Я - сингуляр

Все чаще вытаскиваю мобильник без всякого желания кому-то звонить, будь это дома, на работе или в транспорте, и всматриваюсь в фото Габриэллы. Хорошо, успел снять, как будто чуял, что второй встречи не будет. Всматриваюсь и стараюсь понять, что же в ней так зацепило. Если женщина не секс-бомба и не вамп, а тихая золушка, то мужчинами движет жалость и желание защитить такую божью коровку. Женщины это давно учли и умело пользуются, придумывая истории либо о печальном детстве, либо о недавних трудностях, когда злые люди обидели. Могучий мужской инстинкт тут же отметает все доводы рассудка и велит взять немедленно под защиту, опеку и вообще постараться возместить этому жалобному птенчику все, что отобрали злые люди.

Умелая женщина понимает, что на жалости можно продержаться только первый этап, потому быстро старается стать либо полезной, либо удобной. О любви сейчас не говорят, никто не рискует нарываться на насмешки и сытый гогот, а вот полезной или удобной стать можно, если побыстрее изучить желания и стремления этого самца.

Габриэлла держалась удивительно ровно, абсолютно не стремилась вызвать какие-то чувства, о себе не рассказала, за исключением того, что учится на астронома. Но чем-то же задела, еще как задела...

Дело даже не в том, что украсил стену ее портретом, украшают же постерами с Агилерой, Спирс или Аней Межелайтис, вовсе не планируя с ними что-то иметь, но Габриэлла затронула некие струны, о которых и не подозревал.

И вообще-то это первая женщина, с которой хочется общаться, просто общаться, находя в этом странное мучительное счастье.

Сегодня проснулся в раздражении, уже твердо решив, что не стоит брать Арджнуну в команду не только для штурма замка, но даже в поход на рейд-босса. Быстро и хаотично прокручивал в уме слова, которые скажу, если придется объясняться, а придется, он настырный, привык своего добиваться... и с ужасом понял, что пора начинать новую изнурительную борьбу с наркозависимостью к баймам.

Я уже сражался с нею и побеждал, как сам полагал, но это не тот наркотик, от которого можно избавиться окончательно, как от простеньких экстази, кокаина или допотопного героина. Люди, страстно увлеченные своим делом, абсолютно иммунны к этой страсти, но те, кому делать абсолютно не хрена, так же абсолютно зависимы. И никакой героин не идет в сравнение с мощной тягой к баймам.

Я же, как говно в проруби, болтаюсь посредине. Время от времени начинаю уходить в баймы на шесть-семь часов, а то и больше, в конце концов вообще их становится вполне достаточно для полноценной жизни: не надо бриться, надевать штаны, выходить из квартиры, запирать на все замки, вызывать лифт, а потом бежать к остановке троллейбуса или к станции метро.

В байме свой прекрасный мир, собираемся в команды по вкусам, привычкам и наклонностям, никакой шеф не комплектует их, как ему восхочется. Все зависит от нас самих, вместе бьем особо опасных мобов, а если общение надоедает, иду в одиночку бродить по необъятному миру, бью мобов, равных себе по левелу или слабее, собираю ресурсы, коллекции, трофеи, любуюсь красотами, захожу в древние замки и рассматриваю строения. И не надо выходить под дождь на улицу. Даже галстук не надо надевать, да и бриться незачем...

Так что постепенно удобство виртуального общения начинает теснить сперва общение реальное, ну это хрен с ним, не жалко, а дальше начинаются вещи похуже: баймы начинают отгрызать время от рабочего времени. Кто-то играет прямо на службе, на этих людях можно ставить крест. Полагают, что хорошо устроились: жалованье все равно идет, но, во-первых, это до момента, как застукает шеф, во-вторых, такой человек ничего полезного не сделает для возвышения фирмы, а это значит, что в лучшем случае проторчит на этой мелкой должности до пенсии, карьерного роста не будет.

Я играл сперва «как все», то есть из свободного времени отрывал кусочек для байм, потом играл уже все свободное время, отказываясь от предложений сходить по бабам, встретиться за пивком, отправиться к Люське или Машке, у нее сейчас собрались подруги, устроим классную групповуху... Групповуха звучит заманчиво только для тех, кто в них не участвовал, а после двух-трех раз понимаешь, что оргазмы все те же, природу не обманешь, зато условностей и сложностей прямо пропорционально числу участников. Так что лучше уж в одиночку трахать одну, а еще лучше – ручкой-ручкой под столом, глядя в экран. Здесь вообще полнейшая свобода и раскованность!

Такую борьбу с собой я начинал почти бессознательно. Все-таки есть какой-то предохранитель в каждом из нас: как только уход в мир баймы становится слишком уж, что-то поднимается изнутри, и почти каждый говорит себе, внезапно трезвея: да что это я? Это ж виртуал, а я живу в реале! Нет, надо кончать с этим, кончать, кончать!

Кончить не удается, но на этом внутреннем протесте удается в байму не заходить днями, а то и неделями. Потом начинаешь заглядывать одним глазком на полчасика, часик, просто бегаешь по локациям, отдыхаешь, любуешься, ни с кем почти не общаешься, чтобы не втягиваться в процесс. Иногда стоит даже завести нового перса, у меня их шесть, чтобы старые друзья не приставали с предложениями пойти завалить рейд-босса, выбить эпическое оружие, пройти зачарованный мост...

Потом, конечно, погружаешься глыбже и глыбже... До нового угрызения совести.

С другой стороны, если уметь ограничивать себя в баймах, то они дают больше реала. Грубо говоря, проще сдрочить под столом, сидя перед экраном, чем час ехать на другой конец города, чтобы трахнуть какую-то дуру, а затем час добираться обратно. Да за эти три часа я получу и эротики море, и мобов набью кучу, и успею в осаде замка поучаствовать или в море рыбу половлю зубастую, что на рыбака бросается...

Глава 12

Работа раздражает, хотя занимаюсь как раз тем, чем хотел заниматься: компьютерной графикой. Правда, приходится чаще всего обслуживать дурацкие шоу. Единственное утешение, что свой рабочий день определяю сам, а жалованье побольше, чем у преподающего в универе профессора.

Лариска исчезла на пару недель: гастроли. Я сходил в ночной клуб, и хотя все как обычно: потанцевал, познакомился, потрахался, но странное ощущение, что это как будто не я веселюсь, начало посещать с повторяемостью лунных приливов.

Сегодня с работы вышел поздно, кое-что наладил, чтобы завтра корячиться меньше, потом заглянул в книжный, купил пару карт и долго высматривал, не появится ли Габриэлла.

Когда наконец выбрался на улицу, город прогибается под тяжелой грозной тенью, холодный ветер несет мелкий мусор. Сверху, негромко и предостерегающе грохоча, ползет угольно-черная туча.

Народец разбежался по подъездам загодя, еще до того, как упали первые капли. Я ускорил шаг, порадовался, что теперь даже книги продают, упакованные в целлофан, а два рулона, что тащу из книжного магазина, обтянуты пленкой очень даже ничего. Когда холодные нити дождя слились в веревки, в канаты, одежда враз промокла, липнет к телу, а рулоны стали скользкими, как большие рыбы. Надо бы в любой магазин по дороге, вон как вытаращилась из-за стекла толпа народу, не понимают, гребаное большинство...