Я папу по ладошке узнаю

— Спасибо. — она поднимает заплаканные глаза, наблюдаю как в них медленно, но четко проявляются нотки любопытства.

— За что? — она смотрит, слегка приподняв вопросительно бровь, выглядит она в этот момент до жути мило и комически.

— За имя, — щечки ее покрываются легким румянцев, на лице появляется еле заметная улыбка. Легким поцелуем целую ее в губы и обнимаю, крепко прижимая к себе. Постепенно она расслабляется в моих объятиях и засыпает вновь.

А я вспоминаю деда…

«— Смотри, сколько рыбы поймали, — вываливает всю рыбу из ведра на лужайку, некоторые из их еще активно бьют хвостом своих соседей. — Сейчас почистим и пожарим, а потом бабушку пригласим на ужин.

— А разве бабушка не будет жарить? — помню, как тогда я удивился, не понимая, почему дед так поступил.

— А зачем? Мы что сами не справимся? — его седые брови взлетели вверх вопрошая.

— Ну, просто обычно мама готовит дома, значит, по логике должна готовить бабушка, ведь так? — мне важно было знать, что скажет дедушка. Так получилось, что к его словам и советам я прислушивался больше всего.

— Правильно. Только вот твой папа всегда на работе и у него нет времени на готовку, а я на пенсии. И что мне прикажешь делать? Пролеживать бока на диване да таращиться в этот дурацкий ящик? Оно мне надо? Я лучше сделаю приятно женщине, с которой прожил немало лет, успел разделить и горе, и счастье, вырастил троих детей. Женщине, которая меня всегда поддерживала, даже когда опускал руки, и мы были на мели. Это все появилось не сразу, постепенно, по кирпичику строилась компания. Поверь, твоя бабушка даже сейчас заслуживает того, чтобы за ней ухаживали.

— Знаешь, дедушка, ты такой крутой. Нет. Ты мой супергерой. Дед, я обещаю, когда вырасту, и у меня родится сын, то назову его в честь тебя. И воспитаю его настоящим мужчиной, — в тот момент, когда мне довелось понять, что дедушка до сих пор любит бабушку, меня переполняло счастье и нахлынувшие планы о будущем.

— А если дочь? — дед ехидно улыбался, думая, что ему удалось меня подловить.

— Тоже в честь тебя назову. — тогда я уже знал, что имя Слава и для парня и для девочки будет звучать красиво.

— Хм, Вячеслава Станиславовна? Не кажется, тебе ли что звучит довольно угрожающе? — потирая подборок рукой и делая задумчивый вид, устремил свой взгляд в голубое небо.

— Ну и пусть. Зато ее все будут бояться. А красотой своей она покорит сердце самого избалованного мальчугана и заставит его измениться. Вот такая у меня будет дочь!»

Мне было девять лет, когда я пообещал об этом деду. Как-то гуляя по улочкам Сантандера, я обмолвился этой историей с Лерой. Не думал, что она запомнила, и история, когда-то преподнесенная милой шуткой, окажется правдой жизни.

Но я ей искренне благодарен.

11

ЛЕРА

Проснулась я не оттого, что мою шею согревало горячее дыхание Стаса, а руки его обнимали меня, крепко прижимая к себе, будто боясь, что я исчезну. Меня тревожило чувство, даже не так, скорее зов. Я знала, что нужна своему ребенку, чувствовала, она уже проснулась, и ее маленькое сердечко переполняли переживания о неизвестности.

Освободившись от тяжелой мужской руки, что так по-собственнически меня обнимала некоторое время, направилась к выходу из палаты. Только у двери обернулась, дабы убедиться, что не разбудила Стаса. Он спал сном младенца, положив одну руку под голову, только на лице его все равно видны следы усталости. Тяжко вздохнув и тихо прикрыв за собой дверь, первым делом отправилась в кабинет лечащего врача, поговорив с ним и получив разрешение, счастливая направилась к дочке.

