Я продолжаю влюбляться в тебя…

C’est la vi [1]

Я с грустью заметил:Счастливые годыПроходят по сердцу и жизниБыстрей…А годы, в которых и боль,И невзгоды,Так долго пороюСтоят у дверей.Нам тоже свой куш огорченийОтмерен.И классик когда-то сказал:«C’est la vie…»Но мы свои горести на двое делим,А радости множим на силу любви.2014

1

C’est la vie (фр.) – это жизнь.

С натуры

Однажды как-то поутруЗураб во сне сказал Петру:«Как Вам сидится на коне,Куда вознес Вас Фальконе?»И Петр сказал ему:«Зураб!Хочу с кобылы на корабль…На корабле хочу поплыть.И чтоб вокруг Москва была.Чтоб золотились купола.Хочу…И так тому и быть…!»Зураб ответил:«Я готов…»И встал сей памятник Петров.2014

Куба

Мы прилетели на остров Свободы.В зеленый его интерьер.И вернулись в былые годы,В бывший СССР.Та же здесь красота и бедность.Социализм без прикрас.Молча встали навстречу бедамБатраки и рабочий класс.Нас не зря поразила с ходуИх веселая доброта.Куба вправду остров Свободы,Если счастлива беднота.А кубинки здесь так красивы!Что ни девочка – топ-модель.Как вписался б в пейзаж РоссииТемный цвет под ее метель.А на красочном Варадеро, —Где гулял только дядя Сэм, —Все – от рома и до модерна —Дружбе отдано насовсем.Мы идем по ночной ГаванеМимо парков, дворцов, лачуг,Через грусть воспоминаний,Обернувшихся счастьем вдруг.2014

«Я еще молод…»

Я еще молод…Но старомоден.И два начала живут во мне.В своих пристрастиях я свободен,И при людях, и наедине:Могу отдать последние деньги,Чтобы купить антикварный стол.И хотя его в доме поставить негде,Я буду рад, что его приобрел.И некую гордость в душе изведав,Я рассажу за столом друзей…А завтра его подарю соседуНа радость жене своей.И все потому, что я очень молод.Мне нравится так неожиданно жить,Чтобы всегда у тебя был поводОценить молодую прыть.А старомодность моя в одном лишь, —Я вновь тебе признаюсь в любви…И верю – ты только это и вспомнишь,Когда оборву я причуды свои.2014

Стена плача

Почетный гость из северной столицыЧитал псалмы у горестной Стены…Он рад бы на иврите помолиться,Да не были слова припасены.Потом записку в щель вложил он робко,А что за просьба в ней —Для всех секрет…И вдруг Стена ответила негромко —«Но у меня, простите, столько нет…»2014. Иерусалим

«Холмы в снегу…»

Холмы в снегу…И город в снегопаде.Иерусалим притих и побелел.И столько снега навалило за день,Что все мы оказались не у дел.Не выйти, не проехать – мир в сугробах.Мы переждем ненастье как-нибудь.Но даже телик был в прогнозах робок,Боясь хорошей вестью обмануть.И только утром снег угомонился.И тут же начал таять на глазах.Сугроб вдали, как лодка возле пирса,Спустился вниз на белых парусах.2014

Покаянье

В то прохладное утро расстался я с ТверьюИ помчался в Москву по пустому шоссе.И неслись вслед за мной золотые деревьяВ первозданной своей невозможной красе.Вдруг увидел я лик Николая Второго.Он печально смотрел в свою горькую даль.И успел я прочесть три взволнованных слова:«Прости нас, Государь!»Я не знаю, кто этот портрет там поставил.И кто так постарался, чтоб розы цвели…Может быть, это сделал какой-нибудь старецИли жрец старины из любимой Твери.И на миг опрокинулось в прошлое сердце.И предстала воочию страшная ночь:Государь Император, упавший в бессмертье…И семья, не успевшая страх превозмочь.Но меня поразила та встреча с Россией,Позабытой, ушедшей в забвенье свое.И слова, что прочел я, как будто просилиСнять вину с невиновных потомков ее.Я летел по знакомой московской дороге.Осень тихо стелила осеннюю хмарь.И шептал я простые и горькие строки:«Простите нас, Государь…»И душа опустилась печально в былое.И вошла в мое сердце чужая вина.Император, убитый своею страною…И пришедшая к покаянью страна.2014

«К знаменитому доктору…»

К знаменитому докторуДлинная очередь.И сидели в конце ееЖенщина с дочерью.Были очень похожи ониИ красивы.Я подумал:«Наверно, они из России…»По Твери мне знакомЭтот горестный образСинеоких красавиц —И скромных, и добрых.Мама с дочерьюДолго и грустно молчали.Словно связаны былиОдною печалью.Я намеренно встретилсяС ними глазами.И спросил: «Вы откуда?»«Да мы из Рязани…»Это мама ответила мнеПо-родному.Будто были причастны мыК общему дому.Она гладила дочериНежные руки.И шепнула в слезах мнеО страшном недугеСвоей девочки двадцатилетней.Когда сердце не знает,Что жизнь не бессмертна.Я пытался разрушитьОтчаянье Лены,Хоть на миг ее вырватьИз страшного плена.И с собою унесЕе светлое имя.Веря в чудо Иерусалима.И поставил за ЛенуСвечу в Божьем Храме.И продолжил молитвуСвоими словами…2014. Иерусалим

«Не читают поэтов…»

Не читают поэтов…Хороших и разных.Наше смутное времяСводит книги на нет.А когда вдруг взойдетЧье-то имя, как праздник,То спихнут равнодушно егоВ Интернет.И оно затеряется тамОдинокоСреди сайтов и блоговВ пустой болтовне.И лишится поэзияЮного БлокаИли скромного ФетаВ ленивой стране.2014

Памяти Андрея Вознесенского

России так тебя не хватает,Как морю замерзшему —Кораблей…На какой ты звезде коротаешьБессмертье души своей?А я теперь общаюсь с тобоюЛишь через стихи твои.И встречи этиЛожатся больюНа сердце,Отданное любви.Как жаль,Что при искренней дружбе нашейЛегко принимал я дни,Когда не звонил, не скучалИ дажеЖил без света друга —В тени.А, впрочем, и ты пропадал пороюНадолго из жизни моей,Когда увлечен был пустой игроюСоблазнов, встреч и страстей.И только Муза была превыше,Превыше разлук и обид.Стоят твои книгиВ печальной нише.И каждая славу твоюХранит…2014

«Рухнула великая Держава…»

Рухнула великая Держава,Пала в бездну пошлости страна.Нашу славу власть не удержала.Видимо, она ей не нужна.И глядят печальноС книжных полокКлассики, учившие нас жить.Путь теперь к нимТягостен и дологСквозь попсу,Бесстыдство,Лесть и прыть.Наше поэтическое времяНе вписалось в этот пошлый ритм.Я же навсегда останусь с теми,Кто талантом красоту творит.2014