Я не сдамся, некромант

– Я ее усыпил, - уклончиво ответил Николас.

– Герой!
– то ли насмешливо, то ли уважительно посмотрела на него Касси. Как есть, издевается. Вот уж кто точно ведьма до мозга костей.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела, что с ней и по возможности приготовила нейтрализующее зелье, - не стал акцентировать внимание на колкостях. Нет, ему, конечно, внимание Ами было приятно. Но не такое, совсем не такое. Осознание лживости ее просьб и признаний сводит все на нет. И даже сладость ее губ не стоит ее одурманенности. Пусть уж лучше возмущается, бесится, огрызается, чем так.

– Хорошо, я тебя поняла. А ты? Что будешь делать ты?
– деловито поинтересовалась ведьмочка.

– Вернусь на бал, найду этого урода и заставлю его литрами хлебать приворотное зелье. Пусть страстно статуй любит, - сжал кулаки Николас. И Кассандра даже не стала это никак комментировать, потому что понимала - сейчас, в таком состоянии он действительно способен исполнить свою угрозу. Интересно, а он сам-то понимает, что его реакцию никак нельзя назвать обычной?

Николас Монтегю пока понимал только одно. Что тип, который подлил его фиктивной невесте приворот, должен за это поплатиться. И, откровенно говоря, у него были догадки, кто это может быть. Тем более, что наглый юнец так и продолжал вертеться вокруг Амелии. Ник точно видел, она танцевала с ним несколько раз.

Он не стал нервировать Ами после первого танца, хотя ему и хотелось этого до жути. Нет, маг пересилил самого себя и оставил свою невесту среди ее кавалеров. Ненадолго и практически не выпуская из вида.

Граф и сам себе не мог пояснить, почему он то и дело поглядывал в сторону девушки. А еще недовольно сжимал челюсти, когда она улыбалась очередному хлыщу. В этом было что-то совершенно несправедливое. Почему другим она улыбается, а рядом с ним всегда злится?

Да, теперь ему, наверное, стоило бы радоваться. Она не только ему улыбалась. Она просила ее поцеловать. И этот поцелуй, Ник чувствовал, был для нее первым, как бы удивительно это ни было. Не слишком умелый, но страстный, со всей возможной пылкостью, он переворачивал душу наизнанку, вызывал желание спрятать непокорную магессу подальше от непрошенных глаз и повторять, повторять. При этом девушка обязательно должна быть в сознании, а не одурманенной, как сейчас. Ну ничего, они еще к этому вернутся, пусть даже это и грозит ему синяком под глазом. А пока...

А пока Николас оглядывал бальный зал, то и дело ловя застенчиво-кокетливые взгляды девушек. Пыл юных студенток ничуть не охладила новость, что молодой, талантливый, красивый и богатый преподаватель женится на аспирантке. Сегодня невеста есть, завтра ее уже не будет. Неужели они для этого недостаточно красивы? И в течение всего вечера девушки пытались ему это всячески показать.

Ник их красоту отрицать не мог. Как и не мог не признаться самому себе, что они были слишком пресными для него. Их щебетание действовало на нервы и вызывало дикое желание заткнуть уши. А вот Ами была не такой.

Амелия, Амелия, снова Амелия. И когда только эта девчонка так плотно засела в его мыслях? Неважно. Не сейчас, когда на его горизонте нарисовался тот, кого Николас так яростно искал.

– Адепт Уилфорд?
– вклинился некромант в беседу боевика с какой-то молодой барышней, отчаянно хлопающей глазами.
– Мы можем с вами поговорить?

Брендон окинул его тяжелым взглядом и поджал губы. Заметно было, что присутствие графа было ему неприятно. Но и возражать обоснованных причин у него не было. Не при девушке, любящей сплетни.

– Конечно, магистр, - склонил голову он.
– Пенелопа, прошу меня простить, - поцеловал он ручку барышне. Та заметно огорчилась, но предотвратить уход кавалера не могла.

