Я сделал это! От шизофрении к оранжевым шнуркам

Был ли у меня выбор? Мог ли я тогда выбрать быть здоровым и счастливым в жизни, будучи в таких условиях ежедневно? Вообще, делает ли человек какой-то выбор каждую секунду, во что сейчас модно верить? Да нет. Человек оказывается в той или иной ситуации и действует, каждый раз исходя из уже принятых в своей голове решений, которые лишь осознает. Впрочем, у вас может быть другое мнение на этот счёт. Говоря эти слова по поводу решений, я не хочу показаться человеком, который снимает с себя ответственность за них. Я несу за них ответственность, но лишь постфактум.

Хочется отойти от рассуждений и рассказать вам о безусловно радостном для себя моменте. Возможно, и тональность повествования станет немного более светлой. Но, вероятно, ненадолго. В конце января на свет родился немного переношенный малыш с нормальным ростом и весом, с красивыми чёрными глазами и кудрявыми чёрными же волосиками. По всем признакам я был здоров, единственный момент, который должен был обеспокоить, да и, наверное, обеспокоил врачей, – это отсутствие плача сразу после рождения, что говорит о кислородном голодании. Многого тут не расскажешь, так как уже через несколько дней я был в доме бабушки и дедушки. Мама часто рассказывает об одном моменте, который я хочу привести здесь, чтобы добавить немного лирики. В один из первых дней своей жизни я якобы посмотрел на неё взглядом, который её очень удивил. Она описывает его как умный взгляд взрослого человека, чуть ли не мудреца. Мне приятно, что мама была такого мнения о своём малыше.

Прошло полгода. И в какой-то момент повод к разрыву в семье был найден. Родственники папы отказались приютить его снова. Отца выгнали в никуда, но какое мне должно быть до этого дело? Каждый думает о своём комфорте, в том числе о комфорте тридцатилетней давности. Он уехал куда-то в деревню в непонятном направлении и живёт там и сегодня. Вероятно, читателям будет интересно узнать о том, что он её появится в этой книге, причём снова не в лучшем свете. Что же касается мамы, то, избавившись наконец от человека, который терроризировал всех в семье, она решила, что вот теперь-то всё будет хорошо, что малышу станет спокойно. Но не прошло и нескольких дней…

– Алло! Профессора, пожалуйста! Это Валентин! У малыша за сорок! Вот уже пять дней! Ни один врач не знает, что с ним. Все анализы в порядке.

Да, я был при смерти в возрасте полугода, видимо переживая из-за разрыва родителей. Учёный бросил все и приехал в течение часа. По его настоянию была взята еще одна проба, которая тоже показала хороший результат. Однако это был профессор старой школы, я думаю, эти слова не нужно пояснять. Он просто обязан был разобраться, что к чему, и что-нибудь придумать. Ему удалось это, а через месяц он позвонил дедушке и спокойно спросил, как у меня дела. Это был только первый профессор в моей судьбе.

Повлияло ли всё описанное выше на возникновение шизофрении в юности, а возможно, даже в подростковом возрасте? Хотелось бы сейчас порассуждать чуть побольше. На самом деле, я не могу твёрдо утверждать ничего по этому поводу. И всё же, согласно моему скромному видению шизофрении от первого лица, она начинается тогда, когда в жизни человека количество несчастий, как крупных, так и поменьше, переходит определённую черту. Сначала ты обычный человек, ребёнок или подросток, который нормально развивается, но вдруг какое-то обстоятельство, неважно – недоразумение или же что-то, чего можно было избежать, – будто подкашивает тебя и твоё развитие. Ты собираешь все свои ресурсы и справляешься со стрессом. Дальше всё должно быть хорошо, если что-то разрушительное не случится снова. А оно обязательно случится, ведь жизнь не может состоять из одних радостей. С каждым разом ты восстанавливаешься всё хуже, ты все слабее и слабее. И вот однажды твой мозг прекращает искать пути адаптации к новым несчастьям. Если после этого стрессы продолжатся, то обессилевший, сдавшийся мозг уже не сможет бороться с ними. Вот тогда, вероятно, шизофрения и может заявить о себе.

