Я спас ссср! том iv
Шрифт:
– Да, ладно тебе! – улыбаются друзья – Добро наверху все-равно уже дали. Давай мы тебя лучше с Антоном познакомим, вон он у окна стоит, ждет, когда ты освободишься.
– Ну, давайте, знакомьте…
– Я Антон – подает мне руку высокий, симпатичный парень. Лицо у него с правильными, славянскими чертами, располагающая к себе улыбка, волосы темно-русые, слегка вьющиеся. И одет парень со вкусом – не в дешевый костюм, как многие здесь, а в брюки и модный джемпер, в вырезе которого виден воротник белой рубашки и галстук в тон джемперу. Фигура у Пилецкого не сказать, чтобы накачанная, но парень со спортом явно дружит, поджарый такой.
Мы с улыбкой рассматриваем друг друга, не разрывая нашего рукопожатия, и оно с каждой секундой становится все крепче, парень будто меряется со мной силой. Детский сад какой-то…
– Ты всем руки при знакомстве выкручиваешь? – вежливо интересуюсь я.
– Ой, извини! – притворно спохватывается он и быстро отпускает мою руку.
– Какими судьбами к нам в МГУ занесло?
– Отца по работе в Москву перевели, мать за ним поехала, ну, а мне тоже смысла не было одному в Питере оставаться.
– И кто у нас отец?
– Ответственный работник в Совмине. Мать косметолог, в Институте красоты работает.
Я усмехаюсь. Бедные девчонки! «Красавчег», мажор, да еще с такой полезной мамой. Вот покажите мне хоть одну женщину, которая была бы довольна своей внешностью и не хотела бы в ней что-нибудь поправить?
– Ну, и как тебе у нас, в первопрестольной?
– Интересно! В ЛГУ все больше на учебе зациклены, а у вас жизнь прямо ключом бьет.
– Ага… по голове – я окидываю его оценивающим взглядом – Ладно. Статью я твою прочитал, написано отлично. Пойдет в наш второй номер. Подпишем с тобой договор, выплатим гонорар за статью.
С таким парнем надо держать ухо востро – оформлять все официально.
Пилецкий довольно улыбается, явно ждет от меня продолжения похвалы или каких-нибудь новых заманчивых предложений. А я замолкаю задумчиво. Конечно, можно было бы засчитать его статью за испытание для статуса метеора в клубе, но не слишком ли просто будет? Чай, у нас не проходной двор, чтобы с порога всех подряд принимать. Хотя все равно уже под три сотни членов набралось.
Осторожно прокалываю память… что там у нас в ближайшее время намечается? Угу… В прошлой жизни через неделю после отставки Хрущева в “Известиях” был анонсирован экономический эксперимент на основе хозрасчетных идей Косыгина-Либермана. Начнется «золотая» пятилетка СССР. Бурный экономический рост, подъем благосостояния народа.
Теперь все видимо немного сдвинулось – но буквально на пару недель. Это вот-вот напечатают. Сама реформа давно уже разработана, сворачивать с выбранного пути никто не собирается. Хочешь, не хочешь – и мне придется в эту тему влезть.
– Пойдем-ка, отойдем к окну – говорю я Пилецкому. Он заинтригованно кивает и послушно следует за мной – Скажи, ты в экономике разбираешься?
– Ну… волоку немного. Вообще-то у меня отец профессиональный экономист, так что определенное представление имею – гордо кивает он..
– А сентябрьскую статью Либермана в Правде читал: «Ещё раз о плане, прибыли, премии»?
– Читал, но особо не вникал. Просто отец сильно бухтел за завтраком, вот я и поинтересовался потом.
– Отлично. Напиши рецензию на эту статью и считай, что стал метеором.
– Зачем тебе это?
– А ты думаешь, мы только про театры и спорт в нашем журнале пишем? – усмехаюсь я – В стране начинается экономическая реформа, нужно держать руку на пульсе.
– Ты хочешь положительную или отрицательную рецензию?
– Я хочу объективную. Не «чего-с изволите?»,
а нормальный вдумчивый анализ этой статьи. Плюсы, минусы…Парень задумывается, потом спрашивает:
– И я могу с отцом проконсультироваться?
– Естественно, я именно на это и рассчитываю. А вторую рецензию хочу получить от кого-то из наших старшекурсников с экономического факультета. Найди там студента потолковее, объясни, что это в журнал пойдет.
– Непростые у вас задания…
– Это тебе еще повезло! Другие болиды перепечаткой и рассылкой пьес по театрам страны занимались. И ничего, все справились.
– Слушай, Алексей… я в эту пятницу народ у себя собираю на вечеринку, не хочешь прийти?
– Прости, но дел сейчас выше крыши. Пока в больнице лежал, подзапустил все, теперь нужно наверстывать. Может, как-нибудь в следующий раз…
Ага… больше мне делать нечего, как развлекать там гостей и поднимать его рейтинг среди факультетских барышень! Прощаюсь со всеми, Юлька еще раз напоминает мне про телефон манекенщицы, а я ей про обещание заглянуть в театр Сатиры и поговорить с артистами. На этом и расстаемся.
Следующим пунктом у меня идет Федин. Но в Союзе Писателей я управляюсь сравнительно быстро. Обещаю через неделю завести рукопись сборника стихов для издательства Молодая Гвардия, которая у меня почти готова. Константин Александрович рассказывает, что Бродский усиленно работает над переводом «Города…» на английский, к Новому году обещает его сдать. А до конца зимы его планируют издать в Британии. Роман оперативно выдвинут Союзом Писателей на Госпремию…
– Подставляете меня, Константин Александрович – тяжело вздыхаю я.
– Это почему же? – Федин чуть не роняет трубку изо рта.
– Студент получает Госпремию… Да меня живьем наши мэтры сожрут. Просто из зависти. И так на факультете донос за доносом. А тут еще это…
– Русин, пойми меня и ты – глава Союза Писателей начинает разминать табак из пачки – В этом году совсем пусто с патриотической прозой. Толковых романов раз два и обчелся. Мне просто некем тебя заменить. Да и Фурцева мозг выедает маленькой ложкой – “Где борьба за умы молодежи”?
Ага, а еще руководство в стране поменялось. Художественные вкусы нового Генсека не известны, куда он завернет салазки советской литературы – тоже не понятно. С Хрущевым было все просто – крестьянин. Хитрый, изворотливый, но не семи пядей во лбу. Твардовский почитал стишки на даче – ему уже хорошо. А Гагарин? Поди пойми.
– А с меня… ну что хочешь – продолжает уговаривать Федин – Сборник твой и так влет напечатают, тут даже звонить не придется. Советский писатель на одних только допечатках Города тысяч сто рублей сделает. Давай загранкомандировку я тебе организую? Ты же со Сноу подружился? И приглашение он тебе выслал? Беру на себя всю организацию.
От Федина выхожу в растрепанных чувствах и, сев в машину, погружаюсь в раздумья. Это выдвижение на Госпремию несколько нарушает мои планы на ближайшее время. Я и, правда, хотел по совету Мезенцева немного притормозить со своим внезапным продвижением наверх, чтобы никого не нервировать. Надо же сначала освоить те позиции, на которые уже взлетел – осмотреться, окопаться, заработать авторитет в литературных кругах. А то так и останусь в истории советской литературы автором одного единственного романа. И журналом нужно бы основательно заняться – планов-то громадье, а когда писать? Про учебу и личную жизнь вообще молчу – в ЗАГС с невестой, и то сходить некогда. Только вроде вынырнул, а меня уже словно тащит на гребень следующей волны. Быстро, все слишком быстро…