«Я слушаю, Лина…» (пьеса)

Лина. Малыш, твои слова можно истолковать совсем по-иному. И это тоже будет правильно. Девочку уже ничто не вернет. Филипп… Да, он страдает, но, поверь, он будет потом страдать еще больше, когда фактически невинного отправит на смерть… Да, малыш. Ты прав. Решетка в твоем положении – не самое худшее. Никто не спасет тебя от беды, если тебя захотят засудить. И, поверь мне, Филиппу никто не заменит дочь. И он будет чувствовать себя неспокойно, зная, что виновник жив. Даже если и за решеткой. Поэтому я откровенно говорю тебе о смерти. Филипп может пойти на это. Но и сам же не сможет с этим жить… Но самое главное… Ты вообще не подумал обо мне. Да, не подумал. Ты вспомнил всех. Всех, кому причинил страдания. Но ты даже не вспомнил обо мне. Что будет со мной, малыш? Нет, я не боюсь наказания. Я даже не боюсь тюрьмы. Я боюсь за тебя… Если с тобой что-нибудь случится, моя жизнь будет кончена. Поверь мне, я очень люблю тебя. И ты не имеешь права думать лишь о себе… Ты теперь несешь ответственность и за мою судьбу.

Слова Лины повисают в воздухе и воцаряется напряженная тишина. Олег садится на пол и опускает голову. Лина подходит к нему и крепко обнимает.

Лина. Мы скоро уедем, малыш. Все будет хорошо. Ты будешь свободен. Навсегда. Ты сможешь спокойно гулять со мной в парке. Мы будем таскаться по кафе и объедаться мороженым. Ты любишь мороженое?

Олег сидит неподвижно. Потом резко поднимает голову. И целует Лину.

Лина. Боже, Малыш, если бы ты знал… Если бы только знал, сколько ты мне подарил… И твои слова… Это правильно, милый, но это не вся правда… Мы уедем… Я тебе не говорила… Но, в общем, мы едем уже завтра.

Олег (вскрикивает). Завтра? Как это? Не может быть… И как мы сможем уехать?

Лина. Уже готовы паспорта… Готовы, Малыш. И мы наконец-то по-настоящему будем свободны и будем вместе.

Олег. Но как… Как ты сумела это сделать?

Лина. Ну, в общем, я обратилась к одному парню, который мне многим обязан. Не скажу, что он безукоризненно чист перед законом. Но я когда-то пожалела его больную жену и двух маленьких ребятишек, скостив срок до минимума…

Олег (улыбаясь). А что, уже издали закон о праве обращаться за помощью к преступникам?

Лина. Нет, просто я для себя издала закон о праве обращаться ко всем, кто бы смог нам помочь.

Олег (внезапно расслабившись, будто что-то для себя решив). Лина… Ты необыкновенная женщина… Неужели и впрямь, совсем скоро, уже завтра… И я смогу купить тебе наконец-то цветы… Знаешь, у меня всегда было желание подарить тебе цветы. Но я был бессилен… Какие ты больше всего любишь? Розовые или белые?

Лина. Знаешь, Филипп мне всегда дарил розовые гвоздики и белые астры… Он не знал, что я люблю синие цветы. И только полевые. И когда наступит лето, мы обязательно их отыщем, ладно?

Они обнимаются.

Олег. Странно, Лина.

Лина. Ты о чем, малыш?

Олег. Знаешь, за всю жизнь я не прочитал столько книжек, сколько у тебя за эти несколько дней. За всю жизнь я столько не думал, сколько у тебя. Я за всю жизнь столько не любил, сколько у тебя. Такое ощущение, что жизнь только на прощание может подарить столько радости… И мудрости.

Лина. Не смей так говорить, малыш… Пожалуйста.

Олег. Я хочу тебе честно сказать. Такой тип женщин… Ну, в общем, мне никогда не был интересен. Они казались слишком старомодными, слишком скучными и слишком образованными. Я и не представлял, что с ними можно делать.

Лина (улыбаясь). А я не представляла, что можно делать с такими, как ты. Пустыми, инфантильными и невежественными мальчишками.

Олег. Я, Лина, понял в жизни одну вещь. Людей вообще нельзя судить, не зная их… И это я понял с тобой…

Лина. И я это поняла. Но только благодаря тебе.

Олег. Но я еще понял, Лина. Суд все равно существует. Независимо от нас. И от него никуда не скроешься.

Лина (целуя его). Не надо, малыш.

Олег. Ты самая отважная женщина в мире, Лина. Но я тебя отгадал. Твоя страсть способна толкнуть на любое предательство. Но это я в тебе тоже люблю. Потому что это настоящая страсть… Знаешь, я хочу тебе кое-что показать… Маленький сюрприз… Для тебя… Я же не могу тебе подарить синие цветы…

Олег уходит в спальню. Раздается резкий телефонный звонок. Лина берет трубку.

Лина. Да… Да… Здравствуй, Филипп. Нет, я сейчас не могу… Ну, не могу сейчас приехать. Во-первых, уже поздно, во вторых… Даник?! И ты дал согласие на продолжение дела! Но почему! Его мать?! Почему она думает, что он жив? Ах, у Даника новая улика! Я же тебе про Даника все говорила! Что?! Он уверен… Он уверен, что эта улика все может изменить… Не по телефону… Ну, хорошо… Я приеду… (Она кладет трубку.)

Лина одна в комнате.

Лина. Неужели это неизбежно… О, Боже… Я не знаю… Я не знаю, на что я еще могу пойти ради него… Но я выдержу… Ради него… Может быть, самый низкий поступок в этом деле… Господи… Может быть… И сколько можно…

Она начинает смывать косметику, взъерошивает волосы, мнет свитер, подбегает к столу и разливает на джинсы томатный соус. Олег выходит из комнаты. У него в руках гитара.

Олег. Лина… Послушай, Лина…

Лина (рассеянно, берет сумку). Что?

Олег. А куда ты собралась, Лина?

Она не отвечает ему. Только что-то ищет в сумочке.

Олег. Но в одном я хотя бы уверен – не на свидание. Любой мужик от тебя сегодня бы сбежал.

Лина. А ты, малыш?

Олег. Куда я денусь? От тебя один путь – в камеру.

Лина (обнимая его). Ну, в таком случае – только со мной.

Она убегает. Олег остается один. Берет гитару. Что-то наигрывает. О чем-то думает. За окном начинает светать. Вбегает Лина.

Лина (заплаканная, говорит нервно, даже немного заикаясь). Малыш! Но почему ты не спишь? Почему? Нужно было выспаться. Уже совсем скоро… (Она прижимает его к себе.) Нужно собираться… Пожалуйста, быстрее… Мы совсем скоро уезжаем…

Олег (сухо). Я уже собрался, Лина.