Я не желаю нагибать! Книга II

Теперь я стал владельцем одноглазого волка, что, конечно, романтично, но не слишком удобно. Ибо мой волк после этого стал путаться на поворотах.

Что же до происхождения камнепада, то по словам вождя обвалы были обычным делом в этих горах. И я бы ему даже поверил, если бы не видел своими глазами, что этот камень толкнул один из разведчиков, ехавших выше нас по скалам.

Само собой, этот разведчик был корешем вождя и действовал не по своей инициативе.

Потом вождь попытался галантно пропустить меня первым в пещеру, где оказалось лежбище пещерного медведя — твари ростом метров в десять. К счастью, из этой пещеры я оперативно ретировался, а орки начинили медведя стрелами. Так мы пополнили наш запас медвежатины, но у меня остался неприятный осадочек.

Ну и наконец вождь предложил мне перепрыгнуть глубокую расщелину, преградившую нам путь, прямо на волке. Вождь даже сам перепрыгнул её, не сходя с седла, продемонстрировав мне, что это безопасно. И я почти повелся, вот только ящерка Дар вовремя подсказала мне, что у моего одноглазого волка сбит глазомер. Так что он не перепрыгнет, а просто ухнет вместе со мной в пропасть.

В результате расщелину мы объехали по соседней тропе, но теперь я окончательно убедился, что вождь желает моей смерти. Вызвать меня на поединок ублюдок боялся, так что действовал, как крыса. И самым мерзким было то, что остальные орки или поддерживали его или сохраняли нейтралитет.

Вот почему я и проснулся перепуганный, ожидая увидеть у себя копье в глотке. Но копья не было, со мной в шатре, поставленном прямо в пещерах, только спали Дар и Сев. А Штром стоял на часах, сжимая в лапах меч, который орки ему вернули по моему приказу.

Хорошо. Слава Богу.

— Шаман хочет тебя видеть, хозяин, — доложил ящер Штром.

Шаман — это тоже прекрасно. Всё лучше, чем вождь. Собственно, я отлично отдавал себе отчет, что вопрос с вождем мне нужно решить, и как можно скорее, но о поединке не могло быть и речи. Выяснилось, что люди не умеют качать кулаки, этим даром система мою расу не наградила. А вождь тем временем намеревался драться именно на кулаках, если я брошу ему вызов. Еще наверняка обожрется мозговых желез берсерков и других стимуляторов, которых у орков было полно. Так что исход моей дуэли с вождем был отнюдь не предрешен. Вероятнее всего вождь меня просто разломает, я понимал это.

Кроме кулаков у меня еще возникли проблемы и с магией. Я бы хотел стать магом, это бы мне сейчас совсем не помешало. Но выяснилось, что Сев обучать магии больше не может, она потеряла эти способности, когда её отключили от системы. Кроме того, я в принципе оказался непригодным для магии, по словам Сев у меня не было полоски маны, а без этого даже жалкий файрболл не скастуешь.

И при всем этом я даже не был воином по классу, собственно, у меня и класса-то не было. Класс мне система банально не выдала. Как и полоску маны, как и кач для кулаков.

Система наградила меня уникальной миссией, а сверхсилы к ней даровать явно забыла. Или таков и был план в отношении меня? Может мне и не нужны сверхсилы, чтобы победить? Я этого не знал…

Я умылся ледяной водой из дорожной фляги, чтобы оклематься после сна, а потом приказал:

— Впусти шамана.

Дар уже проснулась, а вот Сев продолжала храпеть на своем отдельном лежаке. Оно и понятно, бывшая магичка сильно устала, да и чутким сном не обладала, она же провела всю свою жизнь в безопасных дворцах.

Шаман сегодня явился ко мне, опираясь на тяжелый и уродливый посох. Посох вроде был окаменевшим от древности юным дубком, на его конце, как и положено, болтался орочий череп, не менее древний, чем сам дубок.

— Ну что там с моей свадьбой? — тут же поинтересовался я.

— А что с ней, герой? Для свадьбы требуются жених, невеста и полночь. И еще любовь между новобрачными. У нас же всё это есть?

— Жених и невеста есть, — согласился я, — И любви у меня хоть отбавляй. Твоя дочь столь прекрасна, что эта любовь у меня уже из ушей течёт. А вот до полуночи я могу и не дожить. Вождь хочет моей смерти. И похоже его парни его поддерживают в этом желании.

— Они тебе не доверяют, герой, — вздохнул шаман.

— Ага. Я, помнится, просил тебя поговорить об этом с вождем…

— И я поговорил, — прошамкал старый шаман, — Вот только это всё бесполезно. Я же просто шаман, не забывай. Я не имею власти сам по себе. Праматерь дает мне власть и полномочия. Так что вождь признает тебя только, когда ты женишься на моей дочери, а потом я объявлю тебя варбоссом. Тогда ты будешь защищен от его нападок. Не раньше.

— А нельзя ли сыграть свадьбу до полуночи?

— Конечно же нет. Лишь в полночь открываются врата между мирами, и Праматерь Трех Ноздрей смотрит на мир. Никто не признает варбосса, объявленного не в полночь.

— А сейчас сколько времени?

Я находился в шатре, а мой шатер — в глубокой пещере. Так что я лишь знал, что проспал несколько часов, но сколько точно — понятия не имел.

— Солнце заходит, — сообщил шаман.

Снаружи моего шатра тем временем донеслось угрожающее рычание. Потом кто-то запел песню, потом кто-то другой выругался, я даже расслышал фразу «человек не может править орками…»

Класс.

— Что там происходит? — спросил я.

— Орки напились браги, — сообщил шаман, — И звереют потихоньку. Это нормально, сегодня же свадьба.

— Как бы свадьба не превратилась в похороны… — вздохнул я.

До моей свадьбы оставалось еще несколько часов, а вождю, чтобы завалить меня, хватит и пяти минут. Главное чтобы орки его поддержали. И раз они сейчас пьют — значит, их решимость возрастает.

Я прямо ощущал вайбы ненависти, сочившиеся сквозь стенки моего шатра.

Может обратиться к оркам с речью? Но это было плохой идеей. Я, конечно, рекламщик, но всю жизнь работал с людьми, а не с толпой бешеных орков. Скажешь что-то не то — и сразу получишь стрелу в глаз.

А может казнить магичку и ящеров? Это бы наверняка помогло наладить отношения с орками, но тогда я лишусь самых верных своих соратников. Да и как я смогу объединить все расы, если буду потакать орочьей нетерпимости?