Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь
Шрифт:
– Если это действительно то, чего ты желаешь… – взгляд Ивонны наполнился ужасом, а Даниэль, на мгновение умолкнув, продолжил: – то я помогу. Сделаю это гораздо быстрее тебя. Но потом на меня наденут сковывающие артефакты и запрут. Скорее всего навсегда. Хотя думаю, меня убьют, у меня уже есть грехи.
Хриплый проникновенный голос вопросительно замолк.
Отросток ослабил хватку и безвольно поник. Соскользнув с ноги девушки, он рухнул на пол и медленно потянулся обратно к окну.
– Исцеляйся, – холодно бросил некромант. Но подсказки не требовалось, руки Ивонны
Что же я натворила? Что чуть не сделала?
Я позволила гневу захватить себя, а новой силе опьянить. Власть лишила рассудка, и я впервые за всю короткую жизнь столкнулась с ней лицом к лицу.
Возможно, я ничем не лучше остальных, тех, кто привык запугивать слабых и быть жестоким во всем…
Неожиданная догадка вызвала отвращение к себе.
Я скинула руки Даниэля, каким-то чудом проскочила к выходу, едва не сшибла Риджа, тихо беседовавшего с кем-то из работников «Голубой крови», бегом спустилась на первый этаж и замерла, держась за ручку двери, ведущей в банкетный зал.
Куда я бегу? Все, что произошло наверху, – всего лишь ошибка. Как же мне хочется убедить себя в этом…
Я открыла дверь и окунулась в яркий свет, словно в воду, глубоко вдохнула и села за ближайший пустой столик, боясь снова наделать глупостей.
Мне необходимо подумать.
– Что закажете? – Ко мне подскочил официант.
Сощурившись и далеко не сразу поняв, что от меня хотят, я все же сбивчиво проговорила, вспомнив листовку:
– Напиток… фирменный.
– Все?
– Да. – Я кивнула, и официант быстро ушел.
В зале находилась сцена, где выстроилась вереница людей, видимо, участвующих в той странной викторине, о которой я тоже узнала из рекламы. Скользнув взглядом по своему столу и полупустому стакану, я догадалась, что заняла чужое место.
Надо найти другой столик… Но других нет, все заняты.
Да к черту! Посижу, пока свободно.
Я закрыла ладонями пылающее лицо, руки показались невероятно холодными.
Дышать. Только дышать.
– Вам помочь?
Я подняла голову, с недоумением посмотрев на мужчину в черной тонкой маске.
Точно, посетители «Голубой крови» скрывают свое лицо!
– Нет, спасибо.
– Одна «Голубая кровь» для дамы. – Передо мной на стол опустился высокий бокал с синей жидкостью, которая становилась немного светлее у кромки.
Так вот откуда название…
– Вы как неожиданный, но прекрасный подарок.
Мужчина грузно опустился на стул напротив, оправил бархатный камзол, натянувшийся на пузе, и пригладил сальные волосы. Судя по брошке с огромным камнем на груди, он был явно из зажиточного слоя. Голос незнакомца показался грубым, и я мысленно дала ему лет тридцать с хвостиком.
– Почему?
Надо уходить. Мне становилось не по себе.
– Это мой столик, а вы неожиданно подсели. Сколько мужчин может похвастаться этим?
Ох, вот что он подумал…
Неизвестный взял свой стакан и с легким причмокиванием отпил. Маска закрывала лишь половину
лица, оставляя открытым двойной подбородок.– Произошла ошибка, думаю, мне лучше уйти…
– Что вы, останьтесь. Давайте хотя бы поговорим.
– Мм, не думаю, что это хорошая идея. – Мне совсем не хотелось ему грубить.
– Идиотская идея. – Стул отодвинули, и Даниэль присел за стол, сцепив руки в замок перед собой.
Повеяло холодом. Незнакомец засуетился.
– Кто вы? – вопросил мужчина.
– Ее жених, – бросил некромант, его колено коснулось моего под столом.
Ее жених… Даже звучит невозможно и волнующе. Если бы я обладала даром огненной стихии, то давно спалила бы к чертям это заведение. А если бы не сделала этого в том номере наверху, то точно подожгла бы этот стол.
– Оу, сочувствую. – Голос толстяка лишился мягкости.
Я нахмурилась. К чему он это сказал?
Некромант сощурился, выдав мрачную полуулыбку. Я знала это выражение лица – что-то грядет.
– Как давно умерла ваша жена? – твердым как камень и пробирающим, как траурный марш, голосом спросил маг смерти.
– Что? Она вовсе не умерла.
– Да? – Наигранное удивление. – Как странно. Но раз вы здесь, для вас она умерла. Разве не так?
– Чего ты мелешь, пацан? – Мужчина оскалился.
По сплетенным пальцам Даниэля прошли красные сполохи. Толстяк это заметил, но, стоит отдать должное, на попятную не пошел, хотя и нападать больше не стал.
– Думаю о том, как омерзительно вашей жене лежать с вами в одной постели, не говоря уже о другом. – Ни капли эмоций, лишь трезвая прямота.
Толстяк – обвиняемый, некромант – прокурор. Это сравнение против воли вспыхнуло в голове. Если бы Лефевр и в самом деле был прокурором, то самым сексуальным в мире. И вовсе не благодаря своему телу, а заразительной мрачной харизме, уверенности и силе воли.
Незнакомец поднялся со стаканом в руке и ретировался, бросив напоследок:
– Вы еще молоды, позже поймете.
Некромант усмехнулся, а я мгновенно вернулась в свой кошмар под названием «Что я натворила».
Теперь Ивонна знает… Если ее словам поверят, меня станут проверять, и я вовсе не уверена, что справлюсь с этим.
Еще и Дарла все слышала. Водница поймет, я в этом уверена, но жаль, что она узнала об этом при таких обстоятельствах. Главное, чтобы отцу не рассказала…
– Рано или поздно ты все равно бы сорвалась, не переживай об этом, – сказал некромант, расцепив ладони и развернувшись ко мне вполоборота.
– Я собиралась ее покалечить, Даниэль. И сделала бы это, если бы не ты, понимаешь? – Мне казалось, он не осознавал очевидной истины – я опасна.
– Эмма. – Некромант склонился и, смотря прямо, не мигая, произнес: – Ты сидишь рядом с убийцей. Ты спишь рядом с убийцей, ешь за одним столом и целуешь убийцу. Не все ли равно? Это всего лишь пара царапин, от которых эта девица уже избавилась.
Дрожь в руках утихала, словно устыдившись, ведь по сравнению с событиями в жизни Лефевра мои испытания были как летняя гроза – громкими, ослепительными, но мимолетными.