Я, последний. Трилогия

Хватило с трудом, я еще не успел опуститься на катер, как отстёгиваю парашют который гонимый ветром улетает дальше, падая на воду впереди, а я мягко приземляюсь на пол судна. Расстроенно поискав расческу в карманах, я приравнял волосы рукой, слегка испачкав их своей кровью. Ко мне спустились несколько человек в пятнистой одежде и разгрузках, на которых был нарисован пес с широко раскрытой зубастой пастью.

– Спасибо за помощь.
– поблагодарил я, слегка улыбнувшись.

– Ваши деньги, наши услуги.
– улыбнулся гомункул, рядом с которым стоял еще один и обычный человек.
– Заказ был срочный, мы еле успели вас перехватить.

Кивнув, я снова начал бить руками по карманам в поисках сигарет, которых у меня к сожалению тоже не было. Но я тут же получил сигарету от одного из гомункулов. Благодарно кивнув, я прикурил сигарету своей зажигалкой. Когда меня похитили, я не смог ни до кого дозваться телепатией, но Зов послать смог. Уже при взлете до меня успел добраться агент из СИБ, и получить моё сообщение. Сориентировавшись с направлением, СИБовец послал сообщение в расположенный по пути команду ЧВК, где тут же получили помощь.

– Спасибо за помощь Волкодавы, без вас было бы тяжело.
– поблагодарил я людей, больше играя для человека что был в команде.

– Вот его благодари, это он из Стингера самолет подбил. Благо нам поставили такие игрушки по нашим связям.
– кивнул гомункул на стоящего рядом парня.

Ясно, гомункулы были не уверены, что справятся с ПЗРК, потому взяли более опытного человека.

– До сих пор удивляюсь как ты выжил, но задание мы выполнили.
– кивнул мужчина возрастом за тридцать лет, опытный похоже.

– Я способный.
– ухмыльнулся я, после чего поднял голову на все еще падающие обломки фюзеляжа в небе.
– Но карма плохая.

– Нам уже заплатили, так что куда тебя подкинуть?
– поинтересовался один из гомункулов.

Усевшись на край катера, я выдохнул дым из сигареты и поправил пистолет за поясом.

– Давай в ближайший порт, похоже мне нужно прийти в гости к одному человеку на материке неподалеку.
– ответил я, повернувшись к гомункулу лицом.

– "Согласовано?" - телепатически уточнил гомункул со мной.

– "Я пока на вольном поиске, буду уменьшать количество недоброжелателей" - ответил я так же телепатически.

Равнодушно кивнув, гомункул отдал приказ отправляться. Моторы катера зарычали, и лодка сдвинулась с места. А я в это время думал о том, как я буду рассказывать свою новую историю Индиане, у него тоже с кармой не в порядке, со мной конечно не сравнить, но занимаясь археологией, он тоже постоянно попадает в какие-то проблемы. Да и Создателю отчет нужно отправить. Под рев мотора, я мысленно писал отчет, работы тут надолго.

Конец отступления.

По возвращению в Москву, меня уже навытяжку ждала Лиана.

– С возвращением Господин.
– изобразила она легкий поклон.

Она как и обычно, выглядела собранной и серьезной, но внутри я чувствовал беспокойство и легкое напряжение. Изменив свой маскировочный доспех на костюм, я прошел в гостиную, где расслабленно упал на диван. Я только вернулся, а мне на пси-планшет уже приходят сообщение о заказах для лабораторий, которые нужны для испытаний. Особо выделялся заказ лаборатории "Пси", где им требовалось много камней миринов, но не стандартной формы, а с десяток самых различных геометрических фигур. Кстати все пси-планшеты содержали камни миринов, которые одновременно выступали как карта памяти или нечто флешки, так и процессора для пси-планшета. В отличии от резервного электронного процессора, для пси, отдельные обрабатывающиеся мощности не нужны были, по крайней мере не для такой мелочи. И эти камни миринов во время исследований быстро заполнялись, и нужны были новые, нужны были материалы для исследований, вроде того же псиола или псионита. И кто это всё делает? Верно. Я. Так-как синтезировать обычным способом это сейчас было просто невозможно. Явно не с нашим технологическим развитием, так-как техническое оборудование показывало, что материал состоит из воды, марганца, ацетат, космическая радиация, гормон счастья и другие необъяснимые химические элементы. Я могу показать все эти химические элементы, так-как я в идеале знаю структуру этого материала, но повторить его просто невозможно. Потому всё висит на мне, а уж камней миринов сколько нужно. И это при том, что камень с грецкий орех, содержит память в шестьсот гигабайт, недавно ученые-гомункулы смогли это узнать. Теперь экспериментируют с формами, и создание всех этих сотен самых неожиданных форм камней лежит на мне. Ладно, нужно отвлечься.

