розы? Где ты их взял в такой поздний час, да еще так много?

Макаров тихо смеется, садится на край постели и нежно касается крепкой ладонью ее щеки.

– Прости меня, Оля.

Она осторожно выбирается из-под пледа, садится в постели.

– Это ты меня прости, Олег… Не хотела я тебя позорить, честное слово… – всхлипывает.

– Оль, ну хватит уже! Я не подумал, брякнул сгоряча! – Он тянется к ней, прижимает к себе. Олег ненавидит, когда женщины плачут, а когда плачет Оля, вообще мир рушится. – Я люблю тебя, Оленька. Больше жизни люблю! Давай помиримся, а? Пожалуйста?

Она кивает, растирает по щекам слезы.

– Давай…

Оля рассматривает разбросанные по постели розовые розы, осторожно касается бутонов рукой и улыбается сквозь слезы нежной улыбкой.

– Надо вазу, да?

– Обязательно. Сейчас найдем вазу.

– Нет, сначала поцелуй меня.

Олег несколько мгновений смотрит ей в глаза, медленно притягивает ее к себе, осторожно, морщась от боли, касается губами ее губ. Соленый от слез поцелуй, горячий и страстный, означает примирение.