Я подчиняюсь

Мужчина отпускает меня, возвращая на место с затуманенным взглядом, влажными приоткрытыми губами, учащенно дышащую.

Я должна что-то сказать. Взбрыкнуть. Иначе он все поймет. Ну же.

– Я не говорила, что хочу, - выдыхаю я сконфуженно, пряча взгляд.

– Да? – удивляется Матвей, вскидывая бровь. – Значит, показалось. – Говорит он размеренно и легко переключается.
– Тогда вернемся к тому, зачем я пришел. Расскажи мне, как он сделал тебе предложение.

Мне хочется послать его куда подальше. Лесом, полем. Я не понимаю, почему я позволяю ему так со мной общаться. А если он дальше пойдет, я ему позволю тоже?

Неееет!

Я обхватываю плечи руками, ощущая, что замерзла.

В следующий раз обязательно дам ему пощечину. Сразу же. Я была не готова. Теперь все под контролем. Я уверена в этом.

Глава 14 Звонок от Кира

После того, как мы громко и эпично распрощались с Киром в ночи, когда он бросил меня рыдающую на асфальте, я оборвала весь его телефон своими звонками, признаниями и извинениями. Он не брал трубку, приходилось оставлять сообщения, на которые я не получала ответа.

Дважды ездила к нему домой, но мне никто не открыл дверь. Я никак не могла поверить в то, что все закончено между нами. Навсегда. Вот на такой бездушной ноте, где я ни в чем не виновата, а он слышать моих разъяснений не хотел. Даже шанса не дал.

Мне казалось, что я не могу дышать без него. Настолько он прочно вошел в мое сердце.

Моя душа стонала от боли и разочарования.

Взгляд стал привычно-тоскливым. С вечной отталкивающей грустью, которая поселилась в груди. Мое тело похудело, потому что меня все время тошнило и кусок в горло не лез.

Я была уверена в том, что этот мужчина – моя половина в этом мире. Мой воздух. Он мне подходил идеально. И никак не могла принять мысль, что все кончено.

Пришлось привыкать заново жить. Это было очень тяжело. Ненормально.

Мои подруги поддерживали меня, как могли. Я, даже съездила к родителям в Омск.

Медленно зализывала раны день за днем, пялясь в телефон и поначалу ничего не замечала вокруг себя. Я переживала снова и снова наши с ним проведенные вместе дни и ночи, рыдая при каждом воспоминании в подушку.

И не верила. Не могла смириться. Звонила ему, нашептывала сообщения, ходила к психологу. И продолжала любить.

Антидепрессанты спасли мое положение, отрубив все чувства, погасили все эмоции на корню.

И только тогда я начала постепенно возвращаться к привычному руслу жизни. Только пить их требовалось трижды в день. Чуть пропустила и весь спектр эмоций сразу же накрывал меня по-новой, что не хотелось жить.

Мне не хватало его во всем. Как оказалось, даже одежду он мне говорил, какую надеть. Кир вызывал мне такси, направлял меня в ту сторону в которую хотел, а я безвольно подчинялась., оказываясь то на светском мероприятии, то на закрытой вечеринке. А теперь. Этого не было. Я проводила все время в одиночестве и оно давило на меня. С друзьями я тоже время проводить не могла. Каждое их слово становилось его напоминанием.

На самом деле мы вместе были не так долго. Я помню, что мы проводили большую часть времени порознь. Непонятно, как он так прочно вошел в мою жизнь.

Я вернулась в то скучное время, когда жила до него. Серость, полная бытовухи и каких-то мелочных проблем, которые не стоили моего внимания. Вернулась в общежитие, к учебе, старым знакомым.

Без него. Я видела его везде. На каждом шагу. В любом образе проходящего мимо мужчины.

С самого утра до самого вечера. Вот он покупает газету и шутливо отвечает мне на мое замечание про век кибернетики и доступ к любым новостям бесплатно в интернете:

«Я из газетного мира, детка. Привыкай»

И я привыкла моментально, ведь его мягкий взгляд, небрежное поглаживание руки по моим волосам, нежный поцелуй в губы.... Я принимала все в нем, восторгаясь каждым его движением.

Молодая, наивная дурочка? Возможно. Но с ним я жила!

А без него...

Тяжелее было в институте. Он часто туда заезжал за мной. Несколько раз с охапками роз. И эти воспоминания убивали меня.

Я так хотела увидеть его… Прикоснуться к нему. Хотя бы ненадолго.

Что уже говорить о том, что он – популярная персона. На каждом шагу я встречала вывески с его шоу, газетные объявления…

Один раз не выдержала – сорвала и выбросила под укоряющие взгляды ожидающих на остановке людей.

Я была готова драться, настолько сильные, негативные эмоции во мне накопились к тому времени.

Я училась, гуляла, читала, позднее взяла какую-то подработку по раздаче флайеров, потому что меня больше никуда не брали.. Я была вся измученная, поникшая, несчастная. Летала где-то в облаках и изредка отвечала на поставленные учителями вопросы.

***

– Вот здесь мы прервемся, - говорит Матвей, отвлекая меня от воспоминаний. – Ты заметила, что все чаще стала упоминать о его управлении собой?

Я не заметила. Но киваю. Пусть будет, как он видит. Мне все равно.

Мы сидим в гостиной. Он пьет второй кофе, а я лежу на диване. Не знаю, когда он перебрался ко мне, но мои ножки упираются в его бок.

– Значит, смотри, - говорит тот, заглядывая в свой блокнот и вроде бы полностью на нем фокусируясь.

Нет, не полностью. Я замечаю, как он не глядя на меня, берет мою босую ступню и укладывает к себе на колени. Также происходит и со второй.

Волнующий жест. Я ощущаю нас парой в это момент.

Матвей пришел с работы, а я лежу жду его. Момент единения.

– Киру ты не звонишь ближайшие дни, поняла?

Я киваю. А смысл? Я уже звонила. Он не берет трубку.

– Уверен, что ты уже звонила ему и он не отвечал, - говорит мужчина, словно мысли мои читает.

Тут ясновидящим не надо быть. Я фыркаю в ответ и закатываю глаза. Скучно.

Его пальцы начинают массировать мои ступни. Я дергаюсь, но он не дает мне возможности убрать ногу. Глаза распахиваются, но я ни слова не говорю.

Хочется отправить его с таким подходом куда подальше и найти его замену…Только судя по последним изменениям, долго эту замену искать придется.

Я смотрю, как он умело массажирует ступню, ощущая благоговение и бескрайнее удовольствие.

Будто его всю жизнь только и ждала. Бесконечный кайф.

Ловлю себя на мысли, что лучше выскажусь по этому поводу потом, когда он закончит массаж.

Мои глаза прикрываются в приятной истоме. Хочется открыто застонать от удовольствия, но я сдерживаю себя и лишь громче выдыхаю.