Я - обычный

— Вот что, Коля, — заговорщицки начал я, приняв у того последнюю коробку с провиантом. — У тебя за стеной соседи есть по спортивной тематике. Что у них там вообще происходило, не в курсе?

— В курсе, — закивал Николай. — У них с нами смежная подсобка, так что частенько пересекались. Чета Прохоренко этот магазинчик держала, так сказать частный семейный бизнес. Накануне Петр закрыл магазин, и укатил с женой на две недели в деревню. То ли матушка у него померла, то ли еще кто из ближайших родственников. Скоро так укатил, даже о сменщике не позаботился. Все замки только понавешали да на сигналку поставили пультовую.

— Ничего не вывозили?

— Не, — Николай подумал и снова завертел головой, — кассу может только сняли.

— Касса нам без надобности, — потер я ладони и, заскочив в кузов, достал оттуда фонарь. — Значит так, господа, — начал я вещать из кузова, словно Ленин с броневика. — Сейчас мы с Николаем сгоняем в соседнее помещение. Оно как бы по спортивной тематике, а теплые спальники, ботинки и ветровки нам бы очень пригодились. Вы двое, — я кивнул Марку, высунувшемуся из кабины, — остаетесь здесь и действуете по плану. Стрелять, если что, только одиночными. Поскольку вменяемой связи у нас, кроме своих глоток нет, а из-за двух стенок не очень-то и покричишь, то очередь означает, что пора все бросать и сваливать. На одиночные выстрелы обращать внимание не буду. Это кстати, тебя, Марик, отдельно касается.

Все еще бледный от пережитого Маразм, согласно закивал, вцепившись руками в автомат.

— Ну и ладушки. — Выдав Николаю фонарь, я перебросил автомат на грудь и кивнул, показывай, мол, а тот тут же нырнул в окошко, щелкнув выключателем.

Погрузочный отсек мы преодолели достаточно быстро, так же как и ряды с продуктами, которые только печальным взглядом и оставалось что проводить. Не смогли бы мы все вывезти, слишком много, а жадность в нашей ситуации — это последнее дело. Перегрузим грузовик, да сядем, посреди дороги.

Наконец впереди, в свете фонаря, замаячила простая дощатая дверь на обычной щеколде, ведущая в ту самую смежную подсобку семейного бизнеса, где я намеревался прошерстить ассортимент.

Отстранив Николая, я лишь велел посветить, и, сняв автомат с предохранителя, аккуратно отворил дверь. Пусто. Дальше шел узкий тамбур, заставленный ведрами, швабрами и разного видал моющими средствами, из-за которых вероятно и сталкивались два магазина. Потом дверь посерьезнее, очевидно запертая с той стороны на висячий замок. Потыкав в запертую дверь кулаком, я вдохнул и, разбежавшись, врезался в преграду всем своим весом. Ну, наконец-то пригодился мой сидячий образ жизни. Пивной живот и начавшие уже было появляться валики на боку, прибавили моей массе больший вес, дужки на двери не выдержали и, хрустнув, слетели вместе с болтами, а я по инерции покатился по полу. Если бы посерьезней подумать головой, без спешки и эмоций, то можно было бы предположить, что в запертом помещении, чисто гипотетически, мог находиться инфицированный, который с удовольствием впился бы в ляжку мне, сейчас так забавно дрыгающемуся на полу, но мне везло. Помещение склада, где располагалась львиная часть продукции магазина, была пуста. Повезло мне и второй раз, когда очухавшись от собственного акробатического этюда, я сел, оперевшись о стену, выставил вперед автомат и расплылся в блаженной улыбке идиота.

Не веря такой удаче, я как во сне, медленно шел между высокими, почти под потолок, стеллажами, забитыми под завязку туристским и охотничьим снаряжением. Тут же нашлись и большие, трехсотлитровые рюкзаки Алтай, прислоняющиеся укрепленной спиной к стене, который мы принялись усиленно паковать.

Первым в рюкзак полетело четыре теплых спальника. Я намеренно выбрал самые большие и теплые, чтобы не иметь проблем с размером спящего, а если жарко, то и расстегнуть можно. Большие, пухлые, они тут же заняли почти целый рюкзак, который я протянул Николаю и отправил его к нашему грузовику. Второй порцией пошел набор котелков, спиртовка, две керосиновые лампы и походный набор для пикника на шесть персон, а когда я добрался до раций, то нашел в дальнем углу пещеры Алладина уютно примостившуюся стационарную рацию Кенвуд с двумя переносками. Восторгам моим не было предела. Вместо Николая в проходе появился заинтригованный Марк и, поохав над рацией, ринулся вперед, сгребая с полок связки ботинок, скрепленных между собой шнурками.

