Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая

Серьёзно, такие разговоры о чувствах лучше проходили с Джасом или Карлайлом.

Увидев направление моих мыслей, брат напомнил о своём преимуществе:

— Я телепат, Эмметт. И видел это тысячи и тысячи раз в чужих мыслях.

Я вспомнил слова язвительной Элис:

— Ну и как? Помогло?

Лицо парня окаменело. Невидящим взглядом он смотрел в сторону домика Квона. Из горла вырвался угрожающий рык, а мышцы напряглись, как перед прыжком на охоте. Схватив его за плечо, я приготовился к тому, что он вывернется или отшвырнёт меня, устремившись убивать паренька.

За разговором я совсем отвлёкся от прослушки ситуации в доме. Но сейчас услышал бодрый голос Изабеллы Свон:

— Ладно, не переживай, с кем не бывает. На химчистке не настаиваю, просто одолжишь мне свою рубашку, Бо…

Как репутации страдают от общения...

Убитых словом добивают молчанием,

Взглядом, наполненным укором или отчаянием,

Правдой, которая спицами летит в глаз,

Если не действует, то отбирают последний шанс.

 — Александра Гершевич

Рубашку я подбирала долго, с азартом роясь в мужском гардеробе. Бо чувствовал вину за пролитый на меня кофе, но реально виновата была больше я. Резкие движения рядом с таким человеком, как этот парень, были противопоказаны. Квон смущённо сидел тут же на кровати, покорно наблюдая за процессом сокращения аккуратно повешенных рубашек и увеличения бардака за счёт летающей в разные стороны одежды. Помню, со Светой мы так же куда-то собирались, но она ещё и комментировала каждую взятую вещь. Мне даже не хватало её язвительных замечаний типа:

— Не трогай этот пиджак цвета детской неожиданности.

— А чёрный оставь на похороны, женщина!

— Белый — на свадьбу, Беллс.

Или:

— Ты издеваешься? Этот красный прибереги на чужую свадьбу, но только не на мою. Это тебе большое. Это вышло из моды. Свон, обнови гардероб!

Мысленно я даже слышала голос подруги в своей голове.

— Оно! Хватай и беги! — взвизгнула ментальная Света, когда мои пальцы коснулись гладкой и прохладной голубой ткани.

— Я не помню, стирал ли я её после примерки в магазине, — Квон, кажется, по моим глазам понял, что решение по поводу рубашки окончательно и обжалованию не подлежит. Сняв её с вешалки, я быстро накинула её поверх тонкой майки.

— Покупаешь и не носишь? — ухмыльнулась я, закатывая до локтя длинные рукава. — Я думала, что в этом городе страдаем сибаритством только мы с Калленами…

Бо улыбнулся и пояснил, что рубашка куплена его мамой в надежде на то, что сын пойдет на танцы:

— Как ты понимаешь, у этой вещи нет и шанса, что она будет использована по назначению. И ты не сибарит, скорее это маска.

Я закусила губу из-за излишней проницательности этого парня и попросила чуть грубее, чем планировала:

— Ладно, мистер наивность, помоги застегнуть пуговицы, рука разболелась…

Бо встал с постели, медленно, почти неуверенно, подходя ближе ко мне, я же, нахмурившись, сражалась с рукавами, смирившись, что бой с новыми и тугими пуговицами мне не выиграть. Наклонившись, он начал застёгивать непослушную фурнитуру снизу вверх, чуть краснея.

— Не смущайся, Бо. Лучше бледней… Ты же помнишь, я кусаюсь, — я обнажила ровные зубы в насмешливом оскале, желая прогнать это странно сосредоточенное выражение лица Квона, который, закусив губу, справлялся с последним кружочком на груди.

— Кхм, моя спина помнит что-то подобное, — парень с улыбкой отступил на два шага, осматривая деяние рук своих. — А тебе идёт.

— Подлецу всё к лицу, — пробормотала я по-русски, заглянув в зеркало.

— Ты уверена, что твоя рука выдержит активный отдых после вчерашнего, Белла? Может, лучше перенести поездку в тир, раз болит рука?

Бо сейчас был чертовски похож на голос разума, но я решила, что он со своей удачливостью привык перестраховываться, и проигнорировала предупреждение, отмахиваясь и потянувшись за обезболивающим:

— Мы давно планировали поездку. Я хочу сбросить пар и пострелять. К тому же мне нужно купить струны, посмотреть город, найти место для магазина, взять несколько книг… Там в кружке остался кофе?

С тяжелым вздохом Бо протянул мне свою порцию утреннего напитка, с неодобрением наблюдая, как я запиваю сразу две таблетки.

— Может быть, парни и планировали эту поездку, но ты всегда можешь съездить в тир с отцом, струны для скрипки я тебе подарил и не приму их обратно, даже если ты купишь новые, город тоже никуда не денется… Книг можешь набрать у меня. Бери любые! Неужели нельзя перенести?

— Уже не болит, — убедительно соврала я.

На самом деле, боль то нарастала, то утихала и была немного ноющей, не резкой. Я дала себе слово с понедельника ездить на восстанавливающие процедуры и не ограничиваться самостоятельным массажем. Рука может стать реально серьёзной проблемой, если запустить.

— Врёшь ведь, — раскусил этот поразительно похожий на книжную Беллу Свон мальчик.

— Да, — успокоила я его, громко чмокая в гладкую щёку, которая тут же покрылась таким забавным румянцем. — Итак, что у тебя есть почитать?

Подойдя к книжной полке, я стала перебирать названия и авторов, среди коллекции парня была в основном английская классика, много прозы… Я вытащила знакомый томик Уильяма Теккерея.

— Тебе не нужно читать «Ярмарку тщеславия», Белла.

Щедрый хозяин, который недавно обещал мне любую книгу, попытался забрать Теккерея.

— Может быть, я хочу проще относиться к жизни, ты не думал? Все эти греховные амбиции, навязанные обществом ценности…

— Ты читала, — понял Квон.

— Проще сказать, чего я не читала, Бо, — вздохнула я, и вспомнив один момент, быстро нашла его, чтобы прочитать. — «…есть вещи более тонкого свойства, чем меха или атлас, чем всё великолепие Соломона, чем весь гардероб царицы Савской, — вещи, красота которых ускользает от глаз многих знатоков. Есть кроткие, скромные души, которые благоухают и нежно расцветают в тихих тенистых уголках, и есть декоративные цветы величиной с добрую медную грелку, способные привести в смущение само солнце…»

Я смотрела в синие-синие глаза Бо и понимала: красивый же парень… Умный, милый, добрый, обаятельный, чуткий…

«Хватай и беги», — бодро скомандовал голос Светы в моей голове, пока я стремительно тонула в чуть потемневших глазах подростка, но резкий шум за окном вовремя заставил меня вздрогнуть и перестать думать про губы мальчика…

Я отстранилась и отвернулась, ругая себя на чём свет стоит.

«Милая, ты годишься ему в бабушки… Что началось-то?»

Квон смотрел на меня слишком внимательно… Чёрт!