Я Помню: Следы в прошлом

Но трёхмерная я не собиралась нападать на нас.

– Ты ошиблась, - сказала она (или я?).
– Ты вспомнила. Моя задача уберечь тебя от дальнейших ошибок, которые исправить уже будет нельзя. Ты можешь спросить.

Мы с Яром замерли. Дамочка в золотом ждала.

– Спроси, кто поставил блок на твою память, - шепнул мне на ухо Яр.

– Э...
– замялась я, удивлённая способом общения с картой, но всё-таки спросила интересуемое.

– Я, - ответила голограмма.

– Ты?!
– воскликнула я.
– Или я? Ты ведь это я?

– Верно, - кивнула голограмма.

– Зачем? И... как это произошло, что я додумалась до этого?!

– Я спасала Яра, - ответила я с карты и совершенно неожиданно её губы задрожали. Надо же...
– Мы почти сто лет скрывали наши отношения, но жить втайне долго невозможно. Я полюбила Рошгар, Ирэ стал моим домом, а Яр...
– моё изображение тихо заплакало, удивив меня ещё больше.
– Он стал моей душой, - повторила она мои слова.
– Но нам запрещены связи с людьми.

– Почему?
– спросила я, вцепившись в обнимающие меня руки.

– Потому что они... люди, - пожала плечами та.
– Они не такие, как мы. В Аштар многие не считают их за разумных, приравнивая к животным с испорченной генетикой. Они даже не способны размножаться самостоятельно. Но ведь жители Рошгар наши потомки, пусть и с проблемами, и я желала донести до аштарианцев то, что нужно помогать некогда своей колонии, а не выкидывать, как переработанный мусор. Что они наша половина.

Яр за мой спиной шумно выдохнул. Да уж... я и сама была в шоке! Они относились к землянам, как к генетическому мусору и дикарям, а оказывается, находятся в такой же роли!

– А что бывает за подобную связь?
– спросила я.

– Никогда подобного не было, я первая, кто увидела в них душу, так похожую на нашу, но горько поплатилась за это, потому что наказание понесёт Рошгар.

– Какое наказание? Разве я не могу сама решать с кем быть или не быть?!

– Ты? Нет, - коротко ответила она.

– Так что с памятью? Как и почему это произошло? Как я оказалась на Земле?

– Когда я поняла, что наша связь стала слишком очевидной и привлекла внимание суда Аштар, я попыталась договориться, поклялась жить тайно, пообещала... не рожать детей от Яра, - голос её дрогнул, а глаза снова намокли.
– Но меня даже не слушали. Суд состоялся без моего участия, и было решено ликвидировать все следы моего пребывания, а это означало ликвидацию рода Правителей и перезагрузку Рошгар. Я успела первой. Поверхностная чистка умов Империи с помощью друга из Хранителей Памяти и... ушла добровольно, известив об этом Суд Аштар.

– Ушла? Сама? А Яр? Как ты могла бросить его?!

Моя копия закрыла глаза и по её призрачным щекам потекли слёзы.

– Смогла, - прошептала она.
– Чтобы спасти его и Рошгар. Поставила себе блок на воспоминания, чтобы не помнить, и его обновление каждые пятьдесят лет.

– Зачем обновление?
– откашлявшись, спросила я.

– Потому что рано или поздно я бы вернулась. Потому что, даже не помня, я бы нашла дорогу к своей душе. Потому что даже Земля не удержит моё сердце. А Суд приставил ко мне смотрителя, помогавшего скрыть от землян свой возраст и переломные пятьдесят лет, когда блок памяти обновлялся.

Причём тут память, я так и не поняла, если нас с Яром тянет к друг другу на высшем уровне, то хоть каждый день стирай, толку не будет.

– А если э... нам заключить священный союз? Если я стану его женой по священным законам аштарианцев?

– Даже не думай об этом!
– воскликнула голография.
– Это будет конец всему! Если ты нашла карту, если находишься в Доме, то нашла свою любовь, но ты должна отказаться от неё.

– А если мы уже сделали это? Заключили союз?
– осторожно спросила я.

– Значит, наслаждайтесь друг другом, пока можете. Осталось вам недолго. Аштарианцы не позволят низшей расе одолеть себя. Их гордость выше священных традиций.

На этом игра в "вопрос-ответ" закончилась. Моя трёхмерная копия замерла, как, впрочем, и мы с Яром. Известие о том, что наша только что начавшаяся семейная жизнь подошла к концу, казалось нереальным. Какие-то аштарианцы, какие-то могущественные суды, во власти которой угробить цивилизацию, которую я считала мегаразвитой! Совершенно непонятные технологии и абсолютная власть над умами людей, могущая просто стереть человека из жизни и заставить забыть. И это сделала я!!!

– Ади, - Яр развернул меня к себе и, обняв моё лицо горячими ладонями, поднял.
– Ади, мы справимся...

– Нет, - перебила я своего орла.
– Я не помню ничего из того, что было, но чувствую трагедию, ощущаю её скорый приход, а та, другая я, прожила тут немыслимое количество лет, знала и Рошгар, и своих аштарианцев, знала оба этих мира. И если бы была возможность решить проблему, неужели бы не воспользовалась даже призрачной надеждой? Нет, нет... она отдала всё, пожертвовала собой не просто так.

Я взяла руку Яра в свою. Он был напряжён и готов броситься в бой с любым врагом. И неважно, насколько он силён и влиятелен, мой орёл собирался драться до конца. Очень, очень скорого конца...

– По снам я помню лишь отголоски того, что было, те чувства, что испытывала, и понимаю ту боль, через которую пришлось пройти. Эта жертва не должна быть напрасной, Рошгар не должен страдать из-за нашей любви, которую мы даже и не помним, - сказала я, гладя красивые пальцы.
– Цим!
– крикнула я громко.

– Адалира, рада снова тебя видеть, - тут же отозвалась та.

– Цим, извести Суд Аштар, что я возвращаюсь. Ты ведь можешь это?

– Ади, нет!
– зарычал Яр, заключая мои руки в железные тиски.

– Лира... рядом с тобой Яр, а для него эта информация закрыта, - ответила Цим.
– Я выполню твою просьбу и подготовлю корабль к пятому коридору, но тебе запрещено говорит об Аштар.

– Хорошо, только, пожалуйста, быстрей, сообщи кому там следует, что я не ведала, что творю и возвращаюсь, чтобы объясниться.

– Тебя ждут, Адалира. Если ты поторопишься, то успеешь.

– Я не отпущу тебя, Ади, - решительно сказал Яр.

– Яр... возможно, что это даже хорошо, что мы не помним, - сказала я, погладив мужчину по его идеальному лицу. Его глаза цвета синего льда горели как никогда.
– Мы чувствуем, что нас тянет друг к другу, нам хорошо вместе, но той любви, что была...
– я покачала головой, чувствуя горький слезливый ком в горле.
– Они меня могли убить уже сотни раз, но я пока жива, значит, правда, что своих не убивают, так что я попробую договориться. Может быть, за столько времени они стали более понятливыми, более терпимыми. Я попытаюсь...