Я с тебя худею

Он перебивает меня новой попыткой поцеловать, я кричу и, отступая назад, больно впечатываюсь спиной в дверь своего номера. Куда подевался уважаемый, интеллигентный мужчина, которого я знала столько лет? Похоже, не слишком-то хорошо знала…

Аксенов резко отстраняется от меня, я в ужасе смотрю на него, все чувства и реакции тела напряжены до предела. Готовлюсь бежать прочь, но тут вижу, что Виктор Максимович отцепился от меня далеко не по собственному желанию. Ему помогли.

Соколов держит мужчину за ворот рубашки и слегка приподняв его от пола, впечатывает в стену напротив. От силы удара, вложенного в это действие, падает картина.

— Убери от нее руки! — рычит Леша.

Я не узнаю его голоса, такой опасный, дикий. По спине пробегает холодок. Леша оборачивается ко мне, быстро осматривает и спрашивает все ли со мной в порядке. Я неуверенно киваю и обнимаю свои плечи руками. От выброса адреналина меня морозит.

— Ладно, ладно, — Аксенов поднимает руки вверх в знак капитуляции. — Все равно стоило попробовать.

— Я тебе сейчас попробую…

Леша собирает силы и замахивается для удара.

Я кричу.

Кулак Соколова останавливается у самого носа Аксенова, который в этот момент жмурится.

— Леш! — зову я, охваченная ужасом. — Пожалуйста, не надо!

Соколов разжимает кулак и медленно опускает руку, а вместе с этим и хватку, которой цепко держит Виктора Максимовича.

Аксенов выпрямляет осанку, одергивает воротник и приглаживает волосы, растрепанные после потасовки. Леша не сводит с него глаз, провожает свирепым взглядом до тех пор, пока мужчина не скрывается за поворотом.

От волнения чувствую пульс в каждой клетке тела. Страх, и даже больше, — неприязнь от произошедшего накрывает меня волнами. Мне кажется я вот-вот утону в собственных эмоциях.

— Иди сюда, — шепчет Леша, оказываясь рядом, и крепко обнимает меня.

Я растворяюсь от тепла его тела, от его запаха, от голоса, от него всего и всхлипываю. Спустя секунду уже реву, уткнувшись ему в плечо.

— Не так я представлял нашу сегодняшнюю встречу, — голосом, поддерживающим иллюзию беззаботности, говорит он и еще крепче сжимает объятия.

Я тихо усмехаюсь и шмыгаю носом. Как же хорошо! Теперь все точно будет хорошо…

***

На вечере, посвященном открытию фестиваля, собирается вся литературная элита: главные редакторы, представители издательств, рекламщики, писатели и, конечно же, «Цензоры».

— Чувствую себя ДиКаприо на «Титанике», — шепчет мне на ухо Соколов, стиснув мою руку. — Не против, если я буду помалкивать весь вечер? Чтобы не сморозить лишнего… Не хватало, чтобы меня редактировали во время разговора…

– Мы никогда так не делаем, — я улыбаюсь и смотрю ему в глаза. — Хотя, признаюсь, очень хотим.

— Так и знал!

Разыскиваю взглядом стойку, посвященную комиксу Леши. На ее оформление я потратила месяц и теперь сгораю от желания увидеть выражение лица Леши.

— Ты что-то какая-то зажатая, — замечает он, обнимая меня за талию и вдруг замирает, уставившись вперед. — Что это?

Я поворачиваюсь и вижу заветный стенд, у которого выстраивается целая очередь. Реальность превосходит все мои ожидания, все выглядит настолько круто, что даже у меня дыхание перехватывает.

— Сюрприз! — слезы подкатывают от изумленного вида Леши. Я знала, что ему будет приятно, но выражение его лица трогает меня за живое.

— Это… что? Мой комикс?

Его реакция застает меня врасплох, я вот-вот расплачусь от вида слез, застывших в его глазах.

— Ты это сделала?

Я киваю, а он ведет меня к стенду.

Мы подходим и несколько человек сразу же узнают Лешу, радуясь увидеть автора комикса воочию. Его окружают читатели и просят автограф на страницах первого комикса. Я наблюдаю за всем происходящим сквозь слезы. Еще никогда не чувствовала подобного: гордость вперемешку с удовлетворением. Почти полгода работы на «Цензоров», жизнь в отдалении от дорогого тебе человека — все жертвы на которые я пошла, стоят этой самой минуты!

***

— Вы автор комикса? — к нам обращается женщина, в которой я сразу же узнаю главного редактора издательства, работающего с комиксом.

— Да, я, — робко отвечает Соколов, пожимая ей руку.

— Надеюсь, у вас есть наработки для следующей серии комиксов, — говорит она и хищно смотрит ему в глаза, словно в самое нутро заглядывает.

— К-конечно, — Леша бросает на меня неуверенный взгляд, а я усиленно киваю.

— Тогда свяжитесь со мной в ближайшее время, — женщина протягивает ему визитку, — а лучше позвоните в офис, назначьте встречу, нам есть что обсудить.

Мы с Лешей провожаем женщину ошалевшими глазами и дышать боимся. Неужели все это взаправду?

— Ну, что, мистер знаменитость, ты в состоянии потанцевать со мной? — первой выхожу из оцепенения и подхожу к Леше походкой кошки.

Соколов обнимает меня и выводит в толпу танцующих людей. Оглядываюсь по сторонам и выхватываю взглядом Мишину и Давида. Они танцуют в обнимку. Маша смущенно улыбается, а Давид подмигивает и уводит свою партнершу в глубь толпы.

— Спасибо, — шепчет мне на ухо Леша и проводит кончиками пальцев по моему обнаженному плечу. — Сегодня ты ответила на все мои вопросы. Кроме одного, самого главного…

— Какие вопросы?

— Все это время я спрашивал себя: почему ты не приезжаешь ко мне в Москву. Теперь я знаю ответ…, и я в шоке!

Я обнимаю его и притягиваю его лицо к своему с намерением поцеловать, но останавливаюсь. Все-таки додумалась накрасить губы той самой помадой. Ах, Леся, Леся!

— Зачем ты пошла на все это? — мы оба касаемся губ друг друга, делим дыхание на двоих. Это, черт возьми, даже лучше поцелуя!

— А ты не знаешь?

— Хочу, чтобы ты сказала это… хотя бы раз… потому что…

— Потому что люблю тебя.

Мы кружим в танце, превращаясь в магниты. Губы Леши находят мои, и мы сливаемся в глубоком чувственном поцелуе. Музыка, гул голосов, ритм моего сердца — все это сливается в одну бесконечную какофонию звуков. Я на седьмом небе!

— Скажи это еще раз, — просит Леша, оборвав поцелуй, который начинает выходить из-под контроля.

Мы дышим рывками, я лихорадочно ищу его губы, желая только одного — продолжения.

— Я. Тебя. Люблю.

Он не просто улыбается, он сияет.