Я не скажу тебе «нет»

Так, надо еще раз попробовать отработать роль влюбленной дурочки.

Маша, соберись!

«Я своего шефа лю… фу, блин!»

Кажется, меня перекосило, я Ярослав Дмитриевич это заметил, нужно думать менее эмоционально.

Ладно, вариантов мало. Вариантов, которые покажутся директору «Корольков» адекватными и вовсе нет, значит, придется идти по проверенному пути и морозить первое, что придет на ум.

— Я всегда хотела повидать глубинку! — заявила с чувством, на секунду даже сама себе поверила, потом, правда, посмотрела в окно и непроизвольно поежилась. — Очень глубокую глубинку.

— Ага, я тоже. — фыркнул в ответ Ярослав Дмитриевич, ясно давая понять, что не поверил ни единому моему слову. — Знаете, кто-то в детстве космонавтом мечтает стать, кто-то милиционером, а меня хлебом не корми, пусть на край света отправят. Да на такой матерый край, чтобы ни дорог, ни связи нормальной, ни, мать его, эвакуатора!

Конец фразы у директора «Корольков» получился крайне эмоциональный, вот в его детскую мечту я бы даже почти поверила, правда, спросила совсем о другом:

— А причем тут эвакуатор?

— Я же сказал — замок замерз, машина теперь не заведется, после получаса-то тут. — словно и забыв, о чем спрашивал меня парой минут ранее, объяснил мужчина, я такую возможность смены темы упускать, конечно же, не стала.

— Так у меня есть номер кого-то, кто может помочь отсюда выбраться. У него ведь зверь-машина, к несчастью, я на ней уже каталась. Так вот, заявляю авторитетно — по любым сугробам проедет, предполагаю, что ее даже метеоритный дождь не остановит. У него там, правда, ремней безопасности нет, а еще дверь надо держать, и еще я не уверена, что у меня все зубы после той поездки целы… А они целы?

— Целы-целы. Геннадьич аккуратно водит. — заверил меня Ярослав Дмитриевич.

— Ну так вообще супер! Поехали с ним ваш кабинет чинить.

Абсурдность фразы я поняла, как только ее сморозила. Меньше суток назад я с Максимом Станиславовичем при полном параде ехала на этой машине кабинет директора «Корольков» уничтожать, теперь же я еду его воскрешать. Хвала небесам, трезвая!

— Какой кабинет? — заторможено уточнил мужчина.

Этот вопрос меня как-то совсем заставил растеряться. Интересно, в каком месте я нить событий потеряла?

— Ну… — начала осторожно. — Тот самый, где ползунки… Пеленки и… И Менделеев.

— Боже, бедный Дмитрий Иванович! — картинно взмахнув руками, скорбно проговорил Ярослав Дмитриевич. — Но, к счастью, его удалось реанимировать.

Стоп-стоп-стоп… удалось?

— Вы меня не сочтите глупой… Хотя, после сегодняшнего утра уже неважно, но, если Менделеев воскрес, зачем вам я?

— Поверьте, если бы Менделеев воскрес, я бы вас на самом деле позвал, но что-то мне подсказывает, что вы не о том.

— Ага, чуть-чуть.

— Ладно. В кабинете уже давно прибрались. — признался директор «Корольков».

— А вы тогда здесь зачем? — блин, мы, вроде, оба по-русски говорим, откуда же такое непонимание?

— Знаете, Мария Игоревна, тут это называется забота.

— Забота?

— Ага, ну, это когда ты вдруг понимаешь, что человек, которого недавно видел, может без твоей помощи ласты склеить или белку поймать.

— Звучит романтично. — что я несу? Может, все-таки белка?! — В смысле, я хотела вас поблагодарить.

Ярослав Дмитриевич улыбнулся и как будто хотел еще что-то сказать, но в итоге едва заметно качнул головой, сделал глоток чая и уже серьезным тоном спросил:

— Что мы можем придумать с моей машиной? Я уеду с Геннадьичем, но часам к шести вернется Макс, и что-то мне подсказывает, что он, в лучшем случае, разобьет мне лобовуху…

— А вам бы этого не хотелось. — блин, да логика — мое второе имя!

— Ну, как бы, да.

— Тогда я могу сказать, что вы дали мне ее покататься. Я, правда, водить не умею, но я заверю, что как раз училась.

— В метель.

— А когда еще, как не в метель?

— Ну да.

— Правдоподобно же?

— Примерно настолько же, насколько с ритуалами в моем кабинете.

— Тогда нам вообще не о чем беспокоиться!

Я улыбнулась и поднялась на ноги, чтобы поставить опустевшую кружку в раковину, однако уже в следующую секунду подпрыгнула и едва не упала на ровном месте, когда зверь-машина Геннадьича завопила под окнами, заявив о своем прибытии.

Я даже не поняла, как Ярослав Дмитриевич так быстро успел подняться со своего места. Как он за это время еще и мою талию обвить руками успел — вообще тайна, но теперь я находилась в тесном кольце его рук, прижатая макушкой к его подбородку и… И я не знаю, что и!

Судя по тому, что мужчина также не торопился что-то сказать, он тоже.

Ладно…

— Я, наверное, поеду. — раздалось совсем рядом чуть выше головы.

— Да, наверное. — ответила, не шевелясь. — Спасибо за, как это у вас называется?

— Заботу. — в голосе директора «Корольков» слышалась улыбка.

— Заботу. — повторила эхом. — За это я даже попытаюсь сохранить вашу лобовуху.

— Очень благородно. — вновь с улыбкой, а потом кольцо рук разжалось, и сразу стало как-то зябко, однако я и не подумала пошевелиться, даже голову не повернула, прощаясь.

— Спокойной ночи, Ярослав Дмитриевич.

— Спокойной ночи, Мария Игоревна.

Глава 9

Максим Станиславович был зол. Нет, даже не так.

Максим Станиславович пребывал в ярости. В такой ярости, что даже не заметил припаркованного перед нашим домом автомобиля Ярослава Дмитриевича. Кажется, для босса сейчас во всем мире существовал только один объект, который он мог заметить и уничтожить — директор «Корольков» собственной персоной.

Я даже стала подумывать о том, чтобы написать Ярославу Дмитриевичу сообщение с советом скорей собирать вещи и удирать куда подальше. Желательно с этой планеты. Возможно, даже из галактики.

Я поняла, что дела совсем плохи, когда обнаружила, что босс и меня попросту не замечает. Когда я поставила перед ним чашку с его любимым зеленым чаем, мужчина удивленно поднял взгляд, а затем посмотрел на меня так, как будто только что сообразил, что находится в доме не один. Это уже даже пугать начинало.