Шрифт:
Глава 1
Она в расстройстве уставилась на колонки цифр, затем раздраженно отшвырнула ручку. Как ни крути, а все идет к тому, что еще один такой год, — и они обанкротятся. Вздохнув, она придвинула чашку с дымившимся кофе.
Ее мрачное настроение усугублял циклон, внезапно принесший с Атлантики проливной дождь. Гроза бушевала вот уже, который день. Неожиданно лампочки на кухне угрожающе замигали и погасли. Через мгновение включился установленный в подвале автономный блок электропитания и снова стало светло. Это заставило ее спохватиться. Топливо! Боже, как же она забыла о нем!
За окном быстро темнело. Девушка взглянула на часы. Сейчас должен вернуться лесник, который отправился утром вместе со своим сыном проверить отводные каналы. Уже не раз из-за проливного дождя поднимался уровень воды в заливе и затоплял их охотничьи угодья.
Покончив с кофе, она села за стол и снова принялась за расчеты. Ведь должен же найтись какой-нибудь способ сократить расходы! Надо во что бы то ни стало продержаться, пока не закончится этот чертов экономический спад и богатые туристы из Германии и Японии снова не вернутся сюда поохотиться и порыбачить.
Правда, пришло письмо от соседа Макалистера, в котором предлагалась не столько помощь, сколько хирургическое вмешательство в ее финансовые дела, а значит — в ее будущее. Не в первый раз она задумалась: откуда ему известно о ее трудностях? Конечно, если бы такое предложение исходило от кого-нибудь другого, у нее, может быть, и появились бы кое-какие мысли на сей счет, но в данном случае ей было бы легче подстричься наголо и пройтись в чем мать родила по Принцес-стрит, чем позволить этому дьяволу прикоснуться к ее владениям.
Предки Макалистера были ненамного лучше его — чуть ли не все головорезы, убийцы и конокрады, а Дирк Макалистер, последний из этого рода, вобрал от них все самое худшее. Он, правда, побаивался ее отца и при нем не осмеливался вести себя столь самонадеянно и нагло.
Этот молодой человек сейчас настолько процветает, что его не страшит никакой спад, никакой застой в экономике, а тем более голод. Конечно, справедливости ради надо признать, что на предложенные им деньги она могла бы купить себе прекрасную квартиру в западном уголке Эдинбурга и жить ни в чем себе не отказывая — на этот раз он оказался на редкость щедрым.
Макалистеру принадлежали отель и половина домов и магазинов Кинвейга, а также большая часть рыболовных шлюпок в гавани. В Глен-Хамише работали во всю мощь его винокуренный заве и рыборазводная ферма. Ему удалось добиться правительственной компенсации за невысадку деревьев в зоне так называемого «научного интереса». Только Макалистер смог воспользоваться несовершенством этого закона.
Единственное, что Макалистерам не удавалось, так это прибрать к рукам владение их северного соседа — Струана. Несколько веков назад они пытались в жестоких, кровавых схватках отвоевать земли ее семейства. Теперь последний из рода Макалистеров пытается использовать ее финансовые трудности и путем простых переговоров получить то, что не удалось его предкам с помощью мушкета и палаша.
Ее предки поднялись бы в ярости из могилы, реши она пойти на такую сделку с их заклятым врагом. Но кроме того, у самой Шоны Струан была причина ненавидеть и презирать Макалистера.
Прошло уже пять лет, но боль от его предательства не стихает в ее сердце до сих пор. Даже на смертном
одре она не перестанет проклинать землю, где ступала нога этого человека.Шона увидела в окно свет от фар «лендровера», отложила счета и позвала Мораг, свою экономку.
— Через минуту Лачи будет здесь. Можешь накрывать на стол.
Мораг презрительно фыркнула, выражая свое недовольство.
— Я могла бы это сделать и полчаса назад. Неужели нельзя заниматься бухгалтерией в библиотеке, как это всегда делал твой отец, и не вертеться постоянно у меня под ногами?
— Да ведь на кухне светлее и теплее, — заметила девушка. — А потом ты знаешь не хуже меня Рори никогда не появлялся здесь, считая, что мужчинам не место у плиты. — Кухня предназначена для приготовления пищи. Не понимаю, сколько нужно это повторять. Вижу, ты становишься упрямой, как твой отец.
Шона подавила в себе раздражение и промолчала. Только в Хайленде можно найти таких, как Мораг. Они настолько независимы по натуре, что сколько бы ты их ни кормил и ни давал им крышу, все равно им не запретишь отстаивать свое мнение и даже не избежишь упреков в скудоумии.
Дверь на кухню открылась и вместе с лавиной дождя, сейчас же залившей пол, на пороге появились Лачи и его сын-подросток.
На руках лесника лежал олененок. Лачи бережно опустил его на пол, и тот, стоя на своих тонких длинных ножках, стал испуганно озираться вокруг.
Шона наклонилась и нежно погладила его.
— Бедняжка, ты потерялся? — Она подняла глаза на лесника. — Где ты его нашел?
— Мы ужасно голодны. Давай сначала поедим, а потом я тебе все расскажу. Это длинная история.
Лесник стащил с себя войлочную шляпу и непромокаемый плащ и, достав с полки бутылку виски, сделал большой глоток. Его обветренное, загорелое лицо не скрывало еле сдерживаемое раздражение, и Шона поняла, что лучше повременить с вопросами.
Кухня наполнилась ароматными запахами перлового супа и ростбифа, и пока пришедшие с жадностью поглощали все, что было выставлено на стол, девушка уселась на пол и принялась из бутылки с соской кормить молоком олененка.
В их краях люди только по необходимости брались выхаживать детенышей диких животных! Сложность заключалась в том, что выращенные в неволе становились ручными и слишком зависимыми от своих спасителей. У них терялся природный инстинкт самосохранения, и им редко удавалось выжить.
Покончив с едой, Лачи поднялся, достал что-то из кармана плаща и положил на стол.
Шона побледнела, руки у нее похолодели.
— Стрела арбалета?
— Ты только посмотри, — взревел Лачи. — Кровожадные браконьеры! Этой стрелой они убили мать нашего малютки. Ее туша там, на заднем сиденье.
По ее спине пробежали мурашки. Не хватает еще и этих неприятностей! Закрыв глаза и досчитав до пяти, Шона подавила в себе негодование и ровным голосом проговорила:
— Лучше расскажи, что случилось.
— Первым их заметил маленький Джами. Мы уже возвращались с озера, когда он увидел фургон на старой заброшенной дороге. Я посмотрел в бинокль. Их было человек пять. Подлецы уже укладывали туши в машину.
— Там было не меньше трех убитых животных, — подсказал Джами.
— Подумать только! Мы сразу же бросились к ним, но ублюдки услышали нас. Этот чертов склон такой крутой, что «лендровер» берет его только на второй скорости.