Я обещаю тебе свободу
Шрифт:
Незаметно сунув руку в карман пиджака, я включила диктофон. Потом отбросила все сомнения и тревоги и, повинуясь голосу магистра, начала уплывать из реальности.
Он и сам постепенно входил в медитативное состояние: его голос становился все медленнее и доверительнее, проникая в самые глубины моей души. Я сдавалась, отпускала контроль, переставала бороться.
8
Комо, 7 января 2018 года
Сэм сидел на террасе кафе «Джорджо»,
Два дня назад он поселился в небольшом, но очень хорошем отеле «Леонардуцци». Стены в его номере были выкрашены в белый цвет, пол выложен терракотовой плиткой.
Он арендовал скутер, чтобы не вызывать такси для каждой поездки на виллу. Это оказалось гораздо дешевле и приятнее, чем передвигаться на машине. Что может быть лучше, чем ехать по лесным дорогам, чувствовать, как ветер треплет твои волосы, а запах цветущих деревьев щекочет ноздри?
Каждый день он проводил час-другой с Сибиллой Ширдун, а потом возвращался в отель и брался за расшифровку интервью. Тексты он набирал, сидя на террасе кафе. Чтобы дело спорилось, рядом стоял неизменный стаканчик мартини.
«Недурно, недурно», – ухмылялся Сэм, позвякивая кубиками льда.
Серия статей постепенно обретала структуру. Не хватало одного – фотографий. Такая насыщенная жизнь требовала иллюстраций, но у Сибиллы, как назло, не осталось ни одного снимка из того периода жизни.
Сэм взял со стола мобильник и позвонил ассистентке.
– Дженнифер, есть просьба. Поможешь?
– Конечно, надо же как-то отрабатывать зарплату.
– Нужно найти одного мужчину, он жил в Лионе в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Потом его вроде бы видели в Нью-Йорке.
– Дай отгадаю: ты не знаешь, как его зовут, зато у тебя есть точная информация о цвете волос и приблизительная – о росте.
– Ха-ха! В тот раз ты, кстати, отлично справилась с заданием, хотя сведений и правда было маловато!
– Новичкам везет. Но теперь придется потрудиться самой, не рассчитывая на удачу.
– Не скромничай.
– Ладно, что ты знаешь об этом типе?
– Его зовут Джереми Фланаган. В шестидесятые он был пианистом, играл по барам. Не знаю, жив ли он, но если да и если он где-то неподалеку, его кровь из носу нужно заманить в Комо. И еще один вопрос. Удалось найти кого-то, кто сможет реанимировать рояль?
– Да, есть один человек. Живет в часе езды от Лиона. Зовут Жоэль Жобе. Он местная звезда, кочует между тремя странами: Францией, Швейцарией и Турцией. Это он отреставрировал все рояли в консерватории Анкары. Если он не справится с твоим «Блютнером», то и никто не справится. Не представляешь, каких трудов стоило дозвониться до него.
– Ого… Вряд ли он найдет для нас время. Если мы попадем в список ожидания на два года, лучше сразу отказаться…
– Думаю, надежда есть. Он не сухарь. Я рассказала, что одна очень пожилая женщина мечтает вновь услышать рояль своей молодости. Это его очень растрогало.
– Надеюсь, ты не назвала фамилию пожилой женщины?
– Нет, у меня было ощущение, что тут лучше обойтись без имен. И потом, он постоянно имеет дело со знаменитостями, этим его не удивишь.
– Ты
гений!– Подожди, рано радоваться. Он еще не дал согласия.
– Пришли мне его номер.
– Готово.
Сэм услышал, как пиликнул телефон. Пришло сообщение.
– Дженнифер, ты просто ангел.
Две минуты спустя Сэм набрал номер и – о чудо! – тут же услышал в трубке голос Жоэля Жобе.
– Сэм Бреннан, из «Ньюсуик», вы разговаривали с моей ассистенткой, Дженнифер Купер.
– Здравствуйте, месье Бреннан.
– Называйте меня Сэмом.
– О чем вы хотите поговорить, Сэм?
– Об одном старом рояле, который простоял без дела пятьдесят лет. Как думаете, сможете привести его в порядок?
– Да, если он хранился в хороших условиях.
– Э-э-э… А что значит «хорошие условия»?
– Вдали от солнечного света…
– Могу вас уверить, за это время его не коснулся ни один луч солнца…
– …и в сухости.
Тишина.
– Алло? Вы тут? – переспросил Жобе.
– Скажем так, там, где он стоял, было довольно влажно.
– Ладно, посмотрим.
– И… как бы это сказать… у него нет струн.
– Ничего страшного. Их снял владелец?
– Нет…
– Сэм, вы говорите загадками. Что там за история со струнами? Куда они делись?
– Ну-у-у… Они исчезли… вернее… растворились в воздухе…
Повисло молчание.
– Кажется, вы чего-то недоговариваете. Где именно находился инструмент?
Снова пауза.
– Он пролежал пятьдесят лет на дне Роны, на глубине пяти метров.
– Ясно.
Сэм нервно сглотнул:
– Как думаете, его можно отреставрировать?
Жобе громко вздохнул:
– К сожалению, это уже не инструмент. Ловушка для рыбы – да, аквариум с педалями – вполне. Но точно не рояль.
– Нет, вы не понимаете… вода его даже не коснулась. Он оказался в воздушном кармане, в водонепроницаемом помещении. Просто немного пострадал от влажности, ничего особенного. Вы… когда вы могли бы им заняться?
– Не горячитесь, молодой человек. Я найду время.
9
Лион, 16 июня 1964 года
Натан вернулся домой со свежим багетом и кусочком козьего сыра из лавочки Жанье. В кои-то веки решил побаловать себя. Если нарезать помидоры колечками, сбрызнуть оливковым маслом, добавить хлеб и сыр, получится вкусный и простой обед на одного. На работу только вечером, разносить напитки во время концерта, а пока было полно времени, чтобы перекусить и спокойно поработать над диссертацией.
Войдя в квартиру, он заметил в прихожей пиджак своей девушки.
– Сибилла? Ты тут?
Тишина. Должно быть, возвращалась за чем-то и забыла пиджак.
Натан пошел на кухню, включил радио и под чарующий голос Пьера Бельмара открыл воду и помыл помидоры.
«Черт, куда делось полотенце?»
Стараясь не заляпать шкафчики мокрыми руками, он открыл один из кухонных ящиков. Здесь нет.
«Почему Сибилла никогда не кладет вещи на место? Туда, где им логичнее всего лежать?»