" Я смогу предотвратить твою гибель"." В сражениях за свободу"

– ясно...вокруг оглянись. Видишь на западе дома?
– Элисс вскинула голову

– да, но далеко, почти на горизонте.

– отлично, вы объехали большинство улиц, чтобы въехать с другой стороны, прямо к дому Кэти - сообщил Дениел.
– есть два варианта развития дальнейших событий. Первый: ты берешь вещи из машины и идешь, именно идешь, потому что обращаться в городах запрещено к домам, я скажу тебе номе и улицу, ты возьмешь ключи из ее сумочки и попадаешь в дом, это самый долгий вариант. Второй: ты сидишь и ждешь пока мы тебя заберем, это час или два, так как у нас появились дела. Какой выбираешь?

– третий.

– сообщила Элисс.
– обращаюсь в лесу в волка, и бегу к себе, слышишь, к себе домой.

– нет, домой ты идешь либо к Кэтрин, либо ждешь нас. Пробовать убежать бесполезно, потому что, найдем, догоним и... лучше тебе не знать подробности... Ясно?

– да - ворчливо ответила Элисс.

– отлично, твой выбор?
– его голос вновь лучился доброжелательностью, по сравнению с недавно угрожающим и обещающим множество проблем шепотом, продирающим до костей.

– вас подожду - задумчиво отозвалась Элисс - при встрече пакостить удобнее.

******

Мир спасет вовсе не любовь, а сами люди, если конечно, захотят.

Дениел восседал во главе стола держа в руках фарфоровую чашку с кофе, и предаваясь воспоминанием наблюдал за птицами, в поредевших деревьях за окном. Еще недавно, он бы взобрался к ним на самую верхушку и улегся, легко балансирую на тонких ветках. Ему бы не помешали не птицы, не солнце, не ветер, слегка качающий кроны опустошенных деревьев. И там среди бесконечного серого неба и голых веток, было светлое пятно его мраморной кожи, на фоне которого так ярко выделяются его темные, как крепкий свежезаваренный кофе глаза. Дениел был довольно хорош собой, но что касалось характера, всегда было его минусом. Нет, он не страдал излишней вспыльчивостью, или слезливыми историями, он не жаловался на жизнь, да и сам не терпел жалоб, не пытался набиваться в друзья, точно акцентируя внимание на то, кем вы являетесь друг для друга. Он всегда был прямолинейным и излишне спокойным, не терпя при этом возражений. В холодной задумчивости он поставил чашку на древесный, тяжелый, лакированный стол.

– о чем задумался?
– весело прощебетала Алекса присаживаясь за стол напротив него. Как всегда, она, была безупречна и легка, подобно белокурому ангелу, который воскрес из пепла, своих умерших врагов.

– о своем характере и недостатках - спокойно ответил тот.

– мм... предлагаешь подумать вместе?
– в глазах Алексы зажегся фанатичный блеск.
– стой, ничего не говори. Я сама все скажу.

– мне уже страшно - вскинул брови Дениел - что касается критики, ты всегда на первом месте. Верно?

– ты преувеличиваешь ...

– неужели?

– мы о твоих недостатках говорим - бросила девушка - ну, во-первых, ты излишне самоуверен. Вчера взял на себя через чур много зомби, бедным девушкам развлечься не дал.

– это были не зомби, а усыпщики - отозвался Дениел - и да, это не единственное твое развлечение - девушка наморщила лобик, и неловко дернула веснушчатым носиком.

– второй: занудность. Тебе кто- нибудь говорил, что ты заануудаа?

– ты вчера - насмешливо бросил он. Та же бросила на него не довольный взгляд.

– ну и третий: ты совершенно не терпишь возражений, даже не знаю, как это назвать... эгоизм? Идеализм по собственным мыслям и идеям?

– скорее уверенность в своих убеждениях - гордо заявил Дениел, вновь отпивая из чашки.

– поговорим о твоих недостатках?

– поднял одну бровь он.

– давай, их все равно будет меньше чем у тебя - заявила Алекса удобнее устраиваясь на стуле.

– первое: излишняя озлобленность на весь мир, второе: самовлюблённость, и третье: жестокость.
– он кивнул головой в сторону окна.

– ладно, я согласна с первым и со вторым в принципе тоже - она согласно склонила голову.
– но жестокая? Нет, не замечала.

– ты, убиваешь без излишних слов, одним движением руки лишаешь жизни, права на существование или возможность быть, ты делаешь это холодно, отстраненно, но должен признать красиво, ни минуты не сомневаясь в своих действиях, ты знаешь свою задачу и выполняешь ее, невзирая на горы трупов, и полные крики боли, ты не смотришь в молящие глаза жертве, ты не слышишь их криков, ты жестокая, беспринципная и кровожадная.

– но это наша суть, Дени - мы - каратели, а не монахи.
– она замолчала, обдумывая услышанное.

– это так, порой я жалею о такой судьбе - он вздохнул, сглатывая горечь.

– да, за славу, за гордость, за право и могущество носить имя карателей, мы должны были заплатить, заплатить нашей человечностью, нашей свободой в выборе исполнение целей и приоритетах, нашей простотой и искренностью.

– взамен мы получили многое, почти все, но лишились всего, что было схоже между людьми и нами.
– покачал головой Дениел.

– но мы и не люди - возмутилась Алекса - не смей сравнивать нас и этих убогих, они не достойны этого.

– а чем они хуже нас?
– с болью вопросил он.

– мы могущественные, мы лучшие, мы на вершине правительства, с нами считаются, нас бояться, нас уважают. К тому же мы не страдаем вспыльчивостью и юношеским максимализмом. Это так, хочешь ты этого или нет.

– но нас решили свободы. Зачем нам все, если мы сами принадлежим кому-то?

– это не так, все намного лучше. Ты сгущаешь краски. Мы принадлежим так же как, оборотни главе стаи, как вампиры главе клана, как ангелы богу, как демоны дьяволу, как люди президенту. Они имеют право отдать приказ, но не имеют право решить нас свободы.

– мы безвольны. Когда ты это уже поймешь? От нас не зависит ничего, а мы зависим от многого.
– он прикрыл глаза, глядя из-под опущенных черных, пушистых ресниц.

– ты вновь сгущаешь краски, мы слишком всесильны, могущественны, что бы от нас ничего не зависело - она раздраженно сдвинула брови.
– мы создаем часть этого мира, причем самую безопасную. И знаешь именно мы и Ковен стоим во главе. Мы - сила, Ковен - правительство, Люди - помеха, Нежить - расходный материал, прочие лишь население нашего мира. И именно сила которая есть в нас делает этот мир нашим.

– то что от нас зависит мир - это лишь иллюзия. Они хотят, чтобы мы так думали, считай, что это мгновенное поощрение... если они захотят, то мы лишимся всего, что у нас есть. Это касается наших жизней, нас самих, нашего сознания и восприятия...

– это если мы провалимся с заданиями. Они жестоко наказывают не покорность, но и щедро поощряют послушание. Нас мало... но мы единственные и неповторимые, с закалённым характером и стальными нервами. Из-за этого мы лучше, особеннее и более скрытные.
– Алекса сжала кулаки, стреляя злыми глазами в его сторону.