– Тебя что-то беспокоит Лиана.- обратился я к девушке продолжающей стоять возле меня как пластмассовый солдатик.

– Я... я думала что вы больше не вернетесь.
– замявшись, всё же сказала она, упорно при этом сохраняя серьезное и сосредоточенное выражения лица.

– С чего ты так решила?
– удивился я.

– Я подумала, что вы недолюбливаете людей, и раз теперь у меня есть... душа.

– с трудом выдала она последнее слово.
– То вы будете избегать и меня.

– С чего ты решила, что я их недолюбливаю?
– снова я удивился я неожиданным поворотам её мыслей.

– Вы их избегаете, и возле вас нет ни одного человека.
– почти шепотом ответила она.

– Я сам человек к твоему сведению.
– заметил я, смотря на девушку.
– А избегаю я людей не потому что недолюбливаю их. Просто у меня есть вы.

Объяснение было очень коротким и не совсем полным, но отображало самую суть. Я продолжал еще некоторое время смотреть на девушку, которая не спешила отвечать, а о чем-то думала. Я же ждал, решившись уже разобраться в её мыслях.

– Спасибо.
– искренне улыбнувшись, она слегка поклонилась, после чего с восхитительным настроением что просто вырывалось из её эмоций, она направилась на кухню доделывать обед.

Я только помахал головой на это, всё что касалось Создателя, а точнее меня, гомункулы воспринимали очень серьезно, особенно одушевленные. Небольшая похвала, даже не совсем похвала, просто замечание в их исключительности для меня, а они уже готовы чуть ли не отплясывать от радости. И если бы не внутренняя дисциплина, Лиана уже бы точно как обычная девчонка радостно бы прыгала тут от счастья. Одушевленных гомункулов всегда тяжелее понять. Я был полностью уверен в них, но не всегда их понимал. И кажется мне, что тут виноваты не они, а я. Эмоции хоть и вернулись, но до полноценных чувств еще далеко. В отличии от взросления души у гомункулов, ее лечение идет крайне медленно. Мне придется очень долго ждать.

Глава 10

Шел девяносто девятый год, до второго миллениума оставалось всего полгода. А до смерти мира, пятнадцать с половиной лет. Это одновременно много, и катастрофически мало, когда ты пытаешься как можно быстрее развить науку и вытянуть мир из тисков уготованной судьбы. В такие моменты, я был чрезвычайно рад тому, что у нас есть псионика. Благодаря ей, во многих вопросах касающихся технологического развития, можно было схитрить. Уменьшить зависимость от классических технологий, и в слабом месте использовать псионические возможности или артефакты, которые сейчас используются практически во всех собственных новейших экспериментальных технологических новинках. Псионика была удобным инструментом, но я не собирался полностью на нее надеяться, я хотел использовать оба направления. Они должны были выступать в симбиозе, дополняя друг друга, беря на себе наудачнейшие решения и возможности. Еще лучше, если бы они использовались параллельно, чтобы ни отключение электроники, ни пропажа псионики, не отключало всю систему. Но пока-что такое было невозможно, приходилось заменять некоторые системы чистой псионикой.

За год прошедший с того времени как я создал подземные лаборатории, мы на удивление далеко продвинулись в науке, но не настолько сильно в технологиях. Основные достижения оставались на бумаге и в расчетах, в металле же было пока не так много технологий. В таком резком скачке теоретической науке были виноваты гомункулы-ученые. Я еще в прошлой жизни на Земле запомнил, что наиважнейшие научные открытия были на стыке наук. А потому мои гомункулы не были физиками, химиками, математиками, биологами и многим другим, они были учеными, имеющими обширные знания во всех науках. Учеными, которые могли стать академиками, в любых направлениях науки существующими на планете. Даже в довольно редких направлениях науки и техники как фотоника, синтетической биологии, бионики и многих других. И всё это было собрано в голове одного человек имеющего практически идеальную память, которая после тренировок с псионикой станет просто идеальной. Первое время гомункулы просто приходили в себя, принимая и осознавая все эти знания, структурируя их по полочкам. А вот после пошла целая лавина открытий, имея знания со всех наук, и дополняя друг друга, гомункулы смогли то, что не смогли сделать бы два или три академика по раздельности, используя знания отдельно друг от друга. Многие несоответствия, что до этого были в науке, которые конфликтовали друг с другом и не все из которых были заметны, стали понятны. Решались нерешаемые до этого момента математические формулы, доказывались теории, которые до этого из-за недостатка знаний не могли быть закончены, исправлялись уже существующие несовершенные теории, не учитывающие некоторых факторов. Первые месяцы ученые не то чтобы продвигали науку вперед, они скорее повернулись назад и доделали то, что было не закончено. Но даже такой поворот назад дал огромную пищу для размышлений моим гомункулам-инженерам, которые тоже являлись затычкой в любой бочке.