Я никогда тебя не...

— А что насчет их плана? Что-то удалось выяснить? — спросил он, присаживаясь за стол.

— Нет… Это всё, что я могла узнать чтобы не выглядеть подозрительно. И я здесь ненадолго. Потому что он может проверить, — ответила я, опустив взгляд.

— Ладно. Тогда пока ты здесь. Я могу сказать тебе, что скучаю, — задал он риторический вопрос, и мне стало ещё больше стыдно.

Я промолчала, но внутри меня всё кричало о том, чтобы сказать ему те ответные слова.

— Какой у нас выход? — спросил он перед тем, как я ушла.

— Только ждать и искать, — ответила я, поднимаясь по лестнице.

Ночь я провела в своей комнате. Как и последующие две. Днём мы с Джеймсом ходили на лекции, а Тайлер косился на нас исподлобья, мечтая выпустить когти и распороть ему брюхо. Я чувствовала это и выслушивала вечерами в библиотеке, где мы с ним ненадолго встречались. Между нами ничего не было. Но обоим этого хотелось. Вернуть всё. Быть свободными.

— Приходи сегодня ночью, — позвал он меня, когда мы в очередной раз обсуждали дальнейшие действия.

— Я не могу, ты же знаешь, — ответила я, пытаясь поступить правильно. Это бы только всё усугубило. Вдруг бы Джеймс что-то почувствовал.

— Я знаю, что ты бегаешь от меня, но я схожу с ума. Просто приди. Мне ничего не нужно. Я лишь прошу тебя переночевать вместе. Я даже не прикоснусь к тебе, — молил он своими огромными глазами цвета сочной зелени, и я утопала в них, настолько они были глубокими.

— Тайлер… Дело ведь не в прикосновениях, — ответила я честно, — Неужели ты думаешь, я не хочу этого? Я просто не могу потерять тебя. Если она вновь заберёт тебя. Это будет ужасно.

— Уэнсдей. Меня никто не заберёт. Просто приди в чёртову комнату ночью. Я буду ждать тебя, — сказал он, уходя, и я металась в сомнениях. Естественно, я понимала, что это рискованно, нерационально и очень глупо. Но чувства всегда были превыше разума.

Мы с Джеймсом сидели у него в комнате. Он говорил про желание уехать куда-то в сторону Антальи, про то, что иногда ему кажется, что он никому не нужен. Я, разумеется, оспорила это. Ведь понимала, что он нуждается в этом. А я вроде как была его девушкой. Но, поскольку я совершенно не умела успокаивать и утешать, получалось у меня не очень. Но он всегда смеялся над моими такими фразами.

Когда время было около 22:00, и на пороге появился очень обеспокоенный Ксавье, я судорожно засобиралась оттуда к себе. Мы скупо поздоровались, и я ушла оттуда, погруженная в свои мысли.

Я написала смс Тайлеру в 00:07, когда стояла перед его дверью. Он очень тихо открыл её и запустил меня внутрь. Я знала, что нам с ним нужно будет быть максимально тихими. И мы с ним шептались.

— Всё в порядке? — спросил он, указывая на свою кровать. — Можешь лечь здесь. Я лягу на кровать Кента.

— А где он? — спросила я в ответ, присаживаясь на его место.

— Ночует у сирен, — ответил Тайлер, скрестив руки. — Скажи лучше, что там происходит? Как ты? Я сегодня не мог смотреть на вас. Меня всего трясло. Он вроде и не касается тебя, но меня всё равно перемыкает.

— Я понимаю, — ответила я опечаленно. — Я спросила маму про этот оберег. Она сказала, что это защита от чужой магии. То есть, словно никто не сможет на меня влиять… Или типа того.

— То есть, он дал тебе это из благородства или что? — спросил он, недоверчиво глядя на меня.

— Сомневаюсь, что ему известно такое слово. Я не знаю, зачем он мне это дал, — заключила я, сосредоточенно всматриваясь в его вид. Даже в тусклом свете комнаты я видела каждую чёрточку его лица. Или знала их наизусть.

— Уэнсдей, я так скучаю, — вновь промолвил он, находясь от меня на расстоянии. — Чудовищно скучаю.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучаю, Тайлер. Но это неправильно. Нам нужно хотя бы узнать, что ему от нас надо, — только и успела я сказать, как он подошёл ко мне вплотную и прижался лбом к моему. Так бесконечно близко, что стало тяжело дышать.

— Да мне плевать, что ему надо. Плевать на Лорел. Плевать на всех и вся. Ведь только ты имеешь для меня значение…

====== Глава 16. Монстр снова здесь ======

— Тайлер. Я не хочу делать тебе больно, — говорит она, сдерживая шепот, но её всю лихорадит рядом со мной. Поэтому я ощущаю, что её голос надрывается.

Я обвиваю руками её тонкую талию и смотрю прямо в её бездонные глаза. Пропасть. Пучина. Погибель. Как мне жить, если я буду знать, что она не моя?

— Уэнсдей. Ты нужна мне, — шепчу я в ответ и целую её голые колени. Она вздрагивает от каждого касания моих губ, словно мы создаём друг для друга опасность.

Мы с ней как оголённые провода. Ток между нами рано или поздно уничтожит кого-то.

— Прости меня, — слышу я сверху и не верю собственным ушам. Я, наверное, выгляжу потерянным после этих слов, потому что вообще не ожидал от неё извинений.

— Ты к нему что-то чувствуешь? — спрашиваю я, съежившись перед ней.

Она молчит, и её глаза бегают в сомнениях. Это бьёт по моему самолюбию. — Скажи правду.

— Да, но… Это не то. Не то, что я чувствую к тебе, — говорит она, вновь разбивая мне сердце.

— А что ты чувствуешь ко мне? — спрашиваю я и чувствую, как напрягается каждая мышца на моем теле. Каждый нерв. В ожидании этого ответа.

— Не знаю. Ты нужен мне. С тобой я другая. Я сама это чувствую. И мне не нравится это, но в то же время это будоражит меня…и волнует, — запинается она, но всё же признаётся. Настолько, насколько может это сделать. Слышать это от Уэнсдей Аддамс уже подобно фантастике.

— Я тебя хочу, — говорю я совершенно искренне, потому что не могу смотреть на эти ноги, выглядывающие из-под её пижамы. — Но теперь даже боюсь к тебе прикоснуться.

— Почему? Из-за него? Я не… Это было иначе. Я словно ощущала тебя. Будто всё, что было между нами, было создано магически. Из моей к тебе тяги. Я не знаю, что мне делать. Не знаю, как помочь тебе не думать об этом. Не знаю, зачем это сделала. Я очень хотела тебя забыть. Из-за этой дурацкой ревности, мы с тобой теперь мучаем друг друга, а ведь это нерационально. Это какой-то абсурд, — смотрит она на свои колени. Её взгляд теряется в этой пустоте.

— Я не это хотел сказать. Я боюсь к тебе прикоснуться, потому что мне страшно, что ты опять уйдешь к нему, — беру я её лицо за ямочку на подбородке. Она такая грустная. Словно совершенно потерянная.