Я не пытаюсь описать будущее. Я пытаюсь его предотвратить

Дом встретил их распахнутыми окнами, громкой музыкой и вкусным запахом сладкой выпечки. Удивленно переглянувшись, супруги осторожно подошли к входной двери. Стоило только открыть дверь, и на них обрушился сдвоенный звук: судя по всему, Стайлз поставил радио на полную громкость и теперь очень немелодично… скажем так, подпевал. Подкравшись к кухне, они осторожно заглянули внутрь. Их взглядам предстало полностью разоренное помещение, ровным слоем засыпанное мукой, какао и сахаром; заставленное таким количеством грязной посуды, что невольно возникал вопрос: откуда у них ее столько? Вместо Стайлза виднелась его пятая точка над кухонным столом – судя по виду, он стоял на стуле и за чем-то наклонился. Вот над столом появилась макушка, потом вытянутые руки, а в руках… руках – поднос с высоким, но кривым пирогом, буквально залитым шоколадом с ореховой крошкой. С усилием поставив пирог на стол, Стайлз окончательно выпрямился и испуганно замахал руками, пытаясь не упасть со стула – из-за громкой музыки он не услышал ни шума машины, ни тихих шагов родителей и их появление в кухонном проеме стало для него полной неожиданностью. Пытаясь не дать упасть сыну, Джон устремился к нему, но внезапно тоже взмахнул руками и с коротким, но крайне емким возгласом упал сам, подбив своим телом ножку стула так, что Стайлз рухнул на него сверху, выбив из легких весь воздух. Будучи чуть предусмотрительнее, Клаудия осторожно обошла стол. Джон как раз, кряхтя, поднимался с пола вместе с сыном, и на его спине отпечатались невольные виновники падения – яйцо и масло.

Больше не имея сил сдерживаться, Клаудия почти рухнула на ближайший стул и залилась звонким, безудержным смехом. Внимательно оглядев себя, сына, кухню, Джон присоединился к ней. Прошло немало времени, прежде чем чета Стилински сумела отсмеяться.

– Итак, Стайлз. Я ни за что не поверю, что ты затеял это… эту… этот пирог просто так. Или ты все же решил нас побаловать? – отец лукаво приподнял брови, ожидая, как выкрутиться его сын. Но тот, как всегда, удивил.

– Я видел, что тренер Финсток нас со Скоттом не видел, – неожиданно тихо, не смотря взрослым в глаза, ответил Стайлз. – Нас увидел Дерек Хейл, он был там же, на поле, хоть и занимается баскетболом. Я подумал, что надо поблагодарить его за помощь. И я знаю, что он любит сладкое, поэтому вот…

– Дерек Хейл, значит? – Джон хмыкнул и многозначительно переглянулся с женой. – Давай так: мы с тобой сейчас идем, моемся, переодеваемся и убираем то, что ты здесь развел. А вечером я отвожу тебя и твой подарок к Хейлам. Заодно тоже поблагодарю этого… мальчика. Идет?

Проводив взглядом умчавшегося наверх сына, Джон снова посмотрел на жену.

– Я понял, почему он сказал, что не будет строить планов. Он решил взять его штурмом!

====== Глава 5. ======

Перевыложено! Поздравляю всех читательниц с 8 Марта!!!

Глава 5.

Пока Клаудия отдыхала, мужчины Стилински приводили в порядок кухню, больше похожую на испытательный полигон, чем на обитаемое помещение. Стайлз честно размазывал тряпкой все просыпанное и пролитое, попутно выливая на отца потоки информации. С описания процесса приготовления его пирога он перешел на рецепты, с которых плавно перекинулся на здоровую пищу. С нее разговор перескочил на тему здорового питания и тут Джон всем нутром ощутил надвигающуюся угрозу диеты – Стайлз перешел на холестериновые бляшки, возраст и как-то странно начал запинаться, все чаще поглядывая на отца. Быстрый вопрос, откуда он все это знает, и вообще – что они сейчас проходят в школе, его не спас. На биологии они проходят животный мир, но это разве причина не интересоваться другими темами?

В общем, поглядев на еще больший бардак, наведенный сыном во время уборки предыдущего, Джон с мученическим вздохом отправил того на повторную помывку и переодевание, решив, что один уберется намного быстрее. К шести часам, когда все было закончено, со второго этажа спустились Клаудия и Стайлз, готовые ехать к Хейлам. Уставший за день, но моментально взбодрившийся при мысли о грядущем «знакомстве», Джон быстро принял душ, переоделся, вывел из гаража семейную машину, подождал, пока в нее загрузятся сын и жена, помог загрузить пирог и только после этого смог сесть за руль.