— Размер потом подберем, — кивнул он, взваливая на плечо здоровенную «гусеницу» берцев. — Сейчас ни к спеху.

В итоге, буквально за каких-то четверть часа, укомплектовались мы по полной. Ко всему вышеперечисленному я присовокупил еще несколько спальников, чтоб на всех хватило, с десяток плотных теплых комбезов, которым не страшен ни ветер, ни дождь, да такое же число теплых стеганых курток. Так же мы с Марком сочли нужным иметь в хозяйстве еще один походный набор посуды, три четырехместных палатки, в случае ночевки под открытым небом, два укомплектованных спиннинга обещавшие в перспективе разнообразить стол свежей рыбой, и мангал с пачкой шампуров. Последнее я взял скорее по инерции, так как устраивать пикники не планировал, но увидев в моих руках коробку, охранник одобрительно хмыкнул.

— Хороший мангал, — закивал он. — Добротный. Самое то, если что-то на углях делать, а то не ровен час вырубится свет, а на консервах особо не повоюешь. Может, еще камуфляж наберем, чтоб на всех?

— Не, — я отрицательно замотал головой. — Комбезов разве что взять можно, да кепок, чтобы голову не напекло. Пятнистые, мы на военных похожи будем, а сдается мне, что скоро с силовиками дружить перестанут.

— С чего ты взял? — Удивился Марк, снимая с полки пластиковую упаковку с кепками.

— Да с того. — Взвалив набитый под завязку рюкзак на плечо, я направился к выходу. — Вот ты сам посуди, что давеча Марик говорил. Вояки ушли на мородерку, колонной ушли.

— Ну и что? — пожал плечами Марк, пыхтящий мне в затылок.

— Да то! На промысел у них горючка имеется, а на эвакуацию гражданских, видите ли, не хватает. Техники у них, видите ли, мало.

— Не факт, — возразил охранник. — Снимали-то нас с крыши кто? Внутряк с чрезвычайниками, а там кто поехал?

— Не знаю, — честно признался я.

— Вот и я не знаю, — продолжил Марк. — Кроме колесной, шла еще и гусеничная техника, а это вообще кто угодно может быть.

— Все равно, — недовольно закивал я. — Если мне такая мысль в голову пришла, то и другие вполне вероятно к подобным выводам прийти могут.

— Ну, ты у нас главный, — ехидно подтвердил Марк, — тебе виднее.

— Не ёрничай, — выйдя во двор, я передал свой рюкзак Николаю, сидящему в кузове и махнул Марику рукой. — Выдвигаемся. Всего не увезти, разве что запереть на всякий пожарный, чтоб дрянь какая не заползла. Вдруг самим пригодится.

Следующей точкой на карте являлась квартира Евгении, первой женщины в нашей команде, которая жила на четвертом этаже хрущевки. На наше счастье на углу здания, по заявлениям Женевьевы, была пожарная лестница. Нам лишь оставалось аккуратно подъехать к дому, посигналить и ждать пассажира.

Десять минут потраченные на дорогу можно было зачислить в наш актив, как неплохое достижение. Море аварий, дорожные работы, и просто ходуны, которых то и дело приходилось объезжать, погоду делали серьезно, так что когда из-за поворота показался угол нужного нам здания, я вздохнул с облегчением. Бешеных на улицах существенно прибавилось. Видать, нагулявшись под пулями военных, их вновь потянуло в родные края, так что нет-нет, да раздавался из кузова выстрел, в большей своей части в молоко. Когда Марик, сидящий в кузове, все-таки попадал, то бурно радовался, комментируя свою меткость, а каждое попадание в голову сопровождалось победным танцем. Благо стрелял админ не очень метко, да и ехали мы медленно, иначе, почти наверняка, вывалился бы парень на ходу, да еще с таким ценным автоматом.

— Стоп, — я дернул Марка за рукав и тот не думая, выжал педаль, заставив машину взвизгнуть тормозами. Из кузова послышались недовольные возгласы и звуки падающих тел.

— Нечего было скакать, — злорадно произнес я, а сам кивнул в сторону появившегося из сквера шатуна. Бывший милиционер, а ныне бешеный, ничего не понимающий и крайне опасный, вяло ковылял, не обращая ни на что внимания. Левая нога ходячего была серьезно повреждена, так что шел он, приволакивая ее, и не так быстро, как передвигались остальные его собратья, сохранившие в целости и сохранности свои нижние конечности.