Я поймаю тебя, Лисица!

«На ловца и зверь бежит», – запульсировала в голове тревожная мысль.

Я гулко сглотнула и пожелала провалиться сквозь землю. Лучше вовсе превратиться в мириады песчинок, переместиться в свои покои и никогда больше не попадаться на глаза этой ужасной особе.

С его появлением вдовствующая герцогиня заметно преобразилась: вернулась улыбка, со лба исчезла глубокая складка, щеки слегка порозовели. Каждая черта ее красивого лица выражала нынче безусловную любовь – глубокое чувство привязанности матери к своему ребенку.

Вот засада! Хорош поверенный, однако! Почему сразу не заметила кровной связи между леди Леаросс и магом из экипажа? У них ведь столько общего. Судьба послала много подсказок, но я ни одной не разгадала. Даже локон из медальона был частью головоломки. Но нет, не догадалась, не додумалась. Констебль из меня все-таки никудышный. Или попросту сказалась усталость?

В соответствии с этикетом я, мама и Аралим поднялись с насиженных мест, исполнили реверанс и снова опустились на мягкую обивку, как только были удостоены короткого кивка молодого и заносчивого аристократа.

Вскочив с дивана, герцогиня спешно заключила сына в объятия, прямо на наших глазах бегло поцеловала в щеку и произнесла с легким укором:

– Дорогой, я думала, ты пораньше вернешься.

Он не стал ее сторониться. На лице не возникло смущения или оторопи. Значит, никто не пытался разыграть спектакль, чтобы заставить нас поверить в прочную привязанность. Она действительно существовала, чего нельзя было сказать обо мне и маме.

Глядя на леди Леаросс и хозяина поместья, я ощутила болезненный спазм в области груди. Молодой мужчина ничего не сделал, просто пришел домой, но герцогиня смотрела на него, как на великую драгоценность: с любовью и нескрываемым восхищением. Сын был для нее целым миром, безграничной радостью.

Мне тоже хотелось испытать на себе эти чувства. Хоть толику. Но стань я самой императрицей, не увидела бы гордости в маминых глазах. Она продолжила бы смотреть на меня, точно на злейшего врага.

– Дела, мама. Сама понимаешь, первый день, – улыбнулся лорд Леаросс и в очередной раз мазнул по нам взглядом.

Пока мы не вызывали у него особого интереса, и это позволяло сохранять мне видимое спокойствие. Но лучше было поскорее унести отсюда ноги и навсегда стереть из памяти сегодняшний вечер.

Я сочла, что сейчас самый подходящий момент, чтобы улизнуть, поэтому встала и мягко произнесла:

– Ваша светлость, прошу нас простить, но мы, пожалуй, пойдем. И так засиделись. К тому же, уверена, вам хочется узнать, как у милорда прошел первый день.

Мои слова вновь привлекли внимание ночного преследователя. Мама зло шикнула. Покидать особняк сейчас, когда в гостиной появилась столь неординарная и влиятельная особа, она не собиралась. Вдруг еще и холостой? Вдруг влюбится в Аралим и женится на ней в итоге? Родительница лучше пригвоздит мои ноги к дивану, чем упустит шанс продемонстрировать крупной рыбешке свою младшую дочь. Зря старалась, что ли?

Герцогиня вовсе резко повернулась, фыркнула и вскинула руку, призывая меня к молчанию:

– Какое там засиделись? Вы даже чай толком не распробовали. Что до разговоров с моим сыном, то они подождут. Девин, дорогой, ты присоединишься?

– Извини, у меня были другие планы на вечер. Следовало прислать Ричарда с известием, что мы ждем гостей, тогда бы я присоединился. Не знал, что у тебя в Графорде полно знакомых, – с тенью удивления вымолвил он.

Леди Леаросс взяла молодого герцога под руку и проговорила с довольным видом:

– До сегодняшнего дня их и правда не было. Если бы не забавный случай в парке, то не познакомилась бы с этими прекрасными леди.

– Какой случай? – заинтересованно спросил он, что не сулило ничего хорошего.

Хозяйка поместья тотчас оживилась:

– Я гуляла, наслаждалась красивыми видами, пением птиц, как вдруг на меня напал мелкий воришка. Срезал ридикюль и давай бежать. Благо, леди Сибилла пришла на выручку: в два счета сбила хулигана с ног и вернула мне сумочку.

Армант вмиг напрягся. Скорее всего, блондин провел параллель между ночным инцидентом и ограблением леди Леаросс.

– Невиданная храбрость и самоотверженность. Надеюсь, ты хорошо отблагодарила ее? – он говорил будничным тоном, но я чувствовала, что за показным спокойствием притаилась опасность.

– Если бы! Леди Сибилла отказалась принимать вознаграждение. Ричард потратил не меньше часа, чтобы отыскать ее, и столько же, чтобы уговорить приехать к нам на чай.

Несколько секунд маг хранил молчание, тщательно обдумывая рассказ матери. Тишина била по нервам, вынуждала меня задерживать дыхание, молиться высшим силам и рыскать взглядом по гостиной в поисках обходных путей, ведь двери были загорожены внушительной фигурой Арманта.

– Неслыханное благородство! Леди Сибилла, я восхищен вами. Позвольте выразить признательность и от своего имени, – наконец произнес он, подошел к моей родительнице, взял за руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.

Матушка расплылась в глупой улыбке и часто заморгала. Герцогиня прыснула со смеху.

– Девин, это маркиза Эрин Карлел, мать моей спасительницы. Леди Сибилла сидит слева от нее.

Армант тотчас выпустил женскую кисть из своих длинных пальцев и сосредоточил на мне все внимание. На этот раз он рассматривал меня более испытующе, чем до этого, и так долго, что мне стало не по себе. Вновь закружилась голова, легкие загорелись огнем от нехватки воздуха. Я не заметила даже, когда успела затаить дыхание.

Наконец мужские губы расплылись в притягательной улыбке.

– Леди Сибилла! Спасибо, что пришли на выручку моей матери, – его голос вновь прозвучал обманчиво спокойно.

Маг склонился надо мной, взял за руку, прижался к ней губами, не сводя при этом взгляда с моих глаз. Он проникал внутрь, в самое сердце, в самую душу, вынуждая нервничать и желать лишь одного – бежать, бежать и еще раз бежать.

Затем произошло то, чего никак не могла предположить: кровь начала отливать от лица, кончики пальцев холодеть. Казалось, еще немного – и я лишусь чувств. Возможно, сказывалась усталость, ведь мне не дали толком отдохнуть, либо выдержка все же дала сбой.

– Вам нехорошо? – вопросительно изогнул Армант бровь. – Вы сильно побледнели. Выпейте воды, – я не успела что-либо ответить, как в моих руках очутился стакан с водой. – Может, вас провести на свежий воздух или вызвать лекаря?

Стоило прозвучать фразе про свежий воздух, как мои глаза превратились в огромные зеленые блюдца, сердце поначалу замерло, затем забилось с удвоенной частотой.

Оставаться один на один с Армантом нельзя было ни в коем случае, иначе допроса с пристрастием не избежать. Не хватало, чтобы он ненароком увидел метку следопыта на запястье. Тогда точно выбьет признание. Чтобы избежать проблем, мне следовало поскорее взять эмоции под контроль и придать лицу беззаботное выражение. В противном случае случится беда, которая затронет не одно семейство…