Я один вижу подсказки 2

– Долго же ты…

Она вскочила и обняла меня, прижавшись так крепко, как будто мы не виделись несколько лет.

Я, конечно, был рад объятиям, но не стал слишком драматизировать – ведь прошло всего минут десять, может пятнадцать. Ничего страшного не случилось.

Ну, почти.

– А где Франсуа? – вдруг спросил я, замечая его отсутствие.

Дая смущённо посмотрела на меня и ответила:

– В момент волны этот засранец укусил меня за руку… Пришлось его отпустить. Извини.

Она протянула мне руку, и я увидел на ней следы от укуса, кровавые и свежие.

– Вот же сукин сын… – выругался я, взглянув на её рану. – Он направился к вратам!

Я разозлился так сильно, как никогда в жизни. Всё внутри кипело от ярости, и, казалось, если бы рядом был Франсуа, я бы его просто уничтожил. Разорвал бы на части, чтобы мокрого места не осталось.

– Ты можешь залечить её самостоятельно? – спросил я, указывая на отвратительную рану на нежной руке девушки.

– Да… почти, – нахмурившись, ответила Дая.

У неё был навык самолечения, хотя и не такой мощный, как Крылья Авриэля, но достаточный, чтобы справляться с мелкими повреждениями.

Кровь постепенно остановилась, рана начала заживать, образовав коричневатую корку.

– Молодец, так держать, – я нежно погладил её по голове. Девушка вздрогнула, всё ещё не оправившись от окружающей тьмы.

А я тем временем размышлял о том, что нужно было сразу убить этого чертового «гоблина». Правду говорят: если есть возможность, уничтожай врагов без промедления, чтобы потом не жалеть – уничтожай.

Этот маленький мерзавец давно пытался открыть врата. А теперь я, сам того не желая, выполнил за него всю работу – своими руками и с довольной улыбкой.

Это злило ещё больше.

Теперь ничто не мешает ему войти в секретную область. Почему я был в этом уверен? Три причины.

Во-первых, Франсуа открыто говорил, что пытался открыть дверь. Значит, у него был свой интерес. Тут и сомневаться не нужно.

Во-вторых, мы боялись мглы вокруг, а Франсуа – нет. Он давно не чувствовал боли и привык жить в этой тьме. Можно сказать, он подружился со своими внутренними демонами.

И, в-третьих, именно он привёл нас сюда, к вратам, хотя я до сих пор точно не знал, где они находятся. Даже навык «Всеведущий» молчал.

Я сжал кулаки от злости и, сквозь зубы, выдавил:

– Идём быстрее… Этот гоблин не должен тронуть мои вещи… то есть… наши вещи!

Девушки смутились. Они и не верили, что им что-то достанется, да и сил у них почти не осталось.

Казалось, что хуже уже некуда. Мы были разбросаны волнами в разные стороны, окружены мглой, с ощущением одиночества и близости смерти.

Они пережили за эти несколько минут все возможные эмоции.

Единственная надежда теплилась в сердце – когда всё закончится, я найду их, обниму и скажу, как сильно волновался за них, как не находил себе места. И как рад видеть их живыми.

А главное – я закончу данж, достану мозаику, активирую её, и мы выйдем на свободу. Всё будет хорошо.

– Закончить… Понимаешь? – пыталась объяснить мне Дая. – А теперь что ты говоришь?

Я не понимал её хода мыслей.

– Что? – ответил, недоумевая и тяжело вздохнув. Разговаривать с ними было сложно, на их фоне я выглядел бесчувственным.

– Есть моменты, когда можно дать волю эмоциям, – объяснил я. – А есть моменты, когда их нужно контролировать. Понимаете?

– Нет.

Теперь никто не стеснялся открыто признать, что не понимает. Раньше они хотя бы кивали для вида.

– Теперь этот гоблин важнее, чем мы? – бросила одна из них.

Возможно… На данный момент… Я не мог думать ни о чём другом. Но это не значит, что девушки были мне не важны.

– Давайте сейчас не будем устраивать сцену. Я предлагаю простое решение: найдём врата, посмотрим, что внутри, и уйдём. Хорошо?

Компромисс – это то, что нам нужно.

Просто для меня всё это кажется каким-то детским шоу. Тут даже нет настоящих противников. Мы вместе, а значит в безопасности.

Франсуа противник? Это даже не смешно. Что он может сделать? Скрысить вещи? Крыса есть крыса.

– Расслабьтесь… Представьте, что мы просто на прогулке…

После этого они, к моему удивлению, согласились, и тут же крепко вцепились в меня с разных сторон, как будто теперь никакая сила не могла нас разъединить. По их мнению.

Но идти стало тяжело.

– Вы бы ещё на голову мне залезли… – пробурчал я, но мои жалобы остались без ответа. Лишь одно услышал:

– Терпи.

И я терпел. Не только их – с ними, по сути, было даже весело. Мне нравилось, что они рядом.

Но вот… где эти сраные врата? Ничего не видно. Моё духовное зрение вообще работает? Как будто рядом с фонарём оно отключается. А вот шагать снова в тьму, даже мне не хотелось.

Я думал только об одном: как нам их найти? Подсказки молчали, и это раздражало всё больше.

Мы бродили в этой тьме уже минут пятнадцать, кружили по кругу, не видя ни стен, ни потолка. Только бесконечная чёрно-белая кафельная плитка с однотипным узором.

Я что, по-вашему, в шахматы играю? Почему плитка такая?

Когда моё терпение достигло предела, я выкрикнул:

– Отпустите меня, хочу заглянуть внутрь!

Идея была проста. Я собирался подойти к границе света фонаря и просто высунуть туда голову.

Сказано – сделано. Долго не думая, я шагнул вперёд.

Тем более в этой тьме я уже провёл достаточно времени, чтобы не так сильно её бояться. А вот Дая и Айгуль тревожились. Они, похоже, думали, что я просто уйду один, как будто мне больше нечем заняться, чем бродить без фонаря.

Что сказать… девушки – они такие.

Я надеялся, что вот сейчас загляну внутрь, и всё станет ясно. Но не тут-то было. Пришлось ещё минут десять пялиться в эту грёбанную темноту, пока наконец не начал различать слабые очертания врат. Но и этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать облегчение.

– Они там… Вижу их… Наконец-то нашёл! Хух. Слава богу!

Однако Дая и Айгуль совсем не разделяли мою радость. У них был другой повод для недовольства:

– Ты не так радовался, когда нашёл нас!