Я [ненавижу] аристо
Шрифт:
Вонзаю клыки в лицо того, от которого несёт кузницей. И со скрежетом отрываю… Нет, не челюсть. Решётчатое забрало. Его оторванная челюсть летит в сторону мигом позже вместе с размашистым движением моей когтистой лапы.
Шорох за спиной! Бросок!
О, это она…
Красота неистового движения на миг заставила меня завороженно застыть. Запахи храбрости, азарта и уверенности в собственных силах сплелись в поистине чудесную картину. На которую тут же идеально легли брызги горячей крови паникующего снеговика.
Неловкие взмахи культями — и вот уже все три снежных шара, обрызганные трусливой смертью,
При взгляде на ту, с которой я разделил эту сладкую победу, из меня испарились остатки кипучей злобы. На их место быстро приходила радость удачного завершения нашей охоты. Восторг превосходства над чужой стаей. Наслаждение силой.
И назойливый москит, который поделился со мной своей писклявой ненавистью, тоже быстро удалялся куда-то на задний план моего нового бытия. Хотя, кажется, ещё пытался по пути немного ехидничать…
— Р-р-р-р? — Мягкое урчание незаметно оказалось рядом со мной. Пушистый мех щекотнул плечи, проскользнул сзади — и вот она уже снова прямо передо мной. Золотистый взгляд словно что-то ищет в моей душе. Пытливо заглядывает внутрь, словно пытаясь рассмотреть там что-то необычное. Невиданное доселе…
— Здесь ещё где-то третий… — Лукавая искорка внутри глаз разгоралась всё ярче. Хочет продлить наслаждение.
— Я знаю. — Чтобы дать ей это понять, я лишь дёрнул ухом и покосился в нужную сторону. — Его паника воняла на десять вёрст.
— Пусть бежит? — Она и её урчание снова оказались позади меня, щекотнув нос своим ароматом.
— Пусть. У нас мало времени.
— Как пожелаешь…
Пушистый мех вновь прошёлся по моим когтистым лапам — она будто специально подставила под них упругие бёдра и прижалась горячим боком. Тёплые ушки затрепетали рядом с моей пастью, словно в ожидании нежного укуса. Горячее дыхание окутало мягким уютом не хуже шерстяного одеяла. А её близкий запах пьянил и кипятил кровь куда сильнее погони…
— У нас мало времени… — Я повторил нетерпеливый жест ушами. Хотя всё тело продолжало дрожать от её близкого тепла и запаха. — Мы должны победить.
— Какой же ты зануда…
Её коготки чуть укололи меня под рёбра. Скорее щекотно,чем больно. И пушистая тень всё-таки отпрыгнула в сторону. А золотистые глазки вновь озорно сверкнули:
— Мы не должны победить. Мы обязательно победим.
И, не дожидаясь ответа, Таисья рванулась сквозь ветки в ту сторону, откуда пахло пылью, старой бумагой и чужими секретами:
— Догоняй! Книжки-то тебе, похоже, больше нравятся!
Встряхнув мех, я сбросил с себя тающие брызги крови и прилипшие смолистые иголки. Стало ощутимо теплее. А под моим шерстяным пончо и звериной шубой — даже жарко. И я с удовольствие пробежался, следом за этой серой сорвиголовой, слыша свист воздуха в своих стоящих торчком ушах.
Уже через несколько секунд мы были на пороге нужного здания. Библиотека Ликеума
Пошарпанный фасад, похоже, сейчас тоже был стилизован под то старое книгохранилище, которое я помнил по своим детским годам. Уже тогда большинство книг
и журналов хранилось в электронном виде. И такие бесплатные реликты существовали только для тех, кто не мог позволить себе даже такое грошовое развлечение, как квансонский смарт.И я не мог не поинтересоваться у крутившейся у входа Таисьи:
— А что здесь хранится? — Я по прежнему ощущал запах старых книг. — Всё же давно в сети.
— То, что сети доверять нельзя, дурачок. — Сверкнув глазами, волчица прыгнула к двери и принюхалась. Шерсть на её загривке вздыбилась, выказав недовольство и раздражение. — Только, похоже, мы всё-таки опоздали…
Глава 10
Хороший и плохой барин
Вроде бы это были плохие новости. Но я чувствовал, что моя напарница скорее рада собственному открытию, чем нет. И поэтому не стал задавать лишних вопросов, просто дав ей понять, что жду объяснений. В моём текущем состоянии это было проще простого.
Заметив, как нетерпеливо задёргались мои уши, Таисья тут же снова оказалась рядом:
— Третий. Украл!
— Добыл?
— Нет, украл! — Волчица недовольно рыкнула. — Он не аристо!
— Откуда знаешь? — Мне запах того труса, который только что выступал в роли обманки, был, само собой, не знаком.
Но, как выяснилось, и моей напарнице тоже:
— Аристо всех помню! — Она презрительно фыркнула и оскалилась. — Челядь нет!
И волчица тут же сорвалась с места — туда, где среди сотен других запахов ещё оставались слабые нотки страха и аромат старой бумаги, заключённой в тонко выделанную телячью кожу.
— Подожди! — Я едва успевал за ней, ныряя под разлапистые ветки. — А вдруг…
— Там убийцы? — Таисья, очевидно, вспомнила наш разговор о запасном плане доктора. Но лишь снова презрительно фыркнула на бегу. — Тем хуже для них! Я готова!
Теперь понятно, почему каждый Волков — такой сорвиголова. В теле волкодлака прежние опасения за собственную жизнь и мне теперь казались какими-то наивными и детскими. Словно боязнь зубных врачей или уколов… Ведь наша стая здесь сейчас самая сильная! И мы можем порвать хоть целую роту наёмных душегубов! Да хоть целый полк!
— А если они на это и рассчитывают?
Я уже успел позабыть про писк этого назойливого москита. Опять чего-то боится, трус несчастный…
— Что если у них не два плана на твой счёт, а три? Или четыре?
И это меня, значит, занудой только что обозвали… Но противный писк в моей голове никак не желал успокаивался:
— И в одном из них ты как раз теряешь башку из-за всех этих фокусов с волчьей кровью! А? Как тебе такое?
Да это ничтожество, за которым мы сейчас гонимся — до сих пор вне себя от ужаса! Я чувствую это всё лучше и лучше. Его след уже перестал быть тонкой линией в общей картине мира, сотканного из запахов. И с каждым нашим прыжком он становится всё более чётким… Тошнотворная смесь из отчаяния, паники и босяцкого бесчестия…
— Какой же ты тупица! — Москит продолжал пищать с неподдельным негодованием. — Как же тебя образумить-то…А! Придумал! Стой!..