Я шагаю по Сеулу

— Хитрая ты! — Улыбается Лиса.

— А ты у нас, прямо, тихоня, из-под одеяла голову боишься поднять! — Буркнула Джен Ни, сверкнув глазами на Лалису, чем вызвала жизнерадостный смех тайки…

Мы летим над территорией Китая на личном самолёте моего деда. В нашем мире я видала такие аппараты только по телевизору. Вроде они там «Суперджет» назывались. Здесь этот тип частных самолётов называется по другому. Дело не в названии, а в предоставляемых пассажирам услугах. Вначале я хотела лететь в Сеул прямым рейсом из Бангкока, на обычном самолёте. Но нас отговорил Бом. Он предложил экзотическое для меня путешествие на дирижабле. Оказывается, у его семьи есть в пользовании такой вид транспорта. Я удивилась. Ведь у нас, в моём старом мире, человечество отказалось от этого вида транспорта. А здесь такие аппараты на ходу, и реально используются не только на перевозке пассажиров, но и таскают грузы, которые по весу не могут поднять самолёты. Правда, здесь дирижабль имеет немного другую конструкцию, насколько я поняла, он как-то соединён с вертолётом. То есть, дирижаблям этого мира не нужны причальные мачты, они сами садяться на любую подходящую площадку. Но потом этот вариант полёта отменился, так как дед предоставил свой «Джет», только что вернувшийся из капитального ремонта. Мы погрузились на него, и вылетели прямо с аэропорта Бурирама.

Скоро долетим до Северной Кореи. Как передал пилот нашего самолёта, в Пхеньянском аэропорту нас ждут представители корейского Вана, дальней родственницей которого оказалась Ен Лин. Моя соседка по голове очень удивилась, когда узнала об этом родстве.

«Ле На, выходит, что я родственница королей?». — Удивлённо спрашивает меня кореянка.

«Ага! Аристократка ты, от мозга до костей!». — Смеюсь в ответ. — «Ну, и я теперь стала аристократкой, вместе с тобой. Вот бы удивился мой дед, если был бы жив — он в колхозе комбайнёром работал, а его внучка, вдруг, аристократкой заделалась!».

«А что такое колхоз?». — Недоумевает соседка по голове.

Приходится коротко рассказать историю моего мира, а то не поймёт, откуда что взялось. После прослушивания краткого исторического экскурса, с объяснением сути колхоза, Ен Лин надолго замолкает. Я засыпаю…

— Вставай, соня! — Онни и Лиса вместе тормошат меня за плечи. — Скоро посадка! Мы уже над Пхеньяном.

Выглядываю в иллюминатор. Мы летим над огромным городом, постепенно снижаясь.

Пхеньян с высоты птичьего полёта. Фото Джен Ни.

Северная Корея. Пхеньян. Аэропорт имени "Дня Согласия" — дворец Вана.

Через полчаса садимся в аэропорту. Видно много солдат на лётном поле, и куча машин около здания аэропорта. Выходим из самолёта. Нас встречает делегация из десяти человек. Как мне объяснил Бом, это царедворцы Вана. Нас повезли во дворец. Встреча будет короткой, как сказали представители двора Вана. По красной дорожке нас всё-таки провели. И почётный караул тоже показали.

Действительно, нас встретили, быстро провезли к корейскому монарху. Это был толстенький, подвижный, довольно весёлый человек. После обмена любезностями, согласно корейскому этикету, Ван попросил меня рассказать об успехах.

— Значит, ты хочешь стать врачом, Ен Лин. Это хорошо! Я попрошу тебя взять с собой в Сеул твоего коллегу. Это мой двоюродный племянник. Кстати, у него тоже тайско-корейское происхождение. Вообще-то, он принц. Зовут его Тхирасак Вачирапонгкорн. Но трона ему не видать, как своих ушей, поэтому он и пошёл по стопам матери, Хан Сон Хи. Она у меня личный врач. В нашем медицинском университете он выучился, имеет диплом врача. Будет поработать в Сеуле. Ну, он сам тебе всё расскажет.

Позвали этого Тхирасак Вачирапонгкорна. Пришёл застенчивый парень, на вид, ему лет до тридцати. Нас познакомили. Потом был обед в нашу честь, и вечером мы прилетели в столицу Южной Кореи.

Оказалось, что у принца есть квартира в Каннм-Гу, правда, далеко от моего дома. И его и нас встретили охранники, и развезли по домам. Пока летели, я с ним поговорила. Его кличка, то есть, второе имя, Син.