Сидя рядом с матерью, которая держала на коленях его изделие, Стайлз только мученически кривился про себя. Такого позора он не ожидал. Еще в те времена, когда паузы между всякой сверхъестественной фигней были достаточно долгими, он с удовольствием готовил для отца и для стаи всякие вкусности. Не шеф-повар, но его стряпню уплетали за обе щеки все, для кого он ее готовил. А тут… Он забыл, что в восемь был довольно мелким для своих лет, и обеденный стол для него был высоковат. К тому же, его болезнь не настолько безобидна, как он внушил сам себе, и с координацией дело обстояло не совсем хорошо. В результате, вместо роскошного двухслойного шоколадного торта, политого двойной порцией шоколада с молотыми орешками, так обожаемого его Дереком, получился кривобокий ужас, не имеющий ничего общего с его фирменной выпечкой. Да еще и всю кухню за…мусорил. Но переделывать все времени не было.

Мама уже завтра ложится в больницу, откуда вернется домой только один раз. Когда через две недели после возвращения ее положат на лечение опять, болезнь резко начнет прогрессировать, и домой она уже не вернется. Никогда. Времени у него было только до конца октября, а сейчас уже начало сентября.

Дом Хейлов поражал. Огромный особняк в мягких тонах, от которого веяло уютом и ощущением жизни. Как же он был не похож на те горелые руины, которые помнил Стайлз. Наверняка подъехавшую машину услышали еще на повороте к особняку, но открыли дверь только после звонка.

– Офицер Стилински? – удивилась невысокая женщина с поистине королевской осанкой. – Что-то случилось? Вы проходите, что ж на пороге стоять.

Роль прихожей выполняла большая комната, в которую тут же высунули любопытные носы младшие Хейлы, привлеченные голосами и запахом вкусного.

– Добрый день, миссис Хейл, – улыбнулся Джон. – Я тут не как офицер, а как родитель. Позвольте, это – вам, – Клаудия с улыбкой протянула поднос с тортом, который был довольно тяжелым.

– О, право слово… – удивленно распахнула глаза женщина. – Дерек, отнеси угощение в столовую, – позвала она одного из своих детей.

– Дерек? – Джон остро глянул на парня, которому было лет шестнадцать-семнадцать на вид. Удивленно переглянувшись с женой, Джон снова перевел взгляд на Талию Хейл, от которой не ускользнули их переглядки.

– Давайте пройдем в гостиную, – взмахом руки пригласила хозяйка дома нежданных, но очень любопытных гостей. – Мне очень любопытно, чем же моя семья заслужила такой подарок, который уже не терпится попробовать. Мои как раз приготовят чай…

– Мой сын, у него есть некоторые… проблемы со здоровьем. Позавчера, когда он с другом сидел на трибунах, ему стало плохо. Тренер не заметил этого, а вот ваш сын – увидел. Может, обошлось бы и без медицинской помощи, но все же… Поэтому мы приехали вас поблагодарить за наблюдательность вашего сына Дерека.

– Теперь-то надеюсь, все в порядке? – обеспокоилась миссис Хейл.

– Уже да, – чуть улыбнулась Клаудия, и перевела взгляд на возникшего в проеме мужчину.

– Знакомьтесь – мой муж, Саймон Хейл.

– Очень приятно, Джон, – мужчины обошлись крепким рукопожатием, а представленной Клаудии поцеловали руку.

– Все готово, ждем только вас, – приятно улыбнулся хозяин дома.

– Тогда не будем заставлять остальных ждать – мне уже не терпится попробовать то чудо, что так завораживающе пахнет, – лукаво улыбнулась Талия.

За стол они сели не одни. Там уже сидел молодой мужчина, в чьих ярко-голубых глазах танцевали сальсу черти. Это был Питер Хейл, младший брат хозяйки дома. Девушку лет восемнадцати с темными густыми волосами, серо-зелеными глазами представили как Лору Хейл, старшую дочь. Следом представили Дерека Хейла, которому оказалось шестнадцать. Черноволосый, с такими же глазами, как у сестры, и щетиной, как у мексиканца. Потом была Кора Хейл, обменявшаяся со Стайлзом неприязненными взглядами. Русоволосая, с карими глазами, она резко отличалась от старших сестры и брата. Ей было восемь. Самому младшему члену семьи Хейл было шесть, его звали Кайл и он был уменьшенной копией матери.