Мужчины, сохраняя невозмутимое выражение лица, прошли на террасу, спустились в сад. По пути никто из них не произнес ни слова. Судя по виду адепта, тот явно терялся в догадках, с чего бы это вредному преподавателю общаться с ним в такой интимной обстановке. Сам же Николас старался не прибить мелкого гаденыша. Даже мысленно считал, чтобы успокоиться. И, кажется, это получилось. Дыхание выровнялось, и.

– Ты что творишь, щенок?

Вопрос вырвался даже не из разума, из самой глубины сердца. Он и понять не смог, в какой конкретно момент его пальцы сжали горло адепта и с силой впечатали того в дерево. Боевик к нападению готов не был и защититься не успел. Ему оставалось только хрипеть - в поединке с озлобленным Николасом Монтегю он выстоять бы не смог. Опыта не хватало, сил и запала.

– О чем вы?
– только и смог прохрипеть он.

– Я тебе, гаденыш, намекал, чтобы ты и близко к моей, - это слово Монтегю выделил голосом, - невесте не совался. Так что ты удумал? Даже если ты ей ведро приворотного подольешь, я тебе ее не отдам, понял?

Глаза Брендона округлились. Кажется, заявление Николаса придало ему силы. Сформированный сгусток чистой энергии отшвырнул от адепта некроманта, и он невольно потер освободившуюся шею. Но уходить или нападать в ответ Уилфорд не спешил. На его лице отображалась усиленная работа мысли. Наконец парень торопливо, словно боясь не успеть, проговорил:

– Что вы имеете ввиду? Что с Амелией? Ей что, что-то подлили?

И столько искреннего волнения было в его голосе, что Николас невольно засомневался в сделанных выводах.

Брендон несколько секунд молчал, дожидаясь ответа, но некромант молчал. Тогда адепт нетерпеливо на него посмотрел и, поправ все правила приличия, недовольно рявкнул:

– Да говори ты уже, не тяни.

Этот резкий переход на «ты», наверное, должен быть покоробить графа. Но Ник даже не обратил на это внимания. Он больше изучал взволнованное лицо адепта и пытался понять, насколько тот искренен. До этого момента он был уверен, что вычислил подлеца. Народная мудрость гласит: «Ищи, кому выгодно». И Николас искал. Мотив однозначно был у Брендона. Он влюблен в Амелию, это даже слепой заметит. И, если бы некромант застал свою невесту с другим мужчиной он, по идее, должен был разорвать помолвку, а опозоренная Ами должна была выйти за коварного разлучника. Таким образом, одним-единственным зельем Уилфорд бы добился руки своей возлюбленной. И даже если бы действие зелья прошло, у него были бы и время, и возможность, чтобы покорить свой предмет страсти. И заодно устранить столь нежданно возникшего конкурента.

Физическая возможность у Брендона тоже была. Сложно сейчас сказать, во что конкретно Ами подлили приворотное зелье. Да и тот бокал, что она пила в компании Эмерса, был не первый.

Но сейчас паренек выглядел настолько искренним, что Николас засомневался в сделанных выводах. И все равно на каком-то интуитивном уровне Брендон Уилфорд его неимоверно раздражал.

Чем дольше Николас тянул, тем сильнее на лице Брендона проступало волнение. Парень действительно волновался за Ами. И молчать, наверное, было нехорошо.

– Что с Мелли?
– требовательно повторил адепт.

– Теперь все в порядке, - выделив голосом первое слово, сообщил Николас.
– Она спит. А так ее напичкали какой-то гадостью.

Что эта «гадость» имеет приворотный эффект, некромант сообщать не стал. Только изучающе оглядел Уилфорда, в очередной раз оценивая, может он быть злоумышленником или нет. Тот казался искренне обеспокоенным, но он мог быть и хорошим актером. Полностью отмести подозрения Монтегю не мог. Но надо было искать и другие варианты, того, кто мог провернуть такую аферу. Если понять мотив злоумышленника, тогда и вычислить будет чуточку проще.