После окончания института, Син, уже как доктор, прошёл стажировку в Европе. Его специализация меня обрадовала. Сип тоже врач-гастроэнтеролог. Работал он потом в главном госпитале Пхеньяна. Но его больше интересует научная деятельность. Политикой и управлением государства он совершенно не интересуется. Носит очки в роговой оправе. Операцию на глазах не делает из принципа, правда, мне это немного не понятно, ну, шут с ним, у каждого свои тараканы в голове. Как принц, он на восемнадцатом месте в списке на трон Таиланда. Поэтому с детства он понял, что лучше искать себе другое занятие. Военным он быть тоже не собирался, и решил стать доктором.

Услышав, что Син интересуется наукой, я сразу смекнула, что можно будет взять его в компаньоны по изучению хеликобактерий. Тем более, что у Сина оказалась в Сеуле небольшая медицинская компания, занимающаяся исследованиями в области микробиологии. Я мысленно потёрла лапки — зверь прибежал на ловца! В разговоре я пообещала ему, что у меня есть некоторые интересные данные о лечении язвы желудка. Он удивился, ведь я студентка первого курса, какие тут исследования? Но когда Лиса, а затем и Читтип, она тоже с нами прилетела, подтвердили ему, что я смогла за неделю вылечить омму Манобан, он задумался.

Потом попросил предоставить мне имеющиеся у меня материалы и сведения. Мы договорились, что через неделю, после начала учёбы в институте, я пришлю ему всё, что у меня есть, и выскажу своё мнение по поводу болезни и её лечения. Принц очень удивился, когда узнал о моём даре. Особенно его поразил дар предвидения. Увидев, что это Сина очень взволновало, решила пойти на хитрость. О хеликобактериях тут ничего не знают, поэтому под видом предвидения, сообщила принцу по секрету, что надо искать причину язвы не в кислоте желудочного сока, а в возможном заражении органа неизвестными бактериями. Вот их нам и предстоит выделить. Если мы это сможем, и докажем, что именно неизвестный возбудитель поражает желудок и приводит к появлению язвы, то эти спасём миллионы больных, страдающих от этого заболевания. Син задумался. Ничего, ему полезно! Главное, оборудование у него есть, желание, поработать исследователем — тоже. Вот, пусть и займётся микобактериями под моим чутким и мудрым руководством. Я ведь знаю, что мы должны в итоге обнаружить! И под прикрытием принца, получу премию! Вот какая я хитрая и коварная! У меня ведь уже составлен план, как «поймать» эти бактерии. А теперь появилась возможность использовать для этого компанию принца.

Университет и вызов в лэйбл.

Утром, после завтрака, я отправилась в университет. Группа встретила меня более дружелюбно. Несколько девчонок даже попросили показать фотографии и голограммы. которые я наснимала в Таиланде. Они заинтересовались балом, платьями для него, драгоценностями, которые были на мне и моих фрейлинах, других девушках и женщинах. Их шокировали наряды виконтессы Дженнисы Брахматонуегс.

— Она, что в таком виде пришла на бал? — Недоумевали кореянки.

— Ага!

— Но это же похоже на школьную форму! — Охает одна из студенток.

— Это не похоже, а это и есть японская школьная форма для девочек, правда, такая была сорок-пятьдесят лет тому назад. А сегодня, это последний писк моды. Дженниса Брахматонуегс скупила всю коллекцию этого дизайнера.

— Она, что, с ума сошла? — Восклицает одна из девушек. — Деньги девать некуда?

— Нет, дело не в этом. Дженниса Брахматонуегс вообще-то, тайская киноактриса. У неё собственная студия, «Дженниса Таи». Я с ней говорила. Она получила контракт на съёмку сериала «Охотница на якудза». В нём и будет рассказано о сукэбан, бандах школьниц, которые существовали в Японии в 60–70 годы прошлого века.

— О! И когда выйдет фильм? — К нам подтянулись парни во главе с Ви Чаном.

— Наверное, через год. Это боевик. Вот для него и купила костюмы Дженниса.

— А кто будет в главных ролях?

— Ну, так как сукэбаны, в основном, школьницы, то Дженниса ведёт переговоры с группой АКБ-48. Вот, у меня есть кадры, которые уже засняты. Правда, японки там в повседневной одежде, а в фильме будут в школьной форме. Это, так сказать, саундтрек к фильму. — Включаю телефон, и корейцы с интересом смотрят и слушают ролик.