Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон

— Тебе лучше немедленно снять проклятие, — прошипела она.

— Нет! — выкрикнула ведьма, несмотря на дикую дрожь во всем теле. — Никогда! И вы не заставите меня предать Владыку!

— Ну, — Хира обнажила клыки, — это мы сейчас проверим…

Глава 5. Последний сон

— У вас ничего не получится! — тихонько взвизгнула добыча. — Режьте меня, жгите, пытайте, но я не сниму проклятие! Я умру мученицей! Настоящей героиней! Но Повелитель будет жить! И поставит мою статую в Обители! А большего мне и не надо!

— Держите крепче, — я хотел хрустнуть пальцами для разминки, но вовремя передумал, увидев артритные шишки. — И уберите змею.

Гадюка с недовольным шипением вернулась на предплечье хозяйки. Я взялся за высокий воротник платья и рванул, обнажив горло. Ларгита пискнула, густо покраснела и отвернулась, наверняка думая, что я собрался над ней надругаться. Меня же беспокоило совсем другое. Словно лор ощупав покрывшуюся пупырышками кожу, я не нашел ничего, что походило бы на ошейник — даже замаскированный. Ни колье, ни цепочки, ни шелковой ленты — вообще никакого украшения, хотя усеянный кристаллами золотой обруч так просто не спрячешь.

— Предательницы! Как посмели вы присоединиться к этому колдуну! Нет вам прощения! Ладно Хира, но ты, Ангиз… Вот уж не ожидала!

— Где ее ошейник?

— У нее нет ошейника, — спокойно ответила ассасин.

— Ага, — поддакнула суккуба. — Она идейная.

— В смысле?..

— В прямом. Топит за ублюдка по собственной воле. Навыдумывала себе непонятно чего, поверила в этот образ, а потом и влюбилась. Вы, люди, называете такое стокгольмским синдромом.

— И как мне ее освободить?

— Не знаю. Но можно начать с малого. Давай сломаем ей мизинец?

— Или сначала вырвем ноготь, — сказала убийца. — А уж потом сломаем.

Ларгита зажмурилась и затряслась, как в сильный мороз.

— Можно еще намотать патлы на жердь и закручивать, пока все не вылезут.

— Или подпалить пятки.

— Святая магия тоже сгодится!

— Я могу разбавить яд и устроить ей такую лихорадку, что семь потов сойдет.

— Хватит! Сказал же — никто не будет никого пытать!

— Но тогда ты умрешь.

— Всегда есть варианты. Для начала уведите ее в дом.

— И посадить в подвал? У меня там цепи и веревки.

— А лучше связать и потащить следом.

— Или раздеть и усадить в холодную ванну.

— Или налить воды и разжечь под ванной костер.

— Хватит, кому сказал! — крикнул и тут же схватился за сердце. — Быстрее от вас помру, чем от проклятия! Отведите Ларгиту на мансарду, дайте воды и просто заприте дверь.

Хира нахмурилась, явно недовольная решением, а затем расплылась в ехидной улыбке. В голову вторгся вкрадчивый голосок:

А, поняла. Добрый стражник — злой стражник. Знаю-знаю… Чур, я злая! И засуну жука ей в трусики, — голос мерзко захихикал. — Совсем как в школе. Она стояла у доски и показывала на рисунке болевые точки гуманоидов. И при этом в панталонах ползал огромный рогатый жук. Ты бы это видел… такая умора. Впрочем, никто не помешает повторить. Только найти жука побольше и…

Я схватил бестию за ворот курточки и притянул к себе.

— Надо мной тоже издевались в школе, — прошипел в побледневшее лицо. — Мне ничего в трусы засунуть не хочешь?

— Только это, — Хира томно облизнулась.

— Без приказа к пленнице не приближаться, — прорычал и легонько оттолкнул суккубу.

