«Я слушаю, Лина…» (пьеса)

Долгая пауза. Лина и Олег смотрят друг другу в глаза.

Олег (сквозь зубы). Убийца уже есть.

Лина. Я так не думаю. Конечно, убийца есть. Но кто – вот вопрос.

Олег. О, Боже! Я не верю… Я не верю. Что ты кого-то хочешь подставить, Лина. Скажи, что это неправда! Ну, пожалуйста, скажи…

Лина. Что значит подставить! Не подставить, а разобраться! Почему я, как следователь, должна полностью доверять твоим словам? Почему я не должна сопоставлять факты? Твое обвинение строится только на том, что тебя видели с убитой в тот вечер, после чего ты скрылся. А твой любезный дружок Хорек вне подозрений только потому, что никто, никто не заявил, что он был с вами тогда… Вот и все! Но я могу предположить и другое! Что именно Хорек убил ее. Кстати, она ему нравилась – и это все знают… Кстати, «героическая» биография Хорька довольно любопытна: там уже числится одна попытка убийства. Тогда за недостаточностью улик, он и был освобожден. Условно.

Олег внимательно на нее смотрит. На мгновение в разговоре повисает пауза.

Олег. Ты это серьезно, Лина? (Он срывает «бабочку» и отшвыривает ее в угол.) Странная все-таки жизнь. Люди носят «бабочки», дорогие костюмы. Вертятся в самых высоких кругах общества, кичатся знанием искусств. На их глазах появляются слезы при чтении стихов. Они без конца твердят о чести и честности. С презрением относятся к бродягам и уголовникам. Но при всем при этом ничто не мешает им с необыкновенной легкостью отправлять человека на смерть. Прекрасно зная, что он не виновен.

Лина. Что-то ты красиво говоришь, малыш. За короткое время ты много усвоил. И запомнил. Прекрасные фразы и мысли. Ты великолепно поешь. Ты даже открыл в себе талант композитора! Я же скажу менее красивые и приятные слова… (Она собирается с мыслями, затем решительно продолжает.) Ты знаешь, что такое тюрьма? Ну, конечно же, нет! А я, дорогой, знаю! Это не только грубые четыре стены, вонь, крысы и грязь. Когда рядом – одна уголовная похабщина… Господи, да их и людьми уже трудно назвать!.. Самое страшное, что там невозможно остаться человеком, малыш. Но еще страшнее, что там это и не нужно. Напротив, это может навредить. Опустившись на самое дно, еще можно выжить. Но, скажи, ради чего? Когда это – тупик. И какая, к черту, музыка и литература! И какие, к черту, красивые слова! Там они тебе не пригодятся! И о морали ты забудешь раз и навсегда!

Олег. Лина! О, Боже! Но Хорек… Почему, скажи, почему он должен на это пойти! Почему, черт побери!

Лина. Почему! Ты еще спрашиваешь – почему! Да хотя бы потому, что его жизнь вообще ни черта не стоит! Тебя ждет будущее, малыш! Ты можешь стать музыкантом! У тебя будет семья! Хорек… Его все равно рано или поздно ждет этот тупик. Поверь. Мало того, что он пьяница и вор. Он – убийца. Он способен убить, поверь моему опыту. Я знаю людей. Я не раз отпускала таких хорьков за неимением необходимых улик. Заранее зная, что скоро они все равно совершат преступление. Что чья-то жизнь в опасности. Но закон не позволял мне самовольно вмешиваться. Теперь же я считаю себя вправе изменить этот закон. И действовать по-своему. Теперь у меня есть шанс спасти жизнь, которая того заслуживает. И уничтожить другую, которая, если сейчас это не сделать, уничтожит сама себя.

Олег. Ты не судья, Лина. И не Бог, чтобы самой вершить суд. Если ты это сделаешь… Я… Впрочем, я все больше убеждаюсь, что был не прав.

Олег берет гитару, рюкзак и направляется к выходу.

Лина (кричит). Остановись! В чем не прав! В том, что меня полюбил! Да? Ну же, найди смелость ответить! Не прав в том, что связался с бездушной, черствой женщиной? Которая пошла на риск, чтобы тебя спасти! Даже не зная тебя! Ну же, скажи!

Олег. Нет, Лина. Не прав, что подвергал опасности других людей. Я не имел права. Я уже понял. Все, кто каким-то образом связаны со мной, тут же становятся несчастными. Один человек уже погиб по моей вине. Другой – жертвует жизнью и будущим ради меня. Третьего несправедливо могут осудить из-за меня. Это какой-то замкнутый круг. Я его хочу разорвать.

Лина (сквозь слезы). Малыш… Малыш, не уходи. Ну, пожалуйста, не уходи. Я не сделаю этого. Честное слово.

Олег (крепко обнимает ее). Я знаю. Ты бы никогда такое не сделала. Я ведь полюбил смелую и честную женщину. Мы и без жертв найдем выход. Правда? В конце-концов у нас всегда есть в запасе крайний вариант.

Лина. Не надо так говорить, малыш. Только не это. Мы выиграем… Ты мне веришь? Поверь, я умею выигрывать дела.

Олег. А я в этом нисколечко не сомневаюсь.

Лина. Я скоро вернусь, малыш. Ты обязательно меня дождись.

Олег. Жаль, что я не могу тебя проводить. Уже так поздно. Здорово было бы сейчас прогуляться с тобой. В зимнем лесу. Или по вечернему городу. Когда снег блестит в свете фонарей… Нельзя девушек отпускать в такой вечер одних. Это опасно.

Лина. Я не девушка, милый. Я смелая женщина с револьвером в кармане. Пусть боятся меня.

Подвал. На этот раз он освещен слабо горящей лампочкой, вкрученной прямо в патрон, висящий на двух проводах, торчащих из потолка. Хорек и Тоня что-то перекладывают в углу. Входит Лина.

Хорек. Какие гости к нам пожаловали. (Резко поворачивается к Тоне.) Это ты, дура, ее навела! То-то я думаю, как ты готовилась к этой встрече. Лампочку даже вкрутила. Ну, ничего, Тонька, я еще с тобой посчитаюсь.

Лина. Девушка здесь ни при чем. Ты напрасно недооцениваешь наших следователей, парень. Напрасно хорохоришься, да еще и запугиваешь! Я думаю, твое прошлое не дает тебе на это право. На твоем месте я бы сидела, как мышь.

Хорек (издевательски). Что вам будет угодно, господин начальник?

Лина. Во-первых, встань, когда разговариваешь с женщиной!

Хорек (нехотя приподнимается с пола). Для меня мужики и… женщины одно и то же, когда они ищейки. Это, может, кто другой различает. Ради спасения собственной шкуры.

Лина. Ты думаешь, я притащилась в эту дыру, чтобы с тобой по-приятельски поболтать? Поверь, мне это огромного удовольствия не доставляет… Против тебя имеются серьезные улики, парень. Ты обвиняешься в убийстве. Думаю, тебе скоро станет не до дешевых шуточек!

Хорек (в ужасе). Вы… Вы не имеете права! Да как вы смеете! Где доказательства!

Лина. Еще как смею, дружок! И доказательств – навалом. Мои люди нашли улики, доказывающие, что в вечер убийства ты тоже был здесь, в подвале. Вместе с Лимановым и Ниной. Не иначе, как ты приставал к ней? Ведь тебе очень нравилась девушка, правда? А она предпочитала Лиманова. И когда он ушел, ты ее и убил, задумав свалить убийство на другого. И сразу покончить с обоими… Тебе не нравится, когда идут против тебя. Все вполне логично. Тебе так не кажется?