Я пришел из России верхом на танке до Америки

Русский писатель мучим апокалиптическими предчувствиями и одновременно находится в поиске почти уже утерянной традиции.

Неустанное и многолетнее ерничество, юродство и пересмешничество утомило всех.

Цветы зла уже не радуют, и запах их противен. Эстетика распада перестала быть притягательна. Впрочем, разве она была притягательна для Пушкина, Льва Толстого или Чехова?

Мир полюбил великую русскую литературу за неизъяснимое, но твердое ощущение присутствия божественного в мире, за лишенный догматики и назидательности идеализм, за твердые представления о том, что есть добро и что есть зло.

Всякий великий русский писатель — консерватор, не склонный к чрезмерной толерантности, суровый тип. Таким он был и таким он останется впредь, если России суждено выжить.

Время еще не потеряно, литература не осыпалась вместе с российской государственностью, нужные книги были написаны и ждут своего времени.

Когда с нас спросят, чем мы занимались, нам будет что предъявить.

Слово Андрея Битова и слово Валентина Распутина. Сибирские повести Михаила Тарковского и афганские рассказы Олега Ермакова. Два романа Александра Терехова и еще несколько романов Алексея Иванова. Нон-фикшн Василия Голованова и философические тексты Максима Кантора. Биографические исследования Павла Басинского и работы Леонида Юзефовича. «Ура!» Шаргунова. «Письмовник» Шишкина. Повести Елизарова. Книжку «Язычник» Александра Кузнецова-Тулянина. Эпохальную трилогию «Оправдание», «Орфография» и «Остромов» от Дмитрия Быкова. Стихи опять же Быкова. Стихи Саши Кабанова. Стихи Бориса Рыжего.

Главное, говорю, чтоб спросили, чем мы занимались.

Но ведь могут и не спросить.

Никому не будет до этого дела.