Я снова граф. Книга XI

Света срывалась в особых случаях, и проигрыш не входил в этот перечень. Фанеров же, при всей его съехавшей крыше, тоже держал себя в рамках, и он ни при каких условиях не будет убивать невинных. Он любит сражаться с сильными.

Этот же парень просто не умел проигрывать и готов был на все, чтобы победить. Это и плохо. Таким не стоит находиться среди магов-истребителей.

Он уже тихо матерился на японском. Не скрою, это меня забавляло.

Родовой меч отлично справлялся с адаптацией и теперь я мог закончить битву в любой момент. Ерх, вроде как, тоже поймал волну и стал сам показывать фокусы. Например, включал в меня собранную энергию от ударов, а я перенаправлял ее во второй меч.

А японец окончательно психанул. Его тело засветилось красным, а по земле начала расходиться алая аура, подкрадываясь ко мне все ближе.

— Лепестки роз в кровавом огне! — зачем-то закричал он, как в японских мультиках, называя свой прием.

Мне достаточно было задеть кончиком меча эту субстанцию, и Лора выдала анализ.

Если вкратце, стоит мне наступить на нее, то я потеряю все силы вложенные в удар, но раза в два больше.

Ерх уже подсказал, что делать, продемонстрировав мне образы из прошлого.

— Крекс! Пекс! Фекс! — закричал я, решив подражать моему сопернику, и воткнул Ерх в красную материю.

Распространение энергии прекратилось. Ерх просто прибил ее к земле.

Вы когда-нибудь видели, как японцы выпучивают глаза? Вот и я не видел. До сегодняшнего дня.

Уж не знаю, что мой дорогой родовой меч сделал, но он остановил предрасположенность соперника. У него сразу засветились глаза и он задергался.

— Петр Борисович! — крикнул Ханаяма. — Бой надо прекратить! Ваш ученик может пострадать!

— Ну уж нет, — оскалился Нахимов. — Ваши студенты затеяли этот поединок, пусть отдуваются до конца.

— Но ваш студент сейчас погибнет! — воскликнула Химари-семпай.

— Беру на себя всю ответственность, — спокойно сказал адмирал и скрестил руки на груди.

Мой же соперник весь покрылся этой странной субстанцией и начал медленно подходить ко мне.

Как я понял, он не мог призвать обратно ту часть, которую держал Ерх, поэтому решил сблизиться.

— Он сейчас собирает энергию в кулаки и в ноги, — предупредила Лора.

Через мгновение он делает рывок и бьет со всей силы в то место, где я только что был. Воронка получилась с полметра. Силен.

Вот только за всей этой показухой, он не учел, что я не буду ждать, пока он пафосно постоит и подождет.

— Сдавайся, — спокойно сказал я на японском, держа второй меч у его шеи.

— Ну давай, проведи лезвием! — прорычал он и демонстративно повернулся ко мне. — Чего встал? Слабо?

— А нахрена мне тебя убивать? — удивился я и ударил его по виску тупой стороной меча. Заодно пустил по клинку большой пучок энергии, чтобы вырубить этого героя.

Противник упал на землю, а я спокойно убрал мечи в ножны и прошел к своим.

Моего соперника взяли под руки и уволокли за трибуны.

— Должен признать, ожидал, что ты хоть немного напряжешься, — улыбнулся Петр Борисович.

— Не люблю напрягаться.

— Ха! Наша школа! — похлопал он меня по плечу. — Чтобы не напрягаться, надо быть сильным, верно?

— В точку!

Вот тут мы почувствовали гостеприимство со всех сторон. Слух о том, что русские студенты провели показательные поединки с японскими товарищами, разлетелся по всей территории института мгновенно. К нам каждые несколько метров подходили ученики и просили сфотографироваться, дать автограф или просто пожать руки.

— Да! Все же меня любят! — сказал Фанеров, обнимая очередную хихикаующую студентку.

Преподаватели, которые боялись за наши жизни, как-то немного поутихли и выглядели слегка обескураженными. Но все же искренне улыбались и показывали нам достопримечательности.

Наконец, мы зашли в один из корпусов института. Нас провели в столовую, кстати, ничем особо не отличающуюся от нашей, за исключением самих блюд. Покормили и напоили.

— Эх, еще бы спать уложили, было бы вообще замечательно! — зевнула Лора.

— А ты что, устала? — удивился я, наблюдая, как Маша неумело обращается с палочками. Пришлось научить.

— Не особо, но я бы хотела тебе кое-что показать на пляже.

— Тогда вечером.

Кстати, это здание было из тех, кто наполовину заходит в купол метеорита. И мне очень хотелось на него посмотреть.

После обеда нас повели дальше. Как раз к месту перехода.

Внешне оно ничем не отличалось от прочих — просто коридор и все. Но по ощущениям мы точно зашли в метеорит.

— Тут у нас учебные классы по артефакторике, оружейному делу и экспериментальные кабинеты для исследований, — начала объяснять Химари-сенсей. — Также тут находятся наши реабилитационные палаты.

— Ого! А это же гениально! — Дима делал мелкие пометки в свой блокнот. — Так восстановление проходит куда быстрее!

— Верно, господин Бердышев, — кивнул Ханаяма-сенсей.

Далее нас вывели в большой зал с панорамными окнами. Судя по всему, тут часто происходили разного рода турниры и это смотровая комната.

И скажу честно, я удивился.

Внутри метеорита они сделали огромные зоны по уровням сложности, разделяя их цифрами от одного до пяти. Всех зон было не видно, только вход в третий и четвертый уровень. Остальные показывали по мониторам в этом же помещении.

Как объяснили сенсеи, у каждой зоны есть подобные смотровые комнаты, и туда можно добраться по монорельсу.

— Каждый институт выкручивается как может, — пояснила Ирука-сенсей. — Мы решили, что из-за огромной площади метеорита, реально позволить себе сектора для каждого уровня студентов. Так мы максимально оберегаем их от смерти.

— Но… — поднял руку Дима. — А как вы умудрились разграничить монстров? Они же должны быть все одинаково сильными или слабыми.

— Это очень хороший вопрос, господин Бердышев, — улыбнулась Ирука. — У вас есть предположения?

Дима задумался. Как и остальные. Честно сказать, меня тоже заинтересовал этот вопрос.

— Думаю, что старых монстров вы распределяете в более сильные сектора, а слабых, только появившихся, оставляете в первой зоне.

— Практически, — кивнул Ханаяма-сенсей. — Большего сказать не можем, уж простите!