Девушке завели руки за спину, выпрямили и повели в дом. Я же дочапал до кухни, плеснул в кружку вина и жадно выпил. Задача предстояла куда более сложная, чем предполагалось изначально. Даже в моем нынешнем состоянии сорвать ошейник крайне сложно, но возможно. А главное — понятно, что и как делать. Но как разубедить убежденного фанатика, что его кумир — ублюдок, убийца и тиран. Особенно, если главные аргументы — освобожденные демоницы — воспринимаются Ларгитой как худшее зло на свете. И небезосновательно. Жуки в трусах — лишь один эпизод, а сколько их было, когда живешь вместе с дюжиной сестричек.

Любой социум — особенно молодой — подсознательно стремится избавиться от всего, что отличается от нормы. В основе травли — древний инстинкт, «благодаря» которому из общин изгоняли (или сразу убивали) всех больных и ущербных. Ведь они дадут такое же потомство, и n-поколений спустя популяция вымрет. Так было сотни тысяч лет назад, и тогда такая практика имела смысл, но сейчас…

Сейчас же она — худшее, что досталось нам от древних предков. Рудимент, из-за которого обычные дети стараются не общаться с «необычными», унижают их, притесняют, подвергают обструкции. Взрослым, как правило, плевать на недостатки, и уж тем более они не вызывают у них ненависти (не у всех, конечно, но большинство безразлично ко всем отклонениям). У детей же и подростков к этому примешивается постоение иерархической лестницы и пагубное влияние хамов-родителей, и если не умеешь давать сдачи — тебе конец. А Ларгита долгие годы (если не десятилетия) обитала в тесной компании сущих демониц. Да уж, ситуация.

Позови Ангиз, — мысленно обратился к прислужнице.

Есть, капитан!

Почему я слышу плач на фоне?

Тебе показалось. Старенький совсем, со слухом проблемы.

— Арграхира!

Суккуба возникла передо мной в такой позе, словно поднимала с земли увесистую тыкву. В руке бестия держала кисточку для пудры, которую немедленно спрятала за спину, выпрямилась и виновато улыбнулась.

— Я лишь хотела научить ее краситься, — со смущением пролепетала хулиганка и отвела взгляд. — Она пыталась подражать нам, но лишь позорилась.

— Изыди!

Вскоре после того, как Хира провалилась в портал, в кухню вошла Ангиз.

— Звал?

— Ага. Присядь.

Ассасин села напротив и положила ладони на стол.

— Скажи, ты тоже измывалась над Ларгитой?

— Да. Но не по своей воле.

— А по чьей?

— Владыка заставлял. Думал, что муштра и давление закалят характер трусихи и превратят во что-то полезное. Он называл это… вышибить клин.

— И остальных сестер тоже?

— Да. Каждая издевалась по-своему. Применяла особые техники, основанные на главных умениях. Кто-то принуждал драться. Кто-то — таскать железо и бегать сутками напролет. Я отвечала за… — девушка тихонько вздохнула, — болевые воздействия.

— А Хира?

— Хира мелко пакостила, но делала это без приказа, получала огромное удовольствие и зачастую отхватывала за излишнюю инициативность.

— Как знакомо, — я в задумчивости побарабанил пальцами. — Ладно, пойду поговорю с ней.

— С Хирой?

— С Ларгитой.

— Я с тобой, — Ангиз вскочила, точно из лавки вырос гвоздь. — Она опасна. Особенно теперь.

— И что она сделает? Проклянет еще раз? Даже если сглазы складываются, мне все равно осталось недолго.

Как оказалось, понять, какое сейчас время суток, в Нижнем мире все же можно. По «утрам» лава начинала нагреваться и светиться ярче, под вечер насыщая воздух багряными, похожими на жаркий закат отсветами. А после «полуночи» стремительно остывала, и черный небосвод словно опускался к самой поверхности. И равнинный пейзаж вокруг погружался в полумрак, отсчитывая последние часы моей жизни.