У двери ее палаты замерла, ухватившись за ручку. Я готова была увидеть свою малышку, как вдруг поняла, что нам предстоит нелегкий разговор. Закрыв на миг глаза, и глубоко вдохнув, натянула на лицо улыбку, спрятав волнение терзающие меня изнутри, открыла белую дверь палаты.

— Мамочка, ты пришла? — Слава пытается подняться, но безрезультатно. Видя эту картину, сердце разрывается от беспомощности, дочке больно и соленые слезы текут по ее щекам. Улыбаюсь еще шире, ощущая, как сводит мышцы лица, я не могу плакать вместе с ней. Сажусь рядышком на кровать, аккуратно вытираю слезки с ангельского личика всегда мною любимого.

— Конечно, пришла. Еще вчера, — на ее лице едва мелькнула усталая улыбка, заставляя мое сердце сжаться в тисках.

— А почему ты не рядом была? — смотрит прямо в глаза обеспокоенным взглядом, маленькой ладошкой сжимает мою ладонь.

— Доктор не разрешил. Он беспокоился о тебе и сказал, что тебе нужен крепкий сон, чтоб набраться сил. Но я была рядом, ночевала в соседней палате и ждала разрешения доктора. — рукой перебираю маленькие пальчики дочки, иногда целуя их.

— Я домой хочу… — Слава закрывает глазки и мне приходится наблюдать горькие детские слезы, льющие безудержным потоком.

— Потерпи немного, обещаю, скоро будем дома, — бессильно лью предательские слезы, понимая, что ничем не могу облегчить ее страдания.

Именно в этот момент в палату зашел он. Вид его был взъерошенный, уставший, но, несмотря на это, глаза его были полны безграничной теплотой и жадным любопытством. Он внимательно смотрел на дочь, следил за каждым её жестом, ловил каждое слово, каждый ненароком брошенный взгляд.

— Привет, — голос звучит взволнованно, он стоит у двери, переминаясь с ноги на ногу, не торопится подойти поближе.

— Привет, проходи, — смотрю на дочь, она с нескрываемым любопытством рассматривает своего нового друга, совсем не понимая, что он здесь делает.

— Здравствуйте, дядя Стас, — замечаю, как лицо его морщится, слова, сказанные дочкой, кольнули его в больное место.

— Привет, принцесса. — он немедленно начал ощупывать её на предмет самочувствия, видя усталость в ее глазах, приговаривать ласковые слова, которые для нее стали поддержкой.

— А вы приехали с моей мамой? — и глазки на миг ожили, проявляя безграничное любопытство.

— Конечно, принцесса, я не мог оставить твою маму одну. — мимолетный взгляд в мою сторону, наполненный теплом и благодарности, заставил меня искренне улыбаться.

— Мама и так одна…точнее, мы одни… — голос звучит на низких тоннах, взгляд, наполненный печалью и одиночеством, заставляет Стаса замереть от удивления и потеряться на миг.

— Слава! — гаркаю на нее, давая понять, что ее слова лишние.

— Ну что мама? Тебе уже и дядя Костя и бабушка с дедушкой говорили много раз, что мне нужен папа! — и смотрит маленькими зеленными глазками так невинно, будто ничего такого и не сказала. А я сижу натянутая как струна от услышанных слов, хватая ртом воздух и подыскивая слова в ответ. Черт, я, конечно, знала, что мой ребенок личность прямолинейная, но не настолько же. Замечаю, как Стас усмехается, кулаком прикрыв рот.

— А твой папа, он где? — украдкой интересуется Стас, не спуская с меня взгляда, пытаясь считать мои эмоции при детском ответе.

— Его нет. Мама его потеряла, — тяжелый детский вздох разочарования разносится по комнате, его осуждающий взгляд пробрал до костей, заставляя тело вздрогнуть.

— Это как? — непонимающе интересуется Стас, присаживаясь рядом с кроватью на стул, который ранее взял у окна.

— Не знаю. Сказала, что потеряла. А еще сказала, что мы очень похожи и я его узнаю. — восхищенный голосок звучит заразительно, смотря на дочь и видя ее счастливую улыбку, улыбаюсь в ответ.