Я не прошу меня любить, или У тебя все равно нет выбора

– Я сама.

– Хорошо, - доктор окинула меня подозрительным взором.
– Тогда прошу за мной.

Не дожидаясь ответа, она поплыла по коридору, раздавая попутно задания персоналу. Натали шагала так величественно, словно являлась царицей, никак не меньше. Впрочем, это как раз не удивительно, если учесть, что она - хозяйка всего заведения.

Встав с насиженного места, я поплелась следом. Люди расступились, пропуская меня вперёд. Хорошо, хоть пальцем у виска не крутили, как это зачастую случается после моих выпадений из реальности. В такие моменты я не контролирую себя и могу сделать все, что угодно. Например, заговорить с невидимым для других собеседником, закричать, или ходить, словно лунатик, ни на кого не реагируя. По крайней мере, так мне рассказывали. Что было на этот раз - не знаю, и знать не хочу.

Идти пришлось недолго. Сразу на выходе из холла с правой стороны обнаружилась деревянная дверь внушительных размеров. Возле неё и ждала меня моя «смерть» в виде психиатра или психолога, разницы для меня никакой нет. Да, я сужу со своей колокольни, ибо все они оказались по отношению ко мне на одно лицо. И пусть простят меня все специалисты да светила науки в этой области.

На двери висела табличка, где огромными буквами было написано:

«Шейзер Натали Вальдемаровна»

Ну и сочетание. Особенно впечатлило отчество.

Отворив дверь, Натали пригласила внутрь, услужливо указав направление рукой. Я вошла. Другого выбора нет. Да и хочется уж понять, что задумала тётя, направив меня сюда.

Обстановка кабинета меня шокировала. Нет. Она была совершенно обычной, но вот только выглядела точь-в-точь как в моём видении. Тот же шкаф, кушетка. Да что там говорить, даже диван выглядел в точности как тот, за которым я пряталась.

Я обводила взглядом помещение, не зная, куда присесть. Логично было бы сесть около выхода, раз меня ждет встреча с тем, кто напугает меня до чёртиков. Так у меня появилась бы возможность улизнуть. Да вот только одно «но». Мне могли поставить диагноз, не отходя от кассы. В одном журнале я читала статью, автор которой подробно описывал, чего нельзя делать у психиатра в кабинете. И там жирными буквами было сказано, что возле двери сидеть нельзя: это признак шизофрении. Может, выбрать стул у шкафа? Или всё-таки на диван?

– Марианна, ну что же вы?
– так и не дождавшись, когда я присяду, доктор обошла меня и приземлилась на своё рабочее место.

– Извините, просто у вас так красиво, загляденье просто, - нашлась я с ответом, подойдя к дивану.
– Куда мне присесть? Сюда, - указала я на чёрного монстра рукой, - или сразу на кушетку?

Женщина задумчиво окинула меня взглядом. Она была удивлена моим ответом настолько, что даже сняла с носа очки.

– А куда вам больше нравится, - улыбнулась она, ожидая моей реакции. Проверяет.
– Спасибо за комплимент моему кабинету. Здесь и правда очень уютно.

Я уселась на краешек дивана, сложив руки на коленях. Расслабиться никак не получалось. Я ждала появления мужчины, искоса бросая взгляды на дверь.

– Итак, приступим, - доктор Шейзер вынула из стола документы и разложила их на столешнице перед собой.
– Я в курсе вашей проблемы. Осталось только уточнить нюансы...

Натали что-то говорила, но я, если честно, уже не вслушивалась в её речь. Меня интересовало совсем другое. В комнате по непонятной причине как-то резко похолодало. Окна и дверь были закрыты, кондиционера в кабинете не имелось, да и вентилятора тоже не наблюдалось.

– Марианна, вы слушаете меня?

– А? Да-да...

Оторвав взгляд от входной двери, я перевела его на Натали, правда ненадолго. Буквально через секунду в пространстве передо мной начало что-то меняться. В метре от меня на полу закружились пылинки, так, как это случается на улице в ветреную погоду.

Врач тем временем продолжала:

– Жизель сказала, что вы какое-то время принимали антидепрессанты. Я бы хотела узнать, какие именно, и что вы чувствовали после приёма препаратов. Были ли заметны улучшения? Марианна, я с вами, по-моему, разговариваю, а не со стеной, - сделала замечание Натали, когда я, все так же силясь распознать источник сквозняка, в очередной раз проигнорировала её вопросы.

– Разве тётя не скинула вам досье на меня?
– вернув всё своё внимание женщине, я красноречиво выгнула бровь.

– Все вопросы я предпочитаю обсуждать с пациентами. И только если они не в состоянии о себе сообщить, тогда я обращаюсь к родственникам, - ответила женщина, задрав подбородок. Смотрите, какие мы благородные!

– Хочу вам сообщить, что обследовать меня нет надобности. Я прошла курс лечения.

– Я в курсе, что вас лечили в Соединённых Штатах. Однако, вы являетесь в первую очередь гражданкой Российской Федерации, не забывайте об этом!

– Вы хотите обсудить политические вопросы?

– При чём здесь это?
– недоуменно посмотрели на меня поверх очков.

– При том, что у меня двойное гражданство.

Сжав губы, женщина схватила со стола ручку и начала старательно заносить записи в карту, при этом проговаривая всё вслух. Как я поняла - специально для меня:

– Так и запишем. Агрессивна, не идёт на контакт...

Я прыснула в кулак. Это было так смешно. Она надеется этим вывести меня на эмоции? Ну, пусть попробует.

– Неадекватна, - добавила она после небольшой паузы, но делать запись не спешила.

«Сейчас будет неадекватность у тебя», - хотелось крикнуть мне, но я стоически промолчала.

Дальнейший монолог докторши прервался. Резко загудел воздух. Мои барабанные перепонки уловили звуковые волны, чем-то похожие на стон трансформаторной будки. Пылинки взметнулись вверх и закружили в вальсе, изображая маленький смерч.

Это был не плод моего больного воображения. Такую же картину наблюдала Натали. Сняв очки, она смотрела в ту же сторону, что и я.

– Что такое?
– мгновенная вспышка света заставила женщину вскочить из-за стола.

Я с замиранием сердца наблюдала, как пустое пространство посреди кабинета обзаводится чёткими линиями. Сначала это был небольшой, размером с теннисный мячик, круг, словно зависший в воздухе. Он с каждой секундой разрастался, открывая вид на чёрный туннель. Я никогда не видела ничего подобного, но мне почему-то пришла на ум картинка из детской книжки. Именно так иллюстраторы изображали порталы.

– Это что?
– кинула на меня испуганный взгляд побледневшая Натали.

Представляю, какой страх ощущала женщина в этот момент. Работая столько лет с больными людьми, она и не представляла, что часть видений есть правда. Что не всё в этой жизни - плод больного воображения. Что не всё поддаётся логике. Теперь, столкнувшись с неизвестным явлением, она испытывала потрясение, граничащее с ужасом.

Мне тоже было страшно. Даже очень. Но я была готова к тому, что скоро должно произойти нечто из ряда вон выходящее, поэтому реагировала более адекватно, чем доктор Шейзер.