Я – Совесть злодея

– Радовалась бы, что голову себе не снесла, – насмехался темный, даже не пытаясь приблизиться. Ему и не нужно было, я прекрасно справлялась с самоуничтожением сама.

– Мои волосы-ы-ы! – Слезы брызнули из глаз, меч полетел во второй раз на землю, а я упала на колени. – Я пять лет отращивала! Моя коса-а-а…

Я прижала растрепавшуюся косу к груди и начала укачивать, как ребенка.

– Воин, а как же темный? Сокруши противника! Отруби голову демону! – не сдавались жрецы.

– Да идите вы к черту со своим демоном! – рыкнула на разошедшихся фанатиков я. – Моя жизнь разрушена! Больше незачем жить! Уа-а-а! – И слезы градом.

– Да что ж это такое, о великий Ливас! Третий воин за год, а мечом не владеет! – сокрушался Плас.

– Сами виноваты, – хмыкнул темный. – Нужно было осветить в главном храме дополнительно копье или кинжал. Все удобнее обращаться. – Он откровенно насмехался над последователями бога света. – Ой, я ж его разрушил. Лет десять как.

Этот демон был крайне жесток в выражениях и не щадил психику старых жрецов.

– Ты все равно падешь! Мы не сдадимся! Настанет твой конец!

– Конечно. Только не сегодня, – и с этими словами мужчина одним ловким движением вырвал меч из каменного пола и рванул в мою сторону.

Только отработанные приемы правильного падения и перекаты спасли мою голову от встречи с черным лезвием. Сердце гулко билось в груди, в ушах зашумело, а коса отлетела бесформенной кучей к стене.

– Божечки! Ты что, совсем с ума сошел?! Ты меня чуть не убил! – в гневе закричала я, поднимаясь на ноги. Темный стоял ко мне спиной, держа меч острием вниз.

– Я этого и добивался, – хрипло выдохнул злодей.

– Но… Но-но-но зачем? – я начала заикаться. Убить всерьез меня еще не пытались.

– Это сейчас ты слабая. Дай тебе время, и эти чокнутые святоши натаскают тебя в короткие сроки. Неприятно признавать, но их вызовы всегда работают четко. Если не убить сейчас, ты убьешь меня позже. – Он обернулся и встал в стойку, держа меч двумя руками у правого плеча.

– Но я еще ничего не сделала. Так нельзя! Нельзя убивать невиновных!

– Ты забыла, с кем разговариваешь. С бессовестным и жестоким владыкой демонов и прочей нечисти, – сказал мужчина и сделал выпад в мою сторону.

Боль обожгла правое плечо. От локтя и до запястья начало растекаться тепло, пока не закапало с пальцев алыми каплями. Медленно, нехотя, но невероятно пугающе. Я успела увернуться, пусть и не вся. Темный умудрился задеть меня мечом, после чего занес оружие для смертельного удара. Его тень падала на меня, закрывая от тусклого света свечей. Бежать некуда: злодей загнал меня к самой стене.

Я посмотрела на фанатиков в ночнушках, которые сгрудились в кучку, как воробьи на проводах, и стало так обидно. Их же в храме целая маленькая армия, а они прячутся за спиной женщины и даже не помогают. Стиснув зубы и затолкав гордость подальше, закричала что есть мочи:

– Помогите! Спасите! Он же меня убьет! – Я уже почти плакала, зажимая плечо рукой изо всех сил, но жрецы не сдвинулись с места.

– На то воля Ливаса, воин. Такова твоя судьба, – высокопарно произнес Плас и сделал жест, смутно похожий на то, как крестятся у нас, только используя три точки, формирующие треугольник: рот, живот и сердце.

Это они меня уже списали в покойники? Вот же сволочи!

Я злилась так, что перестала чувствовать боль. Однако и новый удар не спешил обрушиваться на меня. Темный стоял очень близко, широко расставив ноги и держа меч над моей головой, но рубить не спешил. На лице его странным образом слились недоумение и ярость, а с правого запястья капала на каменный пол кровь. Не черная и не огненная, какая должна быть у средоточия зла, а самая обычная красная. Я пробежалась глазами вверх по руке до самого плеча и с удивлением увидела там длинный порез. Не глубокий, но довольно большой, чтобы кровь текла струйками, пусть и медленно.

– Но как? – Я перевела взгляд на свою руку и осторожно отняла ладонь от раны, внимательно разглядывая собственный порез, полностью идентичный тому, что на темном владыке.

– Вот же захрамники бледные! – выругался мужчина, опуская меч, после чего тот растворился в воздухе, оставляя после себя только черные искры. – И как только нашли?

Теперь правитель нечисти повернулся к святошам и обрушил весь свой нарастающий гнев на них. Жалко фанатиков не было. Мало того, что вытянули меня в свой мир, так еще и бросили на растерзание местному боссу сотого уровня. Я же максимум шут или лекарь, но никак не воин.

– Ваше святейшество! Что произошло? – один из жрецов стал дергать Пласа за подол ночнушки.

– Где книга Света? – гаркнул старик. Ему тут же служка подал небольшую книженцию, сильно потрепанную временем: даже страницы торчали во все стороны.

– Ваше счастье, что мне богом смерти запрещено трогать служителей Ливаса, иначе размазал бы ваши внутренности прямо по треугольнику жизни! – рычал темный, грозно наступая на дрожащих служителей храма. Под его ногами вздыбился камень, плавилась земля, трещал от напряжения воздух, которым он дышал.

– Драхен! – выругался Плас.

А разве ему можно нецензурно выражаться? Служитель бога все-таки.

– Не гневайтесь, старший жрец, – залепетали двое других стариков.

– Драхе – это смерть на языке Года, бога смерти. А вы читали заклинание призыва для “Драхен”! – Видно было, что он раздражен.

Ну, может, и не выругался.

– Что это значит? Что такое Драхен? Неужели жрецы ошиблись? – нервно зашептались служки.

– Совесть, – выдохнул Плас. – Мы все это время искали погибель не там, где она была.

Я ничегошеньки не понимала, разве что отметила про себя информацию о книге. С ее помощью меня вызвали, значит, теоретически и отозвать могли.

– Но что же теперь делать? – завизжал один из троих жрецов. Я по-прежнему знала имя только одного, главного.

Видеть спорящих я не могла, весь обзор закрывал собой темный. Он совершенно не боялся стоять ко мне спиной, даже наоборот, будто загораживал от чего-то. Ну, это, конечно, было полным бредом. Он мне чуть руку не оттяпал пять минут назад, а мне мерещится, что этот головорез меня защищает. Совсем голова не соображает.

– Убить девчонку! – голос отражается от стен храма, расходясь на эхо. Все замирает на доли секунды, после чего ночнушки оживляются и начинают галдеть, а Плас продолжает: – Они связаны!

– Смотрите! У них одинаковые раны, – соображают, наконец, младшие ночнушки. – Если убить ее, то и гнусный демон падет!

– Убить погибель! Убить совесть злодея!

– За что?! – Мне так обидно стало за себя, за косу, да даже за темного, что слезы сами навернулись на глаза.

– Ты нечиста! Ты связана с темным владыкой, значит, подлежишь очищению мечом света! – высокопарно вещали жрецы, науськивая свою армию полоумных ночнушек.