Я С СССР! Том III

Аджубей молчит, взвешивая в уме мои слова. Решение дается ему не просто. Не удивлюсь, если у него уже была намечена своя кандидатура на это место, и скорее всего из сотрудников «Известий».

– Ты с ним уже говорил на эту тему?

– Нет, конечно! Какое я имею на это право? Я могу лишь вам предложить.

– Похвально, что ты это понимаешь.

– И еще…

Да, я рискую сейчас. Но о таких вещах нужно сразу договариваться на берегу.

– Алексей Иванович, сразу хочу обозначить свою принципиальную позицию: юношеским вольнодумством я не страдаю, к поколению тридцатилетних интеллигентов отношусь с очень большим скепсисом. Но участие в их травле по звонку из ЦК принимать заранее отказываюсь. И буду биться до последнего, чтобы наш журнал в таких постыдных делах участия не принимал. «Чего изволите-с…» – это не ко мне. Для политики есть газеты и журналы типа «Коммунист», а наше дело – освещать студенческую жизнь во всех ее аспектах.

Молчит. Не думаю, что мои слова ему понравились, но окрика или возмущения не последовало.

– …Ладно, Русин, я тебя услышал. Поговорю с Никитой Сергеевичем насчет Когана – Аджубей тяжело вздохнул – и учти, что Постановление ЦК уже готовится, вопрос по журналу практически решен. А знаешь, может это даже и к лучшему, если на пост главреда придет кто-то из «Правды» – меньше будет поводов обвинять меня в том, что я везде расставляю своих людей. Марку Наумовичу я сам позвоню, а твоя задача теперь – подобрать нормальных грамотных ребят в журнал, их кандидатуры обсудим после уже с участием назначенного главреда. И что все-таки с названием? Что-то мне твой «Студенческий меридиан» не очень…

– Да я и не настаиваю. Но слово «студенческий» в названии должно быть обязательно, согласитесь.

Аджубей задумывается, перебирая в уме варианты названий. Только бы до «Советского студента» не додумался. Осторожно вношу предложение:

– А может, «Студенческий мир»? И на английском это название будет хорошо звучать. Или «Студенческий дневник». Еще можно «Студенческое братство» или «Студенческое обозрение».

– Неплохо – Аджубей кивает и быстро записывает названия на листке отрывного календаря – Насчет «братства» не уверен, но по остальным можно подумать.

Вот и славно, гора с плеч. Пусть теперь Аджубей займется делами журнала, а мне пора переговорить с друзьями…

* * *

В первый же день, после лекций сталкиваюсь в коридоре с Юлей. Видел ее сегодня мельком, и мне показалось, что она чем-то расстроена. Но Димон вроде бы не смурной, а значит на любовном фронте у них все в порядке. Наша заноза хватает меня за руку, останавливая посреди коридора.

– Леш, мне с тобой поговорить нужно. – Руки у нее холодные, просто лед.

– Что-то серьезное?

– Очень серьезное. Сам поймешь.

Мы заходим в ближайшую аудиторию, которая освободилась после занятий, Юлька настороженно оглядывается по сторонам и тащит меня к окну, подальше от двери. Мнется и, кажется, мандражирует, что совсем на нее не похоже, потом решительно произносит.

– Русин, у меня большие неприятности. И у тебя, похоже, тоже.

Хорошее начало… А главное – многообещающее. Удивленно поднимаю бровь, готовясь выслушать о своих грядущих проблемах. Интересно, откуда в этот раз их надуло? Юля молчит несколько секунд, а потом бросается как в прорубь головой:

– Короче… Еще до юга я купила себе с рук у спекулянтов пальто. Оно мне изначально было великовато, но так понравилось, что сил не было от него отказаться. И хоть переплата была большая, я не утерпела – оно того стоило. А после возвращения, померила его и чуть не расплакалась – так похудела на море, что оно теперь на мне болтается, как на вешалке. Не перешивать же его целиком? Решила продать. А где? Не в университете же. У наших девчонок и денег-то таких нет, нищета сплошная. Пошла в ЦУМ на лестницу, там всегда спекулянты толкутся, опять же рядом в женском туалете зеркало есть – можно примерить.

Я закатываю глаза, догадываясь, что последует дальше. Ну, не зря же ушлые фарцовщики товаром никогда не трясут! Только устные договоренности. А все примерки и оплата в какой-нибудь проходной подворотне на соседней улице, куда товар доставит подручный бегунок. У милиции десять потов сойдет, пока они их с поличным возьмут. Только мелочь неопытная в сети и попадается. Эх… Юля! Вот вроде бы шустрая девица, а до такой ерунды не додумалась.

– Ну, в общем дальше была облава, а я в это время одной женщине как раз пальто показывала. И хуже всего, что я ей цену успела назвать.

– Понятно. Тебя взяли на горячем и вменили не только продажу с рук, но еще и спекуляцию.

– Да… – шмыгает носом девушка – женщина сама испугалась и все им рассказала.

И куда только Юлькина самоуверенность девалась. Стоит вся несчастная такая, чуть не плачет. Вот-вот разрыдается. Я вздыхаю, сочувствующе глажу ее по плечу.

– Дальше-то что было?

– Отвели в местное отделение милиции, пальто конфисковали, протокол составили. Статьей пригрозили. Сказали, что поскольку я в первый раз попалась, могу еще отделаться только административным штрафом. Но по месту учебы они обязаны сообщить. А ты понимаешь, что это грозит исключением из комсомола, а то и из университета?!

– Ну, подожди паниковать, из университета могут и не исключить.

– Ты, что – Заславского не знаешь? А если только из комсомола исключат, думаешь, легче жить будет?! Олька Пылесос за все на мне отыграется. И потом по распределению в какое-нибудь Иваново засунут, в краевую молодежку.

Да уж… врагов у Юльки хватает, наши девчонки с факультета просто тихо ее ненавидят. Связываться боятся из-за острого, как бритва языка, но дай повод – все за ее исключение проголосуют. И помочь-то ей пока ничем не могу – даже с Ольгой до конца толком сам не помирился. Но и кроме «Пылесоса» найдется много желающих ей жизнь испортить – скольким парням она от ворот поворот дала, да еще с какими обидными комментариями. Таких обид и унижений не прощают.

– Леш, мне из Москвы никак уезжать нельзя! У меня мама болеет, как я ее одну оставлю?!

Вот это номер!

– А что отец?

– Отец? Где он этот отец?! – горько усмехается Юля – Он нас бросил пять лет назад. Спутался с молодой аспиранткой и ушел от матери, которая на него всю жизнь положила. Вы ведь, мужики, какие?! Вам жены нужны пока они молодые, красивые и здоровые, а состарятся – пошла вон! За профессором всегда толпа студенток и аспиранток ходит, только пальцем помани. Вот и мой купился на свежую мордашку!

– Юль, ну не все такие…

– Может и не все. Вон Димка вроде другой, но толку-то от него. Он же не пробивной совсем, и на красный диплом не тянет. Отправят его за полярный круг, он и поедет. А за три года его там обязательно какая-нибудь местная стерва окрутит.

– С ним езжай.

– Да не могу я, Леша-а! У меня мать больная на руках. Она после развода совсем сдала. Деньги отец нам дает конечно, и квартиру оставил, но здоровье-то маме на них не купишь!

Во дела… Правильно говорят – в каждом дому по кому. А с виду такая стрекоза беззаботная, порхает себе по жизни. Теперь хоть понятны стали ее упорные поиски мужа-москвича. Выйти замуж и остаться по распределению в Москве – для нее не блажь.