Я ненавижу тебя, Ким Минджон!

– Разве это обязательно? – вздохнул Донук, признав, что доводы директора Ли звучали вполне логично.

– Сам подумай. Вот мы тебя вывезем, а дальше? Кому-то надо будет покупать тебе еду. Квартиру найти опять-таки. Если каждый день к тебе станут ездить сотрудники агентства, то в итоге репортеры тебя найдут. А обман с менеджером Паком вскроется и все станет еще хуже. Да и тебе выходить будет нельзя. Тогда уж просто сиди дома и жди… мне тоже невыгодно рисковать, раз ты согласен потерпеть.

– Ладно, я понял, – Донук снова вздохнул. – В офисе – так в офисе. Кажется, мой следующий проект как раз про директора фирмы, верно? Значит, буду вживаться в роль

– Проект теперь под вопросом. Да и директором тебя никто не назначит, но должность получишь с кабинетом, – одернул айдола директор Ли. – Люди господина Чхве пустят слух, будто ты его дальний родственник, учившийся за границей. Так что в компании твоя личность сомнений ни у кого не вызовет. Квартиру тебе тоже подыщем. Так ты согласен?

– Согласен, – ответил Донук, понимая, что выбора у него все равно не осталось.

– Тогда сегодня все и провернем, чтобы время не терять. Менеджер приедет через пару часов.

– Пусть захватит с собой хотя бы рамен. И персиков, – успел крикнуть айдол прежде, чем господин Ли отключился.

Работа в офисе… Донук отнесся к этому без энтузиазма, но всяко было лучше, чем сидеть в четырех стенах.

По крайней мере, именно так он считал в тот момент.

Ведь сейчас Донук опустился на самое дно из-за этого скандала, и хуже быть просто уже не могло. Хотя, вчера он думал то же самое и судьба поспешила его разубедить.

*Трейни – стажер, который практикуется в продюсерской компании, чтобы дебютировать и стать айдолом.

**Нетизен – гражданин интернет-сообщества.

***Фанмитинг – мероприятие, где фанаты могут поближе познакомиться с любимым артистом.

Глава 3. О правоте директора Ли

– Поздравляю, Ким Минджон. Теперь ты звезда интернета, – голос сто двадцать третьего грубо ворвался в сладкий сон кумихо.

Ей снился Донук. Как они шли по аллее, держась за руки, а вокруг цвели сливы.

– Минджон, я согласен принять твою бусинку, – проговорил ее возлюбленный, с нежностью глядя ей в глаза.

В этот момент лицо его изменилось, а белоснежная рубашка превратилась в черный костюм мрачного жнеца.

– Паршивец, такой сон испортил, – простонала кумихо, накрыв голову подушкой. – Ну же, Донук, приснись мне снова.

– Разве не ты говорила, что я самый лучший жнец? – сто двадцать третий бесцеремонно отобрал у нее подушку, и Минджон зажмурилась от яркого солнца, бившего в окна. – Вставай, я тебе похмельный суп принес. Ты лиса или пьяница? Зачем вчера столько соджу выпила?

– Затем, что вчера мне сначала было очень грустно, а потом очень радостно, – пробормотала Минджон, но глаза все-таки разлепила, пусть и с трудом. – Почему так слепит?

– Потому что день на дворе. На, полюбуйся, – и жнец протянул ей телефон с открытым видео.

– Какой он все-таки красавчик, – кумихо мечтательно вздохнула, погладив пальцами изображение Донука. – Эй, а почему мне лицо замазали? Я ведь тоже милашка. Правда?

Повернувшись к жнецу, она улыбнулась и сложила ладошки под подбородком, похлопав ресницами.

– Ты дура беспросветная, – вздохнул сто двадцать третий, закатив глаза. – Комментарии почитай.

Пару минут Минджон действительно изучала комментарии, и брови ее сходились все ближе к переносице.

– Да как они посмели ругать моего сладкого Донука? – наконец воскликнула кумихо и потрясла маленьким кулачком. – Да я найду каждого и сожру их печень.

– И тогда бабуля точно обрежет твои хвосты и сошлет из этого мира на веки вечные, – флегматично заметил жнец. – Или ты забыла, что нам нельзя вредить людям?

– Но они ведь обижают моего Донука, – сдулась Минджон.

– А из-за кого они это делают? – сто двадцать третий вскинул брови и забрал свой телефон прежде, чем рассерженная кумихо успела отшвырнуть его. – Эй, поосторожней. А то мне придется отчитываться за него перед загробной канцелярией.

– Из-за кого? – Минджон подскочила на ноги, отбросив одеяло и едва не опрокинув стоявший рядом столик, на котором дымился похмельный суп. – Скажи, и я ему надаю, раз печень сожрать нельзя.

– Из-за тебя, – по слогам произнес жнец, а после ткнул лисицу пальцем в лоб. – Все думают, будто он тебя ударил. Уверен, что после такого Донук даже говорить с тобой не станет. Так что беру свое обещание обратно. Теперь никто не в силах помочь тебе.

– Из-за меня? – Минджон без сил опустилась обратно.

Пару раз дернула носом, взяла ложку и принялась есть свой суп с крайне трагическим выражением лица.

– Из-за тебя, – подтвердил жнец.

– Так может нужно все им объяснить? – с набитым ртом промямлила лисица.

– Представляю я, как ты объясняться станешь, – рассмеялся сто двадцать третий. – Так и скажешь, что тв кумихо и тебе надо заставить Донука взять твою бусинку, да? А потом добавишь, что сожрешь печень любого, кто посмеет оскорблять твоего любимого айдола.

– Ну да, – Минджон пожала плечами, но перехватив взгляд жнеца, все же уточнила: – А как надо?

– Никак, – отрезал сто двадцать третий. – Сиди тихо, не выходи из дома, а то вдруг кто-то тебя узнает по повадкам или волосам. И даже не думай пока приближаться к Донуку. Я наведу справки, а затем подскажу, что делать дальше.

– Спасибо, жнец, – вновь довольная Минджон улыбнулась, отставив пустую тарелку. – Только в следующий раз лучше принеси мне мяса. И персиков.

– Посуду за собой хоть сегодня помой, тогда подумаю, – закатил глаза сто двадцать третий, уже заранее зная, что Минджон его не послушает.

Скорее уж она опять весь день будет заниматься тем же, чем занималась на прошлой неделе в моменты, когда не могла следить за Донуком. А именно – смотрела дорамы с его участием.

***

Едва закончив разговор с директором Ли, Ким Донук принялся собирать вещи.

Достал чемодан, который обычно брал с собой, когда выезжал за пределы Южной Кореи. Сперва сложил туда все свои средства для ухода за кожей. Затем покидал любимые брюки и рубашки. Тоскливо посмотрел на пиджак из лимитированной коллекции с пятном кофе и решил его оставить.