Я (не) прощу тебя. Измена мужа

– Игнат… Я все знаю. Лилия Сергеевна лжет…

В динамике слышатся короткие гудки.

– Ну, что он сказал? – вопросительно смотрит на меня мама.

В висках набатом стучит усталость. Дикая злоба давит на грудь. Чувствую, как внутри сжимается натянутая струна в попытке сдержать дрожь, пробивающую импульсами тело изнутри. Сжимаю кулаки и стискиваю зубы, чтобы не закричать в голос.

– Пока ничего, – стараюсь казаться спокойной, хотя внутренне я на полном взводе. – Подожди меня здесь, я что-нибудь придумаю.

Порывисто развернувшись, направляюсь к администратору.

– Ну, что, решили вопрос? – приветливо улыбается девушка.

– Нет, – из-за бурлящих эмоций внутри, голос звучит сдавленно, грубо. – Нам придется отказаться от номера. Извините за беспокойство и верните документы.

Девушка, не ожидавшая от меня столь разительных перемен, с недоумением смотрит на мою протянутую руку.

– Документы верните, – сдержанно цежу сквозь зубы, о том, что делать дальше, я пока не думаю. – Ну…

Тряхнула рукой и в этот момент свет люминесцентных ламп отражается в ободке обручального кольца. Меня, как молния, простреливает внезапное озарение. Конечно. Как я не догадалась сразу… Облегчение, как тягучая патока, тут же разливается по венам. На губах неосознанно появляется улыбка. А девушка-администратор застывает в оцепенении.

– Боже! Девушка. Простите меня, пожалуйста. Я вас напугала?

– Да, нет, что вы, – девушка тут же выкладывает все документы на стол со словами. – Жаль, что наш отель не подошел вам.

– Извините еще раз. Мы просто повздорили с супругом… Вы не подскажите, где тут ближайший ломбард?

Глава 3

– Ксения, зря ты это сделала, – сетует мать по поводу драгоценностей, которые я сдала в ломбард.

– Если ты намекаешь на то, что я пожалею, то нет.

– У меня есть небольшие сбережения. На первое время хватило бы.

– Мам! Первое время? А потом? Ты понимаешь, что мне все нужно будет начинать с нуля. У меня ни работы. Ни денег. Ничего нет.

– Не будь слишком категоричной, Ксения. При разводе любой суд встанет на сторону матери. Будешь получать алименты. Пособия.

– Мам, давай не сейчас, – устало отвечаю.

Как бы я не держалась, как бы не бодрилась, но бешеный стресс, взвинченные нервы с каждой минутой все больше и больше высасывают из меня энергию. А все реалии, произошедшие за сегодняшний день, все те события, которые я пытаюсь до сих пор игнорировать, срывая на корню пробивающиеся ростки паники, чувствую, нарастают, и ощущаю, что силы заканчиваются, сила духа ломается и я не могу с этим справиться.

Сжимаю в пальцах руль до белых костяшек, выезжаю на дорогу.

– Ксюша, доченька, прости, – вдруг всхлипывает мама.

Кошусь в ее сторону.

– Мам, ну, ты-то чего? – легкое раздражение проскальзывает в моем голосе.

– Ой, да я непутевая мать, Ксюш. Я же вот сердцем чуяла, что от этого брака вашего, толку не будет. Зря квартиру бабушкину продала. Зря ипотеку взяла.

– Мама, ну, ты серьезно? – я удивлена, не ожидала от родительницы услышать что-то подобное.

– Ну, а что, нет?! Пусть бабушкина квартира и плохенькая была, так все лучше, чем скитаться по гостиницам и отелям.

Тяжело вздохнув, кладу матери руку на плечо, сжимаю.

– Мам, не переживай…

– Ксюш, ну, все у нас будет хорошо. Правда, – перебивает меня мама. – И без «этих» справимся. Я в самом расцвете сил. Тоже могу работать. Кирочка у нас уже большая. В садик устроить не проблема будет. А ты… Ты о ребенке должна думать.

Мама обводит мой, еще совсем плоский живот, красноречивым взглядом.

– Ладно, – отдергиваю руку. – Решим, что делать дальше, чуть позже. Возможно, все еще изменится, когда Игнат узнает, что я жду ребенка.

Мама промолчала. Да и сама я прекрасно знала, что не изменится ничего. Муж как будто с катушек съехал. И боюсь, что это насовсем.

Следующая наша незапланированная остановка происходит ровно через пять минут после слов:

– Мама, я писать хочу, – оповещает нас о своем желании с заднего сиденья Кира.

– Солнышко, может, потерпишь? – задаю вопрос с надеждой на то, чтобы успеть найти возможный карман на обочине для парковки. – Ой. Мама, мама сильно хочу.

Взгляд тут же цепляется за яркую вывеску на фасаде здания «КАФЕ».

Подпираю припаркованные на обочине машины. Пулей вылетаю из салона.

– Мама, аварийку врубай! Подожди здесь. Мы быстро.

Подхватив Киру на руки, размашистым шагом направляюсь к зданию.

– Мамочка, быстрее, – цепляется мне за шею дочка.

Врываюсь в кафе и с размаху влетаю в официанта. Дальнейшие события происходят в считаные секунды.

До моих ушей доноситься почти одновременное грубое ругательство и звон бьющейся посуды. Морщусь.

Я, понимая, что виновата в этой «аварии», теряюсь лишь на мгновение, потому как первоначальная задача для меня состоит в том, чтобы отвести дитя в туалет.

– Извините, я все оплачу. Где у вас туалет?

– Конечно, оплатите! – раздается возмущенно. – У нас туалет только для посетителей!

Несколько секунд стою молча, обдумываю сказанное:

– Мне кажется, я уже сделала у вас заказ, – поддеваю носком разбитую тарелку с остатками еды. – И, если мой ребенок сейчас описается мне на руку, ты можешь забыть что тут когда-то работала. Понятно?! – цежу сквозь зубы.

Девушка злобно сверлит меня взглядом снизу вверх. И, я уверена, будь мы в другой ситуации, она бы меня послала, но не сейчас.

– Дарья, – прямо передо мной возникает еще одна девушка, строго одергивает официантку: – Простите за эту неловкость. Давайте я вас провожу.

Квест-забег мы успеваем завершить вовремя. И в зал я вышла, уже немного отпустив ситуацию и успокоившись. Держа дочку за руку, подошла к барной стойке.

– Сколько я должна за заказ и разбитую посуду? – интересуюсь, сразу перейдя к делу, понимаю, что все уже посчитано и чек ждет меня.

– Ничего. Наш гость все оплатил сам, – быстро отвечает бармен, отвлекается лишь на долю секунды от натирания бокалов, чтобы взглянуть на меня. – Все хорошо. Не переживайте.