Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба

— Суки, — прошипел не своим голосом. — Убью, млять.

— Артур! — фокусник обхватил под ребра и, шипя, рыча и упираясь всем весом, кое-как остановил. А я не чувствовал ничего, таращился на истерзанную фигурку и повторял одно и то же слово как заклинание: убью.

— Да кто ж спорит, — проворчали в ответ. — Но не сегодня. Иначе самих тут кончат. Пойдем, не глупи! Артур!

— Арграхира... — прошептал напоследок, но призыв не сработал. — Держись, я скоро.

***

А вот обратный путь не задался, несмотря на клокочущую ярость и стиснутый в руках дрын. И когда на середине моста тварь все же сагрилась, с громким плюхом вынырнув из затянутой ряской воды, палкой я бы смог ее разве что почесать. Представьте сморщенный кожаный бурдюк размером с баскетбольный мяч, весь увитый кровавыми прожилками, с двумя парами перепончатых крыльев, фасетчатым глазом и костяным хоботком в локоть длиной. Вот и думайте, насколько полезен против него обычный посох. К счастью, товарищ не растерялся и вытащил из наплечных кармашков сразу три метательных ножа, поднял левую ногу, как подающий в бейсболе и со всей силы швырнул клинки в пульсирующего и раздувающегося уродца.

Но из трех ножей попал лишь один, да и тот чиркнул вскользь, оставив на боку сочащуюся тухлой сукровицей царапину. Чудище с сердитым стрекотом кинулось на нас, но тоже промахнулось, пронесшись над головами на бреющем полете — еле пригнуться успели. Маневр уклонения едва не закончился падением в воду, а судя по волнистым гребням на ряске, падать туда определенно не стоило. Благо, вовремя догадался вонзить палку в щель между бревнами — так и удержался на ногах.

— Долбаный москит, — прошипел Хорват. — Придется ножи докупать.

— Москит?! — во все глаза следил за заходящим на второй круг «бурдюком». — А я еще на чаек жаловался.

— Да фигли чайки. Вот если этот клюнет — под кожей личинки заведутся. Очучения непередаваемые и хрен вытравишь. Так что смотри в оба.

— Уже, — я крутился около посоха как стриптизерша у шеста, вздрагивая при каждом протяжном скрипе — хлипкая конструкция явно не предназначалась для таких выкрутасов и норовила развалиться на части. — Вон, щас по прямой пойдет. Кидай!

— Да фиг там, — разбойник не глядя подбросил клинок, как монетку. — Это тебе не мешок жира и говна. Эта срань на деле юрче мухи.

— Кидай, блин!

Болотный монстр, жужжа и шелестя крыльями, завис слева от моста, и мне пришлось повернуться к нему лицом, а к воде, соответственно, спиной. А с учетом ширины переправы, в таком положении невозможно расставить ноги хотя бы на уровне плеч, чтобы сохранить хоть какую-то устойчивость. Проще говоря, мы стояли, словно на карнизе, как тот парень из рассказа Кинга. И если ловкач с гулькой этого вовсе не замечал, то меня трясло и шатало, как акробата верхом на катящейся бочке.

Корица высунул кончик языка, прищурился и швырнул черную сталь. Поставил бы последние деньги, что снаряд вонзится точно в цель, но за миг до рокового столкновения москит преспокойно качнулся в сторону и пропустил свистящую смерть под крыльями. И тут же по ниспадающей дуге ринулся на нас, и если бы Хорват не оттолкнул меня, хоботок вонзился аккурат в солнечное сплетение.

Упал лопатками на бревна, те зашатались, и крайнее, не выдержав удара, перепрыгнуло сваю и плюхнулось в ряску. Не успел и моргнуть, как лоснящаяся серая шкура обвила ствол, с мокрым хрустом разломала надвое единственным сокращением мышц и уволокла на дно. Секунду спустя на пятачке открытой темной воды пошли пузыри, а следом всплыли измочаленные в труху щепки. У меня даже слова подходящего не нашлось, чтобы ругнуться при виде этого безобразия — так и лежал ничком с палкой вдоль туловища, будто надгробие Арагорна с мечом.

— Говорил же! — взвизгнул фокусник. — Один нож остался!

— А кинжал?

— Ага! Сам дерись с ним врукопашную! — Саня глубоко вдохнул, успокаивая дрожь в ладонях. — Слушай, москита надо отвлечь. Помаши перед ним палкой.

— Помахать палкой?! — процедил я. — Просто взять и вот так помахать?

— Ну, хочешь дальше валяйся! Жди своей очереди.

— Ладно, — протянул товарищу конец посоха. — Помоги встать.

Поднявшись, чуть пригнулся и приставным шагом побрел подальше от напарника, выписывая палкой круги перед собой подобно заклинателю змей.

— Тише... — спокойно и размеренно пробормотал под нос, точно усмирял злобную собаку. — Тише... Не крутись, не суетись, херова ты мошонка с крылышками. Цып-цып-цып.

Как ни странно, это подействовало. Москит замедлился и ощутимо сбавил обороты, прекратив резать уши надсадным треском. Движения стали плавным, ленивыми, как у тяжелого маятника, а вместо стремительных атак тварь подлетела воздушным шариком и зависла метрах в десяти напротив. Краем глаза скосился на Хорвата — разбойник уже занес руку для решающего броска. Но теплый мед надежды обернулся ледяным всплеском адреналина, когда левая стопа не нащупала опоры и ухнула в бездну.

Запомните, ребята — никогда не отвлекайтесь во время крайне важных и опасных занятий. Я вот затупил и в итоге промахнулся мимо настила и грохнулся на колено, окунув сапог в воду. Вокруг все сразу забурлило, будто чан с кипятком, что-то твердое и скользкое толкнуло пятку, а в полуметре под поверхностью сверкнули тонкие как иглы зубы. Ногу вытащил за миг до того, как из болота высунулась башка жертвы доктора Моро, скрестившего пиранью, угря и змею, и вонзила челюсти в бревно совсем рядом с моими пальцами.

Отдернул кисть, как от огня, шумно вдохнул и выпрямился как раз в тот момент, когда в спину на полной скорости врезался мягкий стрекочущий шар. От падения уберегли только бешеное размахивание руками, покачивание вперед-назад и трехэтажный мат-перемат. Кожаный мешок отправился на корм клыкастым рыбозмеям, а я повернулся к товарищу и показал большой палец — мол, классно сработали. Но по бледному лицу и выпученным глазам понял — что-то пошло не так. И когда под лопаткой запекло и начало стремительно набухать, понял, что именно.

Глава 3. Игра с огнем

Под кожу будто загнали уголь и на каждом шагу раздували кузнечными мехами. Но дикая боль в лопатке — это полбеды, помимо прочих «дебаффов» ощутимо подскочила температура, прошиб горячий пот, и трясло в ознобе на грани с судорогами. Местность вокруг превратилась в калейдоскоп всех оттенков серого, отчего порой не разбирал, где небо, а где земля, и если бы не суета перепуганного товарища, наверняка бы кончил недолгую жизнь, забредши в трясину или в открытую, полную тварей воду.