Раньше в общении с родителями я защищал отца, и это происходило до тех пор, пока я не узнал ещё больше подробностей, которые уже не стоит здесь приводить. Думаю, любой человек хочет считать достаточно хорошими всех своих родственников, пока не повзрослеет и не поймет, что жизнь может быть не только приятной, да и вообще может быть очень разной. И ведь тут мало что зависит от него самого. Виню ли я отца за такую беременность мамы, которую я к тому же ещё и описал достаточно аккуратно? За очевидную болезнь, которая сопровождала его, учитывая то, что он делал? За болезни не винят. Я хотел бы посмотреть в глаза папе и сказать: «Конечно, ты много всякого вытворял, но так бывает. Бывает то, что есть, и ничего больше». Прямо как в одной бардовской песне: «Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова». Она ведь и правда больше никакова…

Заслуживал ли я лучшего отца или лучшего стечения обстоятельств? Я считаю, что всё это лишь вопросы везения. Людям может повезти в одном, а в другом – не очень. Прошлое не изменить, так зачем же думать о нем? Не лучше ли наслаждаться тем, что есть сейчас, а также с надеждами смотреть в будущее? У меня шизофрения, и в моем случае многого от жизни ждать не приходится. Но зачем же постоянно искать причины этого? Не лучше ли однажды написать книгу, оставив всё это в ней?

Я догадываюсь, что мама винит себя за такую беременность. Не вини себя, мама. Помни, что жизнь такова, какова она есть, и больше… Бабушка и дедушка же наверняка до сих пор чувствуют гнев в отношении моего папы. Они, предположим, считают, что он – причина вообще всех моих проблем, да и некоторых их проблем тоже. На самом деле, это похоже на поиск виноватого во всём, я не хочу здесь упоминать, как это называется в русском языке. Если говорить образно, то я считаю, что вина может быть чем-то вроде тлеющего полена, когда люди сидят вокруг костра. Вдруг на кого-то упали угольки, и человек, конечно, машинально пытается бросить их подальше от себя. А там другие люди, угли падают на них, и это перекидывание продолжается до тех пор, пока огонёк не потухнет рядом с кем-нибудь. То есть пока кто-то один не возьмёт на себя вину в полной мере и будет жить с ней.

В моей семье лишь я не чувствую себя виноватым во всем том, что, вероятно, вызвало мою шизофрению, да и в том, что вызвано ей самой впоследствии. Но как я пришёл к такой позиции? Все просто: я лишь думаю о том, что есть и что будет. Мысли о настоящем и будущем плавно перетекают друг в друга, я почти вообще не размышляю о прошлом, если дело не доходит до попыток стать писателем, конечно. Не думать о прошлом достаточно комфортно для любого человека, даже для того, у кого нет шизофрении. Просто необходимо найти то, что делает тебя счастливым, и хорошенько вцепиться в это. В моем случае это музыка, например.

Я очень люблю музыку. Если хочется за день прослушать двести композиций, значит, их будет именно столько. А когда звучит музыка, разве она относится к прошлому? Нет же, она всегда звучит прямо сейчас, а слушая её, ты пытаешься предугадать следующие ноты. И тогда будто нет места для прошлого, а вместе с тем и для вины, ведь она всегда относится к прошедшему времени. Каждый может найти себе то, что делает его счастливым, и заниматься этим очень много, тогда и ощущение счастья не будет покидать.

Глава 2. Первые годы. «Я не сделаю это»

Первые годы моей жизни – время праздности и беззаботности. Ну и материнской юбки в случае неожиданных проблем. Естественно, сам я из раннего детства ничего не помню, лишь знаю по рассказам родителей. Каким ребёнком я был? Судя по их описаниям, очаровательным, умным, добрым и очень спокойным малышом. Что касается моей внешности в тот период, то мама считает, что я был исключительно привлекателен, и в этом вопросе действительно очень приятно положиться на мнение знающей женщины. Что ж, если ещё в роддоме все врачи и медицинские работники сошлись на том, что такого симпатичного подопечного у них давно не было, то как жаль, что в начале четвёртого десятка я выгляжу довольно заурядно. Вопрос внешней красоты в дошкольном возрасте затронут здесь не просто так – он на долгие годы стал аргументом бабушки в те моменты, когда у меня что-то не получалось. Она твердила при неудачах:

– Ну как же так?! Ты же красивый! Ты должен был это сделать!

Как эти вещи связаны, мне до сих пор не очень понятно, хотя я и знаком с мнением, что у привлекательных людей в жизни может получаться больше. Но давайте тогда сузим этот вопрос до взаимодействия с другими: вероятно, тому, кто вышел лицом, окружающие, как правило, стремятся оказать участие и помощь. Да, в дошкольном возрасте мне действительно хватало и внимания ровесниц, иногда повышенного, и благосклонности окружающих. А особенно если они видели на своём любимчике белую рубашечку с бордовой бабочкой, а сверху – милые искренние глаза.