Я разве похож на аристократа? Том 4

Хотя… Он бы соврал сам себе, если бы у него не промелькнула мысль о том, что старик расскажет остальным… Но после того, как он увидел глаза Орочи в тот момент, эта предательская мысль испарилась.

Вот так и пролетел его день, который он полностью посвятил рассказам о себе двум людям, ставшими для него дедом и вторым отцом. Он так же проведал близнецов и Киоку, поговорив с женщиной и заметив, что та перестала представлять из себя бледного мертвеца. Она улыбалась и жила дальше, отдав всю себя детям… Но от Арлекина не укрылась проскользнувшая боль на её лице, когда Ами обмолвилась об отце.

Арлекин так и не узнал Рюске поближе, но, хоть тот и относился к прежнему Широ с презрением, он не желал ему такой смерти. Впрочем, он не желал того и для Акиро…

— Что-то настроение дерьмовое какое-то…

Продолжая лежать на спине, раскинув руки и ноги в стороны, юноша повернул голову к телевизору и стал смотреть идущую по нему программу. Сон, который ранее не желал приходить, стал одолевать его разум, а глаза потихоньку смыкались.

Но только он стал проваливаться в темноту сна, дверь его комнаты тихо открылась, привлекая внимание юнца.

Приподнявшись на локтях, он посмотрел на стоявшую на пороге Корнелию и улыбнулся. Она была одета в бархатный халат персикового цвета, левое плечо которого опало, оголяя гладкую кожу. Волосы её были распущенны, а на лице играла наигранная смущённая улыбка. Но если бы кто-то и повёлся на её игру, то лишь незнакомец и дурак…

Грациозно пройдя в комнату, она остановилась и заинтересованным взглядом посмотрела сначала на идущую по телевизору передачу, а потом на юношу. Она не помнила, чтобы Адам любил подобные телевизионные программы и это её немного удивило.

Заметив приподнятую Корнелией бровь, юнец просто помахал рукой и спокойно произнёс:

— Включил первое попавшееся.

— Понятно. — кивнула она с улыбкой и сделала ещё один шаг.

Увидев, что женщина как-то странно себя ведёт и движется лишь по прямой, Арлекин недоуменно на неё уставился, а потом заметил, как улыбка Корнелии расходится в хищном оскале.

Волосы встали дыбом на загривке юноши, а задница засвербела, предвкушая беду.

Инстинктивно отдав команду Панту, который принял вид его халата и висел на стуле, юноша увидел, как у Корнелии расширяются глаза и перевёл взгляд на ползущую в его сторону броню.

— Отбой тревоге, Пант. — смеющимся голосом произнёс Арлекин, заставив броню остановиться и поползти обратно.

— Оно и правда живое? — заинтересованно спросила Корнелия, неотрывно смотря на движущийся халат.

— Ага, — кивнул юноша с улыбкой и добавил. — Правда жрёт в основном деньги, проглот…

Хмыкнув, Корнелия перевела взгляд на юнца и продолжила стоять, не двигаясь с места. Арлекин не понимал, что с ней происходит, пока не разглядел за спиной женщины ещё один силуэт.

Отследив взгляд парня, женщина слегка повернула голову и обратилась к стоявшей за ней девушке:

— Ого, ты всё таки пришла. — улыбнулась она и увидела лишь скромный кивок.

Не понимания, что происходит, Арлекин увидел, как скрытый в темноте комнаты силуэт закрыл дверь и защёлку замка.

Ухмыляясь подобной реакции своего мужа, Корнелия грациозно, словно кошка на охоте, двинулась к юноше и, подойдя к его постели, опустилась на колени. Её халат опал ещё сильнее, открывая будоражащие сознание виды и заставляя юнца проглотить вязкую слюну.

Заправив правой рукой волосы за ушко, женщина наклонилась к лицу Арлекина и тихим, томным голосом произнесла:

— Мы начали новую жизнь, Адам, и я понимаю, что правила этого мира изменят нас. Так почему бы не вкусить его плодов сполна?

Быстро отклонив голову, Арлекин ошалело посмотрел в полные похоти глаза Корнелии и откровенно удивился. В прошлой жизни она бы не за что не подпустила другую женщину к нему!

— А раз так получилось, что кое-кто в этом доме уже стала твоей женщиной, то будет не честно, отвергать её… — слова срывались со рта Корнелии, заставляя достоинство юноши подниматься. Вот только теперь его нос уловил нотки вина, из-за которого щёки женщины пылали.

Медленно переведя взгляд на стоявшую в нескольких шагах Аюми, он увидел, что та одета в такой же персиковый халат. Девушку слегка пошатывало, а её, такие же полные похоти глаза не отрывались от парня.

«Да они в зюзю нажрались!» — прокричал он у себя в голове, смотря то на Корнелию, то на Аюми.

Облизнув пухлые губы, Корнелия положила свои руки на плечи парня и с вздохом повалила его на постель, сев сверху. Затем она посмотрела на мнущуюся Аюми и протянула ей руку, возбуждённым голосом произнося:

— Иди к нам, Аюми.

Сделав робкий шаг, служанка остановилась, а затем сделала ещё один. Её сердце бешено стучало, в голове творился полнейший хаос, а горячее дыхание вырывалось из груди. Она никогда бы не подумала, что ей доведётся принять участие в подобном и потому боялась… Лишь благодаря алкоголю и прошедшему с Корнелией в ванной комнате разговору, она не сбежала. Красноволосая женщина узнала у неё абсолютно всё, что связывало её и господина. Аюми видела в тот момент её глубокую задумчивость и ощущала, будто от одного лишь решения Корнелии зависит дальнейшее… Но после того, как она выпили и открыто поговорили, Аюми услышала предложение, которое и привело её сюда…

Каждый её последующий шаг был всё смелее и смелее, пока она не дошла до постели. Она взяла протянутую Корнелией руку и приготовилась окунуться в неизведанное, что несло в себе лишь наслаждение…

Сам же Арлекин лежал на постели с каменным лицом и понимал, что происходит что-то конкретно из вон выходящее. Впрочем, долго он не пробыл в этом состоянии и скоро на его лице отразилась открытая улыбка, а руки схватили сидящую на нём женщину, заставив ту пискнуть.

Звук телевизора и идущей на нём программы "Мир Животных" раздавался в комнате, но никто из троицы не обращал на него внимания. Они были увлечены лишь собой.

«Я знаю, что ты слышишь меня, Алатор. И вот что я хочу тебе сказать. Мне плевать, как мы это сделаем, но этот мир должен жить!» — произнёс он про себя, смотря на Корнелию снизу-вверх.

Его слова вновь не получили ответа, будто не найдя своего адресата… Но чего Арлекин не мог видеть, так это улыбки сущности живущей в его душе. Всадник слышал каждое слово, сказанное ранее и сейчас. И хоть он находился в темноте души Адама Фроста, он улыбнулся и проговорил:

— Наглый смертный.

***