Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы

На круглом лице Паши прорезалась складка морщин. Было не трудно почувствовать ту ненависть, которую младший брат испытывал ко мне прямо сейчас. Его рука затряслась. В какой-то момент я даже решила, что он засунет своим недоеденные помидоры прямиком ко мне в рот, лишь бы прекратить поток осуждения.

Что бы не было задумано, Миша раньше притянул тарелку брата и набросился на помидорные шкурки и остатки плоти. Смотря раздраженно и сердито, Мишка громко чавкая, съел остатки овощей и резко вытер губы.

— Довольна?!

— Более чем.

Мама шумно и несчастно вздохнула. Она, сестра, братья, отец, зять не сильно понимали, что те же овощи зимой — это привилегия. Да, за наши деньги, но в другом, отдалённом уголке мира, люди могут даже и не знать о существовании такой ягоды. Странно, но я об этом раньше не сильно задумывалась. Теперь же мои мысли вокруг этого и вращались.

Зло, несправедливость, нужда.

— Кстати, как аванс? Тебе хорошо заплатили?

В попытке поддержать хрупкий мир, мама опустилась к вещам более привычным и приземленным. И не зря. Я сама хотела похвастаться.

— Шестнадцать с копейками.

— Больше, чем в колл-центре.

— А то! — И я гордо запихнула в рот остатки ещё тёплой жареной картошки. — Намного.

— А я говорила, чтобы ты не игралась и шла по специальности. — Мама улыбнулась. Часть моих скромных, но всё же достижений она явно приписала в свои заслуги. — Ты же знаешь, я плохого не посоветую.

На самом деле мне просто повезло, но никто за столом об этом не думал. Стоило послать своё резюме в десяток местных фирм разного размера, как на зов откликнулись целых три. Стоило пойти в наиболее непонятное мне болото с метками «пиар-продвижение-маркетинг», как все страхи отошли. Мир цифрового пространства и рекламы мне близок не был, но я умела считать. А этот навык, как показала практика, всё ещё не устарел. Кроме того, бесценные знания «экселя», углублённое знание ворда, умение строить относительно нормальные графики и некоторые другие мелочи помогли. То, что я думала, выскользнуло из моей головы прямо после получения диплома, никуда не исчезло.

Цифры, своды, отчёты в один момент сами встали в ровную, понятную линию.

И чего я так этого боялась?

— Дай угадаю, будешь откладывать на свои глупые порно-книжки? — Вика противно хихикнула. Она всё ещё училась в медицинском, и поэтому свысока смотрела на то, кем я стала работать.

— Вика! — Мама смущенно и зло ударила полотенцем по тумбе.

— Ну а что? Все ведь знают, что именно она читает.

Выпад меня не задел. Наоборот, воодушевил поделиться сокровенным.

— Нет. Я это потрачу на комнату и курсы.

Мгновенно по кухне прокатилась гробовая тишина. Мама, Вика, Паша и Миша посмотрели на меня во все глаза. Я вытерла рот, отставила тарелку и вышла из-за стола. По графику четверга за посуду отвечал Миша. Он как раз на днях едва не упустил соседскую собаку и разодрал всё штаны, когда спускался в овраг для освобождения чужой любимицы.

Пашка взорвался смехом.

— Че? Курсы? Как дышать маткой что ли?!

Мишка подхватил смех брата.

— Или собралась вести наставничество? Успешный успех в глубинке! Стартовый курс — пятьсот рублей на карту. И спешите, место на марафоне ограничено!

— Какая комната? — Мама растерянно моргнула. — Какие курсы?

— Комната у центра, курсы по английскому. — Я пожала плечами. Насмешки младших братьев прошли будто вскользь. — Так и до работы ближе, и в квартире будет спокойнее.

Тут-то стало не до смеха. Пашка встрепенулся и попытался схватить меня за руку.

— Крись, я, когда сказал, что без тебя было лучше — я шутил! Я, правда, шутил! Там катка была, а ты…

Я отмахнулась. Ничего обидного в его словах не было. Наоборот, это правда, но немного искажённая. Мне будет лучше.

После возвращения из больницы квартира казалась переполненным ульем. Тут нет личного пространства. Нет места, где можно уединиться. Даже моя комната моей не была. Там жила сестра и ее мужчина. Нас разделяла лёгкая перегородка, из-за чего уединения банально не существовало. Никогда.

— Я уже внесла залог. Сегодня-завтра, а после съезжаю.

Снова стояла тишина. Я немного потянулась. Всем нутром чувствовала, как у них появляются вопросы, но никто пока не готов ничего сказать. Вика оклемалась первой и подозрительно сощурилась:

— Курсы по иностранному стоят от пяти тысяч в месяц. Ты не потянешь.

— А я не иду в языковую школу. В научной библиотеке идут занятия. И цены не кусаются.

— Ты ничего не выучишь. — Вика хмыкнула и отвернулась. — И чего тебе не сидится после выздоровления?

— Ну, если не выучу, так поищу что-нибудь ещё. — Я пожала плечами и огляделась. — Знаете, у нас в городе столько интересных занятий! Было бы время искать и ходить на них.

Снова раздалась озадаченная тишина. Я подошла к Вике и мягко толкнула её в плечо. Вика смешно дёрнулась, когда мои волосы защекотали её щеку. Я старалась говорить так, чтобы только она услышала этот шёпот:

— А если я выучу английский, то я смогу читать свои любимые порно-книжки в оригинале.

— Ты просто спятила. — Вика снова фыркнула. — Мам, может её снова надо обследовать? Ещё немного и она перепишет нашу квартиру на сектантов!

Я рассмеялась и ушла.

Думала, что подобное бывает лишь в кино. Всю свою сознательную жизнь я верила, что хорошо то, что можно предсказать. Теперь же, стояла на пороге своей милой клетки, я почти нутром чувствовала освобождение.

Я любила и люблю свою семью.

Но до этого момента я не подозревала, что кроме того я люблю….одиночество.

В комнате был диван, тумба, шкаф, стол, стул. Хозяйка, милая старушка шестидесяти лет, сказала, что стены можно украшать плакатами и «прочей светящейся дребеденью». Собственно, прошлые жильцы так и поступали. Кусочков обоев мне не хватало, кто-то в качестве «наследства» оставил самодельную лампу, обклеенную дисками и небольшую коробку с пустыми от дисков упаковками.

Красота.

Я втащила две сумки и закрыла дверь на ключ.

Тишина, блаженная тишина заткнула уши. У бабушки была еще одна девочка в жиличках, но как я поняла, та работала в ночь и днём отсыпалась. По такой простой логике мы не должны были друг другу мешать, хотя ванная и туалет все еще были общими.

Кровать тихо заскрипела под моим весом.

Приятно.

Где-то раздались шаги, но это не были приведения или черти. Это хозяйка квартиры или вторая жиличка.

В небольшом пространстве комнаты я чувствовала себя большой, отчасти значимой. Каждая клетка моего тела кричала, что местная обстановка — это что-то убогое и некрасивое, но какой-то огонёк, о котором я не подозревала, разгорался сильнее. Хотелось просто взять, показать себя во всей красе и выйти на совершенно